ЗА АЛЫМ ЖЕРЕБЦОМ

                                         (Романтическая сказка)

    Давно это было... Сказки часто начинаются так, потому что много времени должно отделять нас от события, чтобы оно показалось нам достаточно необыкновенным. Я думаю, что всё сказочное было в далёком прошлом, или будет в далёком будущем, и, может быть, самые поэтичные и светлые сказки должны начинаться словами: "Не скоро это будет..."

   Итак, было это очень давно, ещё в те времена, когда сердца людей были сильнее их разума, а желания - сильнее лености и страха перед опасностью. В тех местах, где сейчас Полесье, жила девушка по имени Невера. А, может, это было вовсе и не имя, а прозвище. Сказка не сохранила её портрета, но говорится, что была она так красива, что сравниться с ней могла лишь богиня, и только самые храбрые мужчины решались смотреть на её лицо, не опуская глаз. И не было юноши, или зрелого воина, чьё сердце не падало в пропасть любви при встрече с Неверой. Удивительно ли, что многие пытались взять её в жены? Впрочем, в наше время далеко не всякий позволил бы себе метить так высоко - на самую вершину женской красоты. Но тогда...

    Тогда шкуры животных, украшения, ловкость, мужественный подвиг - вот, что сопровождало слова любви. Немало их было сказано Невере, но она не верила. Может быть потому, что сама ещё не любила, или не видела любви вокруг. Сама любовь не бросается в глаза,- хорошо видны только её осколки.

   - Я не верю тебе,- говорила девушка очередному претенденту на взаимность. - Если любишь по-настоящему, докажи это, поймай Алого Жеребца. Да только, на твоём скакуне не догнать Красоты.

   Так и уходили ни с чем. Разве его поймаешь? Земля - вот удел людей. Человеку не стать птицей. Да и птице не догнать Алого жеребца. Как ни легка птица, а не может взлететь так высоко. С незапамятных времён проносится высоко в небе Алый Жеребец, но никому не удавалось поймать его,- даже и думать об этом не решались. Но Невера твердила своё:

    - Я не верю, что есть что-то, перед чем бессильна любовь. Разве я не стою её? Почему же никто из храбрых даже не попытался поймать его?

   Что тут говорить! Видно, тянуло красоту к красоте, потому что Алый Жеребец был не ровня земным коням. Грива его сверкала так, что глазам было больно смотреть, а когда вечерами он скрывался за дальним лесом, небо ещё долго переливалось разными цветами, храня частицу красоты Алого Жеребца. Иногда он купался в дожде и тогда семицветная дуга светилась в небе от радости. Её так и прозвали - Ра-дуга.

 Наверно, не было бы этой сказки, если бы не жили в то же время и в том же племени юноша Таказ со своей матерью Майдой. Да кто тогда в тех местах не знал их? Разве был кто-нибудь красивее Таказа, смелее, или сильнее? Разве был кто-нибудь быстрее длинноногой Майды, или легче её в танцах? Вот уж и сын у неё скоро станет воином, а никто из молодых девушек не соперница ей ни в пляске, ни в беге.

    Однажды, Таказ сказал Майде:

    - Мама! Ни у кого нет коня лучше и быстрее, чем у меня, ничья рука не бросит копьё дальше и точнее, чем моя, ни в чьём сердце нет любви сильнее, чем моя любовь к Невере,- даже тебя я люблю меньше. Я хочу поймать Алого Жеребца.

 Гордость затопила сердце Майды, гордость и материнская любовь к своему красивому и дерзкому сыну. Ночью она вышла в поле и стояла одна перед Небом,- ждала, когда упадёт звезда. Но звёзды всё не падали, - они застыли и, мигая, смотрели на уснувшую землю и на лёгкую, длинноногую Майду, и не могли решить, какая из них прекрасней. Но вот, покатилась по небу звезда, ведь трудно долго держаться на такой высоте. И тогда Майда загадала желание:

  - Хочу, чтобы мой Таказ взял всю мою лёгкость, иначе ему не взлететь в небо. Чтобы он взял всю мою резвость, иначе ему не догнать Алого Жеребца. Хочу, чтобы руки мои стали крыльями его коня.

