Пока длился полет на Ю-Гранду, я был уверен, что это самая скучная командировка в моей жизни. Как же я ошибался!

Нас летело трое. Нуднейший лысоватый тип по имени Гурий – чиновник министерства, который должен составить акт о причинах потери радиосвязи с этой планетой. Подающий надежды физик, специалист по космической радиорелейке Антоний, коему вменялось восстановить утраченную связь. И, наконец, я, начинающий журналист, получивший «ответственнейшее» задание написать заметку или репортаж о том, как на Ю-Гранде, заселенной землянами всего несколько десятков лет назад, что-то сломалось в аппаратуре, после чего с неё перестали поступать сигналы на Землю. Завершающим аккордом моего материала должен стать эпизод, описывающий ликование ю-грандовцев в связи с тем, что связь с исторической родиной восстановлена.

С занудой Гурием  говорить в дороге было не о чём. Любой разговор он начинал с противного причмокивания: «Мда,… знаете ли, молодей человек…». Антоний сразу после вылета напился и не просыхал всю дорогу. А я от скуки предавался мечтам о том, как закручусь вихрем с какой-нибудь ю-грандовской красавицей. Если этого сделать не удастся, то можно считать, время потрачено зря.

                                                                    ххх

То, что мы увидели в первые минуты после прибытия на Ю-Гранду, вызвало у нас всех шок. Космопорт выглядел совершенно заброшенным и заржавевшим. Ни одной живой души глаз не просматривал.

Гурий немедленно принялся что-то записывать на планшет, а уже протрезвевший Антоний с любопытством осматривал окружающее пространство, поднимал с земли и тут же начинал изучать валяющиеся уцелевшие детали конструкций. Один я в растерянности бродил по космодрому, строя в уме одну версию за другой, пытаясь понять, что могло случиться с жителями Ю-Гранды.

Мои раздумья прервал жуткий грохот, доносившийся откуда-то с неба. Над нашими головами шел на посадку чудовищный по размерам и дизайну самолет, место которому только в музее авиатехники. Оказывается, жизнь на Ю-Гранде не исчезла. Всего в нескольких километрах от нас находится действующий аэропорт.

ххх

                От аэропорта города Ю-Гранда-ла-Порто веяло такой же стариной, как и от самолётов, которые время от времени взлетали и садились на его бетонные полосы. Возле двухэтажного здания аэровокзала, представляющего из себя образец древней архитектуры, толпились автомобили (страшно сказать!) с двигателями внутреннего сгорания. Люди, куда-то спешащие, были одеты по непонятно кем придуманной моде. Создавалось ощущение, что мы на машине времени перенеслись назад на одно-два столетия.

                 Мы сели в допотопное такси, но не успели тронуться, как машину остановила симпатичная девушка в розовых джинсах (на Земле – последний писк) с тонкой талией, распущенными волосами и немного приплюснутым носиком, который придавал её лицу особую изюминку.

–       В город? – Поинтересовалась она, открывая дверь.

              – В город, – ответил за всех я, приглашая присоединиться к нашей компании.

              Она села возле меня, тесно прижавшись своими плечами и бедрами. Я сразу для себя решил, что это шанс, который не стоит упускать.

              – Анна из Ю-Гранды-ла-Порто, – представилась она, повернувшись ко мне и подставляя ладонь для приветствия.

              –  Марк с планеты Земля, –  радостно ответствовал я, считая себя посланником всей нашей планеты, а не какого-то одного города. И тут же  слегка ударил своей ладонью по ее ладони, сообразив, что именно так принято знакомиться  у здешней молодежи.

              – Шеф, – обратилась Анна к шоферу, – этих ребят, как я понимаю, ты везёшь в гостиницу? А меня скинь возле офиса  «Союза прогрессивной молодежи».

              Надо ли говорить, что возле офиса «Союза прогрессивной молодежи» «шеф» скинул не только Анну, но и меня.

ххх

              – Мне молчать надоело! Эти старые козлы в правительстве довели Ю-Гранду до ручки.  Мы самая отсталая планета во вселенной. Своим слюнтяйством они отбросили нас минимум лет на двадцать назад.

               – Стива, ты только не горячись, – поднялся на сцену долговязый парень и положил очкастому шкету руку на плечо. – Не надо так резко. Мы, конечно, отстаём от прогресса, но не двадцать же лет.

              – А на сколько?

             – Ну, лет так на пять-семь.

