EN
Старый сайт
КАК Я ПОПАЛСЯ
До этого я провел незабываемый месяц в Ялте на берегу Черного моря, засыпанного гладкой галькой, топчанами для лежбища и покрытого разной степени прожаренными человеческими телами.
Это днем. Ночью же оживал променанс, неслась ресторанная музыка из всех забегаловок и густой толпой валили хорошо пропеченные южным солнцем и просоленные морем люди.
Они уже знали друг друга, и гнездились группами по интересам...
Врач в советии был человеком не самого большого достатка, и поэтому не так уж часто приходилось отдыхать на югАх. Но я таки отдыхал...
Приехал довольный и удовлетворенный, покрытый густым коричневым загаром, навинограденный и наарбузенный до предела.
Меня встретила немного печальная, но до боли любимая поздняя ленинградская осень. Так не хотелось вливаться в невеселые будни, забыть яркий и жаркий бабьелетний юг; еще стояли в глазах юные и стройные отдыхалки, раскованные и разморенные до предела...
Зашел Николай, приятель еще со студенческой скамьи, соратник по внедрению буги-вуги и рокк-энд-ролла в круглом зале Каменноостровского дворца, где по преданию великий Поэт писал о женских ножках.
- Пойдем на танцы..
- Что-то не хочется. Да и возраст...
- Брось ты, посмотри на себя в зеркало – мужик в собственном соку.
- А куда?
- Весь Питер у наших ног... Ну хотя бы в «Ленсовета»...
***
С ДК им. Ленсовета много связано в прошлой жизни.
Там я дважды смотрел и слушал легендарного и до конца любимого (если кто-то может мне подсказать, где можно скачать его песни?) Ив Монтана, который в конце концов оказался тоже евреем, да еще итало-французским с типичной фамилией Леви.
Любимец детства и юности Леонид Утесов (тоже – семит), которому я даже пытался подражать, несколько увял в ариоле Монтана.
Ив потряс меня до глубины души. Первый раз я наслаждался с галерки, а во второй, сделав невероятные усилия, сидел в 7 ряду партера. Помню игру светотеней на экране, эластичные танцевальные движения гибкого стройного тела и... незабываемый голос, проникающий прямо в сердце, будящий детские мечты, как и мечтания о кругосветных путешествиях и о Париже.
«О, Париж...»
Студия народного театра, режиссер, заслуженный артист Винер...
Наши репетиции, гулянья и пикники на природе ленинградских пригородов, песни под гитару в электричке...
И вот уже - актер народного театра ДК им. Ленсовета. Репетиции, прогоны, премьеры на одной из лучших сцен города...
А потом и путь на «Ленфильм» - уже не в массовках, а в групповках и эпизодах...
Именно это прошлое токнуло меня поступить на режиссерский факультет института Театра и Кино аж самого метра Георгия Товстоногова...
Но самое привлекатальное и романтичное для меня в Ленсовете был рыбкин зал. Прохлада кондиционера, неяркий романтический полусвет и десятки аквариумов вдоль стен, каждый подсвеченный по-своему и наполненный неповторимым подводным пейзажем. Я мог часами сидеть там, наслаждаться тишиной и уединением, читать взапой, в перерывах стоя загипнотизованным напротив аквариума, заполненного таинственной и беззвучной жизнь рыбок и земневодных...
***
Это было в четверг.
Зал был заполнен звучанием джаз-оркестра и переполнен желающими танцевать.
Кончался танец, пары возвращались на места, блестящий паркет отражал свет старинных люстр. Девушки группками стояли, теснились, скапливались возле стен, наигранно весело щебеча между собою, вспыхивая взорами в сторону противоположного пола, который скапливался неорганизованными кучками в основном на другой стороне зала...
И опять музыка, мужчины степенно (выкаблучиваясь) надвигаются на женскую половину, растекаясь среди группок, выбирая жертву и галантно (кто на что горазд) приглашая на танец.
Исключением были уже закрепившиеся пары, которые и в антрактах оживленно переговаривались, как будто это последний шанс наговориться. Они то с первыми звуками музыки уже стекались к танцевальному центру.
После южноморской свободы мне было неуютно. Какая-то натянутость, неестественность. Но - «Надо, Коля, надо... Где наша не пропадала...»
Отражаясь матовым загаром на воротничке белой сорочки, я шел к ним, на ходу выбирая очередную жертву. Ведь был и риск отказа, когда ты должен экспромтом выкручиваться, выбирая очередную партнершу...
- Можно вас пригласить?
Удивленные, широко раскрытые голубые, как воды озера Рицы, глаза...
Скользнули по мне, остановились в зрачках и нырнули вглубь, до самого заветного в груди. Я даже остановился в своем непреклонном движении вперед, на секунду остолбенел, но моментально пришел в себя, имея немалый опыт в прошлом.
- Вы можете отказаться, я – не обижусь...
- Ну... Нет, почему же...
Вопрос и недоумение еще стояли в глубине ее зрачков, какая-то нерешительность.
- Ладно, я пошел дальше...
Легкое прикосновение сзади к плечу.
Она, приподнявшись на цыпочки, нерешительно трогала, простительно глядя в глаза.
Ах, эти глаза...
Ей еще не было и двадцати, а я, прошедший огни и воды и медные трубы в свои 29: врач, актер народного театра, казавшийся себе уже стариком, которого ничем не удивишь, не взволнуешь...
Мы выплыли на первый наш танец. Мне не стоило никакого труда закрутить ей головку – говорил почти только я...
Ни о чем серьезном я и не задумывался. Очередной легкий флирт...
Усталую я повел ее вниз к моим рыбкам...
Женщины всегда взрослее мужчин, более воздушно-земные; видимо, роль матери заложена у них в генах.
Она сказала мне, что сразу же все знала...
С нею мы не расстаемся и сегодня...
Моя Лея, Леенька...
Через год у нас родился первенец, названный именем моего Отца.
:-) ;-) :-( :grin 8)
