Они не могли не попросить её сделать это, доктор Бизар, тюремный врач, восхищённый необычайным мужеством и самообладанием хрупкой девы, и сестра Леонид, монахиня, последнее время не оставлявшая несчастную смертницу в камере почти ни на минуту. Они попросили станцевать. Блистательную Мата Хари, «Око утренней зари», как звучало её экзотическое имя в переводе с яванского, своим танцем покорившую едва ли не всю Европу.
У её ног лежал салонный Париж, искрящийся Монте-Карло, Берлин, Милан, Мадрид, Вена.
Ей аплодировала Россия и Америка, она танцевала в «избранном» кругу принцев и принцесс, графов и баронов, министров и генералов.
Ею восхищались, её любили, в её честь при жизни один из предприимчивых нидерландских магнатов назвал сорт сигарет. Её слава соперничала со славой непревзойдённой Айседоры Дункан.

К началу Первой мировой войны Мата Хари считалась самой высокооплачиваемой куртизанкой в Европе…
И вот по злому Року она в тюрьме, потому что признана виновной в шпионаже в пользу Германии против Франции и единодушно приговорена к смертной казни.

– Это невозможно, невозможно! – воскликнула Мата Хари, когда защитник со слезами на глазах сообщил содержание приговора, но тут же быстро пришла в себя и потом ни разу за всё время пребывания в заключении вплоть до расстрела ничем не выдавала своего отчаяния. Повторяла только по несколько раз после каждого разговора с кем-нибудь: «О, эти французы. О, эти французы», – внешне оставаясь при этом такой же кристально холодной…

Уступив просьбе доктора Бизара, Мата Хари отрешённым взглядом обвела небольшую камеру, в которой находилось три кровати (денно и нощно с ней рядом находились ещё две заключенные, так, «на всякий случай»), подняла вверх изящную иссиня-чёрную головку с длинными косами и через маленькое зарешёченное окно под самым потолком жаждущей воли птицей вырвалась на свободу. В ушах зазвучал ситар, зазвенели кастаньеты и колокольчики, негромко, задавая ритм, вступил барабан, – и вот больше нет дочери нидерландского шляпника Маргарет Геертруйды Зелле, а есть Мата Хари, дочь знаменитой на весь Малабарский берег баядерки, в младенчестве отданная богу Шиве и там, в храме Шивы, с ранних лет изучавшая священные ритмы мистических плясок. Губы забормотали что-то нечленораздельное, красивые холёные руки отточено заходили, тело, как гибкая змея, стало неторопливо извиваться, босые ноги отстукивать какой-то такт, с каждым разом ускоряясь. И вот Мата Хари уже пляшет исступлённо, как будто в экстазе, как в последний раз (а ведь это и был последний раз, только она ещё не знала), и сестра Леонид смотрит на неё с  растерянностью, а доктор Бизар со страхом.

Ему вдруг приходит в голову поразившая его некогда мадагаскарская сказка про Ревэре, танцора, который крал быков. Никто не танцевал так, как Ревэре! Но Ревэре и его родные были вдобавок бесстрашными ворами, угонявшими быков.

Однажды, когда в соседней деревне играли свадьбу, Ревэре и его родные угнали быков, но из-за своей безумной любви к танцам Ревэре  вскоре вернулся и стал, никому не знакомый, танцевать. Он танцевал восемь дней и восемь ночей, пока на него не указал отец жениха:

– Кто этот человек, который так танцует?

– Мы не знаем, – ответили люди.

– Тогда подстерегите его и схватите, – приказал тот. – Я хочу знать, откуда взялся чудесный танцор.

Ревэре испугался и спрятался, узнав о приказании отца жениха. Но когда настал вечер и женщины в такт барабану забили ладонями, Ревэре не удержался и вышел из укрытия, чтобы танцевать.

Когда его схватили и спросили, кто он, Ревэре признался и в краже быков и в огромной любви к танцам. И тогда все вокруг потребовали смерти вора, и Ревэре согласился умереть, но только попросил дать ему возможность перед смертью ещё раз станцевать.

– Соберите всех женщин, – сказал он спокойно, – и пусть они бьют в ладоши, пока я буду танцевать, пока не настанет мой последний час.

– Будь по-твоему, – сказали люди.

И Ревэре стал танцевать, а люди кричали, свистели и били рука об руку, пока Ревэре совсем не обессилел и не упал изнурённый.

– Теперь убейте меня, – сказал он. – Я доволен, я умираю. Потому, что был великим танцором.

И люди убили его. А теперь убивают её, Мата Хари, так и не доказав определённо, была ли она на самом деле шпионкой. Все те чеки, бешеные суммы в 5000 франков, 30 000 марок, 15 000 песет, всплывшие на суде и представленные в качестве доказательства её диверсионной деятельности, она просто отмела, смело сказав:

– Столько стоили мои услуги. Любовники никогда не платили мне меньше.