               Их спор прекратила Анна, представив меня, как клёвого парня с Земли. И мне тут же дали слово.

               Не знаю, откуда во мне проснулось красноречие, но я им выдал по первое число. Я поведал, что всего лишь час нахожусь на Ю-Гранде, но уже успел разглядеть: в какие задворки истории загнана несчастная планета. От Земли она отстает уже не на пять-семь, и даже не на двадцать лет, на пару столетий. И если «Союз прогрессивной молодежи» – единственная надежда Ю-Гранды – этот процесс не остановит, то катастрофа неминуема.

               Когда я закончил, в зале раздались аплодисменты. А Аннушка подскочила ко мне и поцеловала в щеку. Кажется, процесс пошел…

ххх

               Обедали мы у Аниной бабушки, которая, по словам моей новой подружки, «классная старуха – не чета старым развалинам из правительства», верит в прогресс и в светлое будущее человечества.

                Прогрессивная бабуля была одета в довольно странный брючный костюм, а кормила нас обалденным красным борщом, изготовленным по старинным рецептам.

               Во время обеда она интересовалась моими музыкальными пристрастиями, в частности, как я отношусь к таким направлениям в музыке, как рок или рэп. По счастью, в гимназии я имел отличные оценки по истории музыки, поэтому с лёгкостью рассуждал о различных классических течениях и даже добавил, что вообще-то предпочитаю симфоническую музыку, а мой кумир – Берлиоз. После обеда в квартире как-то сам собой обнаружился примитивный синтезатор, и я сбацал несколько тем из «Фантастической симфонии». Бабушка была в восторге, а Анюта глядела на меня влюбленными глазами.

               В Аниной комнате  я аккуратненько взял девушку за плечи и слегка коснулся своими губами её шеи. Затем соединились и наши рты, однако дальнейшего развития событий не последовало. Аня напомнила, что пора на митинг. В моей голове почему-то навязчиво звучало берлиозовское «Приглашение на казнь». И все-таки я уже не жалел, что отправился в эту «скучную» командировку.

ххх

               Митинг на площади Цветов собрал несколько тысяч человек. Ближе к трибуне шумела молодежь (видимо, вся очень из себя прогрессивная) с плакатами: «Да здравствуют реформы и революции!», «Клячу истории – на новые рельсы!», «Спасем планету от седобородых старцев!». Люди среднего поколения частью перемешивались с молодежью, частью стояли поодаль, не всегда одобряя речи ораторов. В сторонке расположилась группа людей пожилого возраста, явно не разделявшая настрой своих детей и внуков. Я из любопытства пристроился  к этим реакционерам, чтобы подслушать их мнение по поводу происходящего. Рассуждения старичков удивляли меня все больше и больше.

               – Господа, вы слышали их авангардную музыку? – вопрошал седовласый мужчина в галстуке-бабочке – явно представитель бывшей творческой элиты. – Это же сущее занудство. Эти скрипки, клавесины невозможно слушать – никакой энергетики!

               – Как хотите, господа, я против прогресса, – несколько возбужденно, тоном учительницы ему вторила дама в широкополой шляпе и в длинном до пят пальто. – Чем, ну, чем нам было плохо в прежние времена? Мы без проблем летали на другие планеты, посещали старушку Землю, смотрели голографическое кино, общались через мыслефоны. А сейчас все отменили, разрешают смотреть только плоский телевизор, а прогрессивная молодежь требует еще и отнять у нас это последнее развлечение. Телевизор, оказывается, портит зрение и вредит здоровью, излучая радиоволны. До этого они говорили, что голографическое кино и мыслефоны калечат нервную систему. Космические путешествия способствуют распространению болезнетворных бактерий. А на что медицина?

               В это время с трибуны выступал долговязый представитель молодых сторонников прогресса:

               – Давайте поговорим о таком непростом понятии, как демократия. Правительство, из которого уже давно песок сыплется, предлагает её ограничить. А зачем? Каждому ю-грандовцу известно, что демократия полностью себя изжила. Вы как хотите, а я больше не желаю доверять свою судьбу и судьбу нашей любимой Ю-Гранды болтливому сброду, именуемому себя «народными избранниками».

               – И мы не желаем! – Выкрикнул кто-то из толпы.

               – Содержание парламента стоит больших денег, – продолжал долговязый оратор. – Выборы парламента и президента тоже стоят больших денег. Долой выборы! Долой парламент! Долой президента!

               – Доло-о-ой! – Гулким ревом поддержала его толпа.