                                               - " - 

    - Вы слышали? Таказ, сын Майды, собирается ловить Алого Жеребца!

    - Слыхали! Молод Таказ, а потому - глуп. Хоть бы Майда ему мозги вправила.

    - Тебе, небось, Алый Жеребец ни к чему,- сам, как жеребец.

     Гомон в толпе. Все пришли посмотреть на проводы Таказа. Одни - не верили и осуждали, другие - не верили и завидовали. Невера, как и всегда, не верила в силу любви Таказа. И не знала она, что в эти минуты, когда он садился в седло, а Майда держалась за стремя, становилась Невера звездой, которая зовёт в дорогу. Зелёным огнём разгорались её глаза и была она сейчас так красива,что отвернулся в смятении Таказ и бросил вперёд по дороге своего коня.

     Все взгляды были прикованы к удаляющемуся всаднику. С каждым мигом легче и стремительней становился бег коня, казалось, что он уже летит над землёй. И никто не заметил, как с каждым ударом копыт замедлялись движения Майды и тяжелело её тело. Вдруг, крик удивления вырвался из сотен грудей, - все увидели на крупе коня два белых крыла, и в то же мгновение он взлетел в небо и понёсся туда, где за дальним лесом скрылся недавно Алый Жеребец. А в стороне от дороги неподвижно стояла тяжелая, как камень, безрукая Майда. Но люди не обращали на неё внимания,- все они смотрели на небо, где свободно плыл белокрылый конь, на всадника, лицо и грудь которого алели в свете Жеребца, а спину и плечи - позеленил прощальный взгляд Неверы, и от этого казалось, что всадник оранжевый.

    Скоро стемнело и пришла ночь. Все разошлись по своим хижинам и только неподвижная, окаменевшая Майда стояла и глядела вслед скрывшемуся Таказу, не замечая, как погружается медленно в землю её тело. Она ждала утра, и тяжесть всех разлук и материнских тревог давила на её окаменевшие плечи.

    Наконец, ночь отступила и, сразу же за утренней зарёй, появился Алый Жеребец, но Таказа не было. Только небольшая тучка серого пепла ещё плыла в отдалении и летели по небу белые перья. Боль матери, потерявшей сына, не сравнить ни с чем,- даже камню не снести этой боли. Глубокие морщины, как трещины, прорезали её каменное лицо и тяжелое тело.

    А люди? Ужас сковал их души. Когда он отхлынул, то одни уже стали трусами, а другие - героями. И не одна мать проводила с тех пор сына в погоню за Алым Жеребцом. Ну, а Невера? Говорят, она начала верить, познала любовь и даже стала богиней любви, настоящей звездой, самой яркой на небе, той самой, что мы теперь называем Венерой. Что ж, она была так красива, что могла стать даже Солнцем, но для этого ей не хватало тепла.

                                                  - " -  

    Совсем недавно, в один из осенних вечеров, когда уходило уже второе бабье лето, я вышел за деревню погулять перед сном, и увидел вдруг, как за дальним лесом промчался Алый Жеребец, а потом всё огромное небо заполнили всадники. Их было очень много, тысячи. На их лицах и грудях алел свет заката, а на плечах и спинах - зеленел луч Венеры, и от этого всадники казались оранжевыми. Я стоял пораженный, а когда повернул голову,- увидел недалеко от дороги старую Майду. Да, это была она. Тяжелым камнем вросла она в землю так, что видна была только голова. Майда смотрела вслед оранжевым всадникам, и я не знаю, чего было больше в её морщинистом лице,- скорби, или восхищения, материнской строгости, или мудрой любви.

    Постепенно темнело, а над горизонтом поднималась и разгоралась зеленым светом Венера. И в эти мгновения никто из людей не вспоминал о старой Майде, потому что прямо в их души вонзался зелёный луч богини любви, и от этого сердца женщин сжимались в предчувствии разлуки, а руки мужчин сжимались, как будто хватали повод коня.