И это было правдой, потому как, увидев её в танце то змеей, сладострастно извивающейся и постепенно превращающейся в страстную женщину, то индийской принцессой, борющейся с соблазном сорвать цветок любви, теряли голову не только крупные промышленники, банкиры или министры. В круг её горячих поклонников входили также немецкий кронпринц, наследник престола, и герцог Брауншвейгский.

Мата Хари блистала на сцене, вызывая острые, возбуждающие дряхлеющую кровь ощущения, когда постепенно в ускоряющемся ритме мистического «индийского» танца (будучи, впрочем, далёким от такового) она без всякого стеснения, шокируя публику, одну за другой скидывала тонкие шелковые одежды и оставалась только с металлическими чашками, закрывающими грудь, и дорогими браслетами на руках и ногах.

Неудивительно, что, имея таких любовников, она практически купалась в роскоши, разоряя одних и пользуясь услугами других. И может быть только страсть к русскому штабс-капитану Вадиму Маслову, альфонсу, которого привлекают её деньги и который впоследствии в самый критический жизненный момент бросит её, погубила Маргарет. Да, любовь её оказалась пагубной. Из-за неё она безрассудно соглашается стать французской шпионкой, из-за неё слепо мчится к Маслову во Францию, зная, что над ней сгустились тучи.

Мата Хари арестовывают в Париже и через пять месяцев выносят безапелляционный приговор: виновна и приговорена к смертной казни. И вот она по просьбе последних зрителей показывает лучшие па, наверняка зная, что самый блестящий свой танец она исполнит чуть позже и без движения, но и тот, последний, предсмертный танец будет не менее завораживающим, чем этот, отчаянный, исступлённый, экстазный. Она, верная несгибаемому чувству собственного достоинства, на следующее утро, когда за ней пришли и разбудили, безжалостно сообщив, что в очередной раз президент республики отклонил просьбу о помиловании, обращаясь к сестре Леонид, со слезами на глазах молящейся за её душу, собрав последние силы, как нельзя более суше произнесла:

– Не бойтесь, сестра моя, я сумею умереть, не побледнев. Вы увидите прекрасную смерть.

И Мата Хари сдержала обещание.

Все её поведение с этой минуты отличалось редким спокойствием и самообладанием. Она не спеша надела тёплое голубовато-серое платье, элегантную соломенную шляпку с широкими полями, пару любимых туфель. Отказалась от английской нюхательной соли, которая могла на некоторое время притупить чувства, резко оттолкнула от себя начальника охраны, который пытался взять её в коридоре за руку, презрительно бросив: «Оставьте меня, вы, не трогайте, я не хочу, я не воровка… Что за манеры…», не захотела, чтобы на месте казни её привязывали к дереву и завязали глаза. Мата Хари предпочла смотреть своим палачам в лицо открыто. И даже усмехнулась последней иронии Судьбы, когда насчитала, что стрелков напротив неё двенадцать, ведь номер камеры её был тоже 12, в Париж перед арестом она вернулась двенадцатого числа и даже кодовое имя её в германской агентуре было «Н-21» – то же, если читать в обратном порядке, роковое двенадцать.

Солдаты по команде направляют на неё свои ружья, но Мата Хари успевает улыбнуться безжизненно стоящей поодаль сестре Леонид, послать рукой прощальный привет и сказать командиру, взметнувшему резко вверх саблю: «Мерси, месье!». Вслед за тем тишину утреннего Венсенского поля громко разрывают двенадцать выстрелов, лишь один из которых попадает ей в сердце: все остальные солдаты стреляли в воздух, поражённые необычайным мужеством и хладнокровием сорокаоднолетней женщины, вступившей на дорогу смерти из-за любви.

Мата Хари стала медленно оседать, опустилась на колени, все ещё высоко держа голову, затем опрокинулась назад и, скорчившись, с лицом, обращённым к небу, застыла на песке. Какой-то фельдфебель приблизился к ней, достал револьвер и выстрелил в левый висок… Под звуки сигнальных рожков команда экзекуторов дефилирует мимо трупа, один из молоденьких солдат падает возле неё в обморок, не сумев перенести то, что Мата Хари встретила беспристрастно.

Так в поединке со смертью Мата Хари тоже оказалась на высоте, её последнее па оказалось не менее неподражаемым, чем все те экзотические танцы, которыми она очаровывала публику при жизни.
А была или не была на самом деле Мата Хари шпионкой так и осталось недоказуемо.

               Фото Мата Хари из сети-  более 105 лет назад она была расстреляна...

                                                                                    * * *