               – Страной должен править один человек, а его власть должна передаваться по наследству старшему сыну или дочери. Таким образом, мы обеспечим преемственность власти, создадим живой       символ нашей замечательной планеты! 

               – Да здравствует монархия! – кричала молодежь.

               А в это время дама в шляпе, слушая долговязого, продолжала ораторствовать в своем кругу:

               – Нет, господа, я решительно против прогресса. Убить демократию, это же значит лишить нас возможности хоть как-то влиять на решения власти.

               – Да бросьте, вы, милая, – вступил в разговор невысокий человек с тросточкой в руке. – Мнением народа давно уже никто не интересуется. С тех пор как закрыли Интернет и повыбрасывали даже самые допотопные компьютеры…

               Я не успел ни дослушать, ни разобраться, почему закрыли Интернет, а, главное, понять, что именно на этой чертовой планете понимают под словом «прогресс», как Анна, ведущая митинг, предоставила мне слово.

ххх

               После митинга мы с Аннушкой сидели в уютном кафе, попивая ароматный кофе «Гляссе» – на Земле так заваривать давно уже разучились. Я откровенно ёрничал, но моя новая подружка этого, кажется, не замечала:

               – А вам не приходило в голову, Анна, что автомобили с двигателем внутреннего сгорания слишком загрязняют воздух. Может быть, их заменить на повозки с лошадьми?

               – Приходило, – тяжко вздохнула она. – Но эти старики из правительства говорят, что лошадей не хватает, а чтобы расплодить их в нужном количестве, требуется много лет. Что делать? Прямо не знаю.

               – А я знаю, – продолжал я издеваться. – Вместо лошадей надо запрячь рабов.

               – То есть как это?

               – А просто. Объявите войну какому-нибудь городу, например Ю-Гранде-ла-Болло. Всех, кто попадет в плен, сделайте рабами. И пусть они у вас трудятся на полях вместо машин, возят людей на повозках. Экология будет идеальной.

               – Господи! Какой же ты у меня всё-таки умный, – воспрянула духом Анна. Как-то невзначай она схватила меня за руку и тут же покраснела. – Марк, прости меня, я совсем-совсем немодная… Я знаю, девушка не должна говорить об этом раньше парня, но я хочу признаться: мы знакомы совсем немного, но я успела полюбить тебя…

               В этот момент Анна снова вздохнула, набрала воздуха и тихо произнесла, опустив глаза:

               – И хочу быть твоей женой.

               Я сжал её руку, и в этот миг мне страстно захотелось поцеловать её маленькую, но упругую грудь, её плечи, хорошо просматривающиеся сквозь белую футболку  с логотипом «Союза прогрессивной молодежи». Хотелось обладать ею, причем обладать вечно. «А почему бы нам и не пожениться? – Подумал я, хотя ранее слыл убеждённым холостяком.  – Девушка славная, увезу её на Землю, а там вся её псевдопрогрессивная дурь выветрится». Я притянул к себе её голову и на ухо прошептал:

               – Я согласен. Но поженимся на Земле. Вылет завтра.

               Анна неожиданно вырвала свою голову, вскочила и посмотрела на меня несколько обезумевшим взглядом:

               – Нет, Марк, нет. Только не на Земле.

               С этими словами она попятилась назад, опрокинула стул и выскочила из кафе. 

ххх

               Перед отлетом на Землю я заглянул в аэропорт. Все рейсы были отменены. Кто-то посчитал, что авиация мешает прогрессу. На вокзале работал всего один газетный киоск, на котором продавали всего одну газету «Прогрессивная молодежь Ю-Гранды». На первой странице – огромное фото Анюты в роскошном до пят платье и с короной на голове. Оказывается, ночью в городе случилась «Великая планетарная революция», власть перешла в руки «Союза прогрессивной молодежи», мою несостоявшуюся пассию провозгласили королевой Анной I. Город Ю-Гранда-ла-Болло королеву не признал, и Ю-Гранда-ла-Порто объявила соседу войну. Всех, кто добровольно не сдастся, обещала газета, превратят в рабов.

               Я аккуратно вырезал из газеты аннушкино фото, а остальную часть бросил на опустевшее летное поле.

               После взлета Антоний долго возился возле какого-то своего прибора, поглядывая в иллюминатор на удаляющуюся Ю-Гранду, после чего напился и мгновенно уснул. А я вдруг уразумел, что забыл выполнить задание редакции: не узнал, восстановлена ли связь несчастной планеты с Землей. Остался один возможный источник информации – Гурий.

