СТРАННЫЙ ВИЗИТ
или
«... КОГДА БЫ НЕ БЫЛО ТАК ГРУСТНО»
В этом «городе» было тихо, спокойно и грустно. Мраморные плиты прижимались друг к другу, образуя длинные узкие улочки. Они группировались в секторы, разграниченные стройными ливанскими кедрами. Казалось, что эти вечнозеленые деревья надёжно охраняют покой безмолвного города. Нурит и Маргалит пришли на кладбище до начала похорон матери. Солнце уже поднялось довольно высоко, и от жары спасали длинные тени кипарисов. Людей поблизости не было. А в мёртвую тишину, пропитанную терпким запахом хвои, врывались птичьи голоса да шум прибоя. Из дальнего сектора послышалась протяжная молитва раввина.
- Ещё кого-то провожают, - грустно заметила Нурит и обняла сестру. Она аккуратно протёрла салфеткой надгробие, поправила горку камешков на могильной плите отца. - Смотри, Маргалит, уже двадцать лет как нет папы, а люди помнят его...
Маргалит смахнула слезу:
- А как с мамой они любили друг друга...
Пока родители были живы, сёстрам казался странным обычай, что после свадьбы некоторые молодожёны идут на кладбище и заказывают там для себя места. Чтобы и в мире ином быть тоже рядом. И только теперь, когда они стояли у свежевырытой могилки для мамы, поняли, насколько мудро поступили когда-то родители. Теперь они снова будут вместе.
- Да, есть в этом какая-то разумность, - согласилась Нурит. - А вот мы с тобой? С мужьями жизнь не сложилась, семьями не обзавелись. Где будем лежать, когда придёт и наше время?.. - Она вздохнула и глянула на часы. - Пора...
Женщины обнялись, помолчали и, обходя могилки, направились туда, где собирались родственники, друзья и знакомые, чтобы проститься с их мамой.
- Вот ведь как разумно, что существуют семейные склепы, - нарушив молчание, заметила Нурит. - Ещё при жизни люди знают, где и с кем рядом будут покоиться их тела. Но это не про нашу честь. Такое могут позволить себе разве что именитые семейные кланы. А впрочем...
Она не договорила. Навстречу им шли друзья, коллеги. Все вместе они направились к открытому кладбищенскому залу, где уже всё было подготовлено для ритуала.
Когда же церемония погребения завершилась, сёстры подошли раввину:
- У меня к Вам не совсем обычный вопрос, ребе. - Нурит от смущения потупилась, не зная с чего начать. Она обняла плачущую Маргалит и с трудом проговорила. - Когда-то придёт время и нам с сестрой покинуть этот мир. Если на кладбище свободной земли уже нет, возможны ли захоронения в могилах, где лежат наши отец и мать? Ну, как бы вторым этажом...
Раввин провёл ладонью по седой бороде, не торопясь, снял очки, протер их белоснежным носовым платком и, вернув на место, внимательно посмотрел на сестёр поверх толстых стёкол. В его взгляде заиграли искорки. Не сказать бы, что они были выражением чувства радости или веселья, но такие, которые в момент способны погасить чью-то печаль, приглушить боль. Эта долгая пауза показалась женщинам странной, но зато помогла снять напряжение.
Исподволь наблюдая, как меняется эмоциональное состояние сестёр, раввин в раздумье повторил вопрос:
- Вторым этажом, говорите? - Он как-то дольше обычного задержал взгляд на смущённых собеседницах. В тот момент им даже показалось, что раввин сравнивал их рост с ростом похороненной мамы. - Почему бы и нет? - как-то загадочно заметил раввин. - Ну, даже если и размеры не позволят, не страшно - ноги чуть подогнём.
Мимика его лица выдавала чуть уловимую улыбку. Едва тронувшая губы, она моментально слетела и спряталась в пышной серебристой бороде. Позитивный настрой раввина, однако, сестёр не удивил. Они прекрасно поняли его шутку с «подогнутыми ногами», ведь каждый знает, что евреев хоронят не в гробу, а в саване.
С утра в доме сестёр было многолюдно. Пришли близкие и друзья. Вспоминали покойницу, утешали осиротевших, вели обыденные беседы - о детях, внуках. Вообще не в еврейской традиции долго предаваться печали об ушедших в мир иной. Да, о них помнят, к могилам, как правило, приходят в каждую годовщину смерти. Но пока ты жив, должен радоваться этой жизни, не забывая, впрочем, что когда-то придёт и твой последний час...
И рассказала Нурит о своей беседе с раввином. Правда¸ передавала она этот диалог с тенью лёгкой иронии. Вдруг её приятельница, высокая пышнотелая блондинка, заторопилась. Сославшись на неотложные дела, она раскланялась, села в машину и укатила.
По дороге в Дом престарелых, где теперь жила её девяностопятилетняя мама, женщина обдумывала ситуацию - эдак в любой момент... И нарисовалась печальная картина: располневшее тело мамы пытаются уложить в могилу отца, почившего двадцать лет назад, а оно не помещается...
Медсестра встретила блондинку с удивлением, потому что знала - та никогда не приезжала к матери по будням. А тут - на тебе, да ещё и с утра пораньше.
- Что случилось? - удивилась медсестра. - Ваша матушка в полном здравии...
- Спасибо, - ответила посетительница, пытаясь спрятать волнение. - Ничего особенного не случилось. Я просто хотела бы попросить вас посадить маму на диету. Ну, понимаете, поменьше хлеба, сладостей и жирного...
Сказала и поспешила к выходу. А медсестра застыла в раздумье - ей непонятен был этот странный визит.