«Правда о состоянии Путина!», « Только у нас правдивая информация!», «эксклюзивная Правда…», «Правда, и ничего кроме Правды!» - такими или подобными заголовками пестрит информационное пространство. С экранов «зомбоящиков», с монитора на сайте «youtube», со страниц газет во всемирной паутине. Мудрено – ли  разобраться Манечке - доярке или Ванечке-трактористу кто лжёт, а кто говорит по делу, коль иногда и умницам – интеллигентам не под силу? Да и что такое… Правда?

   Жили-были два друга. Мало того, что жили в одной деревне, так и в армию призвались вместе. Мало того, что призвались в одну армию, так и служили в одном полку. Правда, в разных подразделениях. А служить им довелось в стране азиатской, где постреливали и убивали. И так получилось, «Первый» друг вышел вместе со своим подразделением на реализацию информации разведчиков. Мол, пройдёт караван с оружием, крупной суммой денег и наркотой для «нацкеров»  джихада там-то и там-то. Погуляли ребятки славно, трофей взяли богатый. А на обратном пути, заигрался «Первый» с оружием заморским- незнакомым. Да так заигрался, что стрельнул в себя ненароком.  Тут и  родились на свет аж две Правды. Одна уверяла - доигрался придурок, а другая - это он специально, чтоб до дембеля в санчасти пролежать и более на боевые не ходить.  Вроде «две правды» хватило бы по горлышко, ан нет… родилась и третья. Командир-то солдатиков, вовсе не желал заходить в известной позе к комбату. Потому как не кривил душой-то, наградной лист «Первому» заслуженно оформлял. Ну и что ж, что за честь и мужество солдата  в бою, по «разнарядке»,  тому положено было лишь «За боевые заслуги»? Пусть министерство решает, у них там головы  мудрые. Только, комбат с комполка, тоже  позы извращенцев страшились, а потому и наградили «Первого» не совсем заслуженно.  И, канули бы в Лету  правды те, да через четверть века встретились друзья, в иммиграции. Съехались семьями, достархан накрыли. И мёд там пили, и мясо ели. Но, тяга к правде, видать, совсем «Второго» одолела.  Молвил, он другу своему старинному, да таковы слова:

- А скажи-ка мне, друг сердешный, как на исповеди, развей печаль-тоску мою! Так за что ж тебе цацку знатную на грудь повесили?

- Так за доблесть ратную, за штаны не обгаженные, - жена за мужа своего ответствовала.

- Не воин он  доблестный, любый твой, а самострел  трусливый! О сём все в полку говАривали, - злорадствовал друг на глазах у друга.

Так и четвёртая Правда вылезла. Не стало потом семьи у «Первого». Жена ушла к более героическому - богатому, а к сыновьям попал он в презрение. Так сколько «правд» здесь,  в чём они?

  То в жизни случай частный, да не то чтоб уникальный. Всяко оно бывает. Бывает и так, что седовласые мужи политические, именующие сами себя экспертами элитными, с претензией на правду глаголят, что мол в России нонешней сформировался класс  буржуазии криминальной. Оно может и так, да токмо живут ещё на задворках, за углом строя современного, те кто помнит и «дела» знаменитые, луковые – хлопковые. И сребролюбцев помнят,   миллионеров подпольных,  дипломаты полных злата  у них же изъятых.  А ещё удивление фирмы заморской помнят, «Левай Страус» зовущейся, кой невдомёк было, что филиал в славном городе Тверь  имеет. Там «джинсу» штамповали с дизайном и качеством их собственную превосходящую. Вот где раздолье конспирологам правду поискать, кто ж вместе с вОрогом внешним, Союз то угробил? Да и не только тут поискать, а ещё и там…         

Люд  работный в Рассеюшке тоже завсегда правду любил. То с челобитной к надёже государю сунется, то от жизни своей беспросветной петуха мироедам пустит. Знатного петуха в начале века двадцатого пустили. Думали, что сыскали наконец то правду свою, народную. И всё бы ничего, трудись себе да радуйся, да не всё гладко вышло. К примеру, заметит крестьянин-доктор-муж учёный, что друг-то его всё больше на печи отлеживается, а за оплатой первый в очереди. Задумается он, опечалится, да и придумает, как  другу вкус к труду праведному привить. А тот глядь, уже и свою челобитную людям государевым написать успеет. Мол, зверство готовят над ним и над властью народной враги идейные. Смотришь, и опять зазвенели цепи по дороге  в земли сибирские, северные. Один глянет на картину ту, не художником писанную, другой… третий. Да и плюнут на идеалы высокие. Сыщут правду свою, что идеалы высоко, а своё родное - рядышком.  А раз вокруг всё общее, народу принадлежащее, то значит и им что-то полагается.  Вот и возьмёт водитель северный, деньгу свою не за тоннаж, а за рейс получающий, да и сольёт в тайге восемь тон горючего в землю. Получит рубли хрустящие за рейс вне плановый, да и не задумается, что дерева родные с травой-муравой погибнут. Гордо позже будет он  сказывать,  начиная мемуары свои «вот у нас, на Севере…», как на десятки лет потравил тайгу кормилицу. Да не в минус себе запишет, а в плюс. А как же, коль жить хочешь вкусно – вертеться надобно гнусно.  В этом правда его?   А ещё рыбачки прибалтийские, вернутся с моря – окияна.  Трудна их работа, опасна. С улыбкой и гордостью отрапортуют начальству, мол, богатый улов у нас ноне, полнёхоньки трюмы. Да начальство за голову схватится. Некуда рыбу ту сбыть, не справятся заводы-переработчики, и в торговлю не сдать, всё забито. Почешут-почешут в затылке, да и надумают, как  рыбаков не обидеть, и на местах своих насиженных усидеть. Отправят «на верх» раппорт свой липовый, снимут с государства пенензы положенные, а землице вновь пострадать придётся. Похоронят в ней весь улов богатый. И только старушка, царские времена помнящая, где-нибудь на Урале, грустно вздохнёт перед прилавками, минтаем перемороженным заполненными:

« А ведь было время, и семга была первосортная, и осетрина первой свежести…» 

 Вновь у умов светлых головушки разболелись. Нельзя народу вольному и великому свиньями жить. По правде жить ему надобно. Решили Русь-Матушку в новые - старые русла направить. Подлатали паровоз старенький, заклепали дыры болтами демократическими, либеральными да справедливыми. Рельсы проложили без насыпи, без шпал и… вперёд, к будущему новому.  А болтики то в дырах паровоза, хоть и назвали  демократическими - либеральными, на деле старыми оказались, как отпрыски отцов своих. Ну и двигались  так себе, ни шатко не валко. В направлении новом, да с песнями старыми.

« Этот мир насилья мы разрушим

   До основания, а за тем…

   Мы наш, мы новый мир построим,

   Кто был ничем, тот станет всем ».

В пути порешали проблемы насущные. Армию- «деоккупировали - разреформировали», опричников с канцелярией тайной – десталинизировали, перед миром окружающем покаялись. Летописцы,  в силу своего разумения, так историю народную переписали, что, по  мнению их, народ русский скопом застрелиться должен.  И Церковь Православную вернули. Токмо,  вместе с Верой-Правдой и попы, мракобесие сеющие, возвратились. И барины с ссылок неведомых.  Казалось бы, вот она… жизнь с правдой. Да вот, оказалось что Родина- Государство на одном столбе голов умных стоять не умеет. Шатает из стороны в сторону, от одной правды к другой. Того и гляди, свалится. Долго ли паровоз без шпал и без насыпи на рельсах удержится? Возможно ли жить «по  людски», коль правд великое множество расплодилось?

Есть, наверное, две правды, два смысла в словах философа старого, некогда молвящего  о народе, из которого и свои корни имел, «Дураки и Воры».

Первая: дураки – есть те, кто жить хотят по чести, а воры – есть те, кто кражами жизнь свою поддерживают.

Вторая: дураки-   мечтающие о лучшей жизни для себя, но не знают, как она  должна выглядеть.  Они же и воры – потому как ту жизнь, о коей мечтают,  сами у себя и крадут.

Жаль, что ответом на вопрос болезненный «Что делать?» есть ответ неправильный: «Каждый решает сам для себя». Вот и решают для себя в частности и в общем, плодя правд множество неисчислимое. Было и во времена давние, есть и сейчас потребность насущная в идее великой, как спасти Русь-матушку, как объединить всех сыновей - дочерей её под одним крылом. Тако - всяко перепробовали. Кто-то зовёт в светлое прошлое, кто-то лишить прав избирательских "быдло анчоусное", кто-то в пылу патриотическом кричит убить всех нерусских, а кто-то думает скинуть власть воров да жуликов.  Огонь то всё и огнём пахнет, смертоубийством очередным. Так может есть смысл потаённый в словах писателя, Гоголя Николая Васильевича?

 «Идите же в мир и приобретите прежде любовь к братьям.
Но как полюбить братьев, как полюбить людей? Душа хочет любить одно прекрасное, а бедные люди так несовершенны, и так в них мало прекрасного! Как же сделать это? Поблагодарите бога прежде всего за то, что вы русской. Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит русской Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России. К этой любви нас ведет теперь сам бог. Без болезней и страданий, которые в таком множестве накопились внутри ее и которых виною мы сами, не почувствовал бы никто из нас к ней состраданья. А состраданье есть уже начало любви. Уже крики на бесчинства, неправды и взятки — не просто негодованье благородных на бесчестных, но вопль всей земли, послышавшей, что чужеземные враги вторгнулись в бесчисленном множестве, рассыпались по домам и наложили тяжелое ярмо на каждого человека; уже и те, которые приняли добровольно к себе в домы этих страшных врагов душевных, хотят от них освободиться сами и не знают, как это сделать, и всё сливается в один потрясающий вопль, уже и бесчувственные подвигаются. Но прямой любви еще не слышно ни в ком, — ее нет также и у вас. Вы еще не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всем дурном, что в ней ни делается, в вас всё это производит только одну черствую досаду да уныние. Нет, это еще не любовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком еще отдаленное ее предвестие. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадет тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже весьма умных людей, то есть, будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России, и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно всё сделать. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдете, — последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмете, предпочитая одну крупицу деятельности на нем всей вашей нынешней бездейственной и праздной жизни. Нет, вы еще не любите России. А не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев, а не полюбивши своих братьев, не возгореться вам любовью к богу, а не возгоревшись любовью к богу, не спастись вам.»

 Так, глядишь, не появится  более  надобности во множестве правд. И даже, может быть, наступит и царство Истины. А пока что:

«… истина, прежде всего в том, что у тебя болит голова…»
М. Булгаков.
                                                                           
И у автора тоже…