               – Мда…, понимаете, молодой человек…, – противно причмокивая, принялся рассуждать министерский чиновник в ответ на мою просьбу. – Пока вы там, знаете ли, развлекались с какой-то барышней (между прочим, будущей королевой, но зачем этому зануде об этом знать), я, понимаете, время, значит, даром не терял.

               С этими словами он достал откуда-то целую кипу картонных папок, набитых исписанными бумагами.

               – Вот! – Торжественно произнес Гурий, положив на папки правую руку. – Вот мой отчет о проделанной работе. Здесь я подробно излагаю свою, знаете ли, точку зрения. За два дня пребывания на Ю-Гранде я убедился, что планета на правильном пути, и Земля должна последовать ее примеру. Читайте, молодой человек, и напишите обо всем этом в своей газете.

               Я эту белиберду читать не стал и решил дождаться момента, когда Антоний протрезвеет хотя бы на миг. При воспоминаниях об Анне щемило сердце. Я смотрел на ее королевский портрет из газеты, а видел совсем другой, той, что сидела в кафе напротив меня. Трудно было поверить, что эта нахальная девчонка способна так смущаться, но именно это меня тогда и возбуждало. А теперь становилось горько при мысли, что я уже никогда не увижу мою королеву.

               Через пару дней в запое Антония наступил перерыв. Он с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, добрел до кухонного отсека и заказал кулинарной системе чай с медом. Я заказал кофе (совсем не такой вкусный, как на Ю-Гранде), пристроился рядом и поинтересовался,  удалось ли ему восстановить связь Ю-Гранды с Землей.

               – Знаешь, старина, – позевывая, ответил физик. – Пока ты крутил шашни с одной девицей (господи, и он туда же!), я ведь время не терял. Восстановить связь – дело плевое, только вся штука в том, что она не была сломана. На Ю-Гранде смещены магнитные поля, поэтому исторический процесс у них идёт  вспять. Сечёшь, старик?

               Я кивнул, а он продолжал:

               –  И они докатились до эпохи, когда космической радиосвязи не было вообще. После нашего взлета, я им с космоса пустил мощный магнитный импульс. Поля должны занять положенное им место и история потечет по нужному руслу. Кстати, ты заметил, Ю-Гранда в двенадцать раз быстрее Земли вращается вокруг своего солнца и исторические время у них летит с какой-то бешеной скоростью. Так что не успеем мы вернуться, как связь с Землёй восстановится сама собой.

ххх

              С первых же минут после возвращения на Землю судьба мне подарила сюрприз, способный кого угодно свести с ума. На космовокзале я встретил …Анну, одетую в привычные розовые джинсы. Она подбежала ко мне, резко обняла за шею и поцеловала прямо в губы.

               – А.., Аннушка, – затараторил я, крепко прижав её к себе. – Где твое королевское одеяние? Тебя как называть: «Ваше величество?» Как ты – о господи! – здесь оказалась? У меня крыша едет!

               – Успокойся, с твоей крышей все в порядке, – весело ответила Анюта и погладила меня по голове. – От престола я отреклась. Абсолютная монархия  – путь тупиковый, мы это быстро поняли.

               – Но как ты долетела? У вас же нет космических кораблей.

               – А зачем нам эти старые посудины? Пока вы царапали космос, Стива – ловкий парень – придумал, как можно пронизывать пространство насквозь. В любую точку вселенной мы можем попасть запросто, как у вас говорят, в кратчайшие сроки.

               – Золотце мое, моя королева, – продолжал я лепетать, вне себя от счастья. – Какая ты молодец, что пронзила пространство, чтобы меня увидеть! Давай сегодня же поженимся.

               – Нет, дорогой, – с легкой грустью ответила Анна, постепенно освобождаясь от моих объятий. – Мы отменили брак. И секс нам не нужен. Мы уже научились делать детей с помощью лазера и биоплазмы.

               – Да,.. но я люблю тебя, – попытался было остановить ее я.

               – Ах, Марек, какой ты старомодный. Любви больше нет, она в прошлом, она устарела. Я примчалась к тебе, чтобы сказать, что ты – славный мальчик и попрощаться. – С этими словами Аннушка отошла на несколько шагов, помахала мне рукой и растворилась в необъятных просторах вселенной.

               А я вернулся в редакцию и написал скучнейшую заметку, полную научных терминов, о влиянии магнитных полей на ход истории планет.