Тюремная фотография О.Э.Мандельштама в профиль и фас ...17.05.1934 г..

У Осипа Эмильевича Мандельштама есть среди прочего, одно коротенькое, но замечательное стихотворение, которое вызывает много вопросов. Оно называется «Равноденствие», а речь там идет, тем не менее, о дне летнего солнцестояния.
Так вот, ошибся Мандельштам или что – то хотел нам передать этим несоответствием?

РАВНОДЕНСТВИЕ
                  О.Э Мандельштам

Есть иволги в лесах, и гласных долгота
В тонических стихах единственная мера,
Но только раз в году бывает разлита
В природе длительность, как в метрике Гомера.

Как бы цезурою зияет этот день:
Уже с утра покой и трудные длинноты,
Волы на пастбище, и золотая лень
Из тростника извлечь богатство целой ноты.

Так ошибся Мандельштам, поскольку не мог отличить дня Равноденствия от Солнцеворота, или это с нами что-то не так, а у него всё в порядке?
Порассуждаем.
Вот я, технический человек, закончивший советский ВУЗ, сразу определил: ошибка, безобразие, автор не знает разницы…, ну и так далее.
Но Мандельштам был «чистым» филологом, который закончил замечательную начальную школу, потом учился в Сорбонне, Гейдельбергском университете, и ещё семь лет - в Петербургском.
И он не знал разницы? Не смешите людей. И себя, в том числе.

Так в чём же дело? И здесь в голову приходят разные мысли и идеи.
Представьте, что вы долго едете по ровной дороге и вдруг, на 700 –том километре, колесо попадает в яму! Далее: остановка, замена колеса, ремонт, упреки родичей…
Короче, из всего пути вы запомните именно это место. Возможно, что и на всю оставшуюся жизнь. Так вот, читая О.М, вы вдруг попадаете колесом в «Равноденствие» и видите: непорядок, автор ошибся! Да не просто автор, а «супергросскомпотус», а вы, такой умный и безупречный, его на этом поймали, буквально за руку! Не может быть. Вы перечитываете стихотворение ещё раз, потом ещё, начинаете ощущать музыку стиха, особенности его текста и всё (!), пропали: это «Равноденствие» вы запомните на всю оставшуюся жизнь.
И это явление я называю «Капкан Мандельштама».
А есть ещё «Лифт Мандельштама» и вот, что это такое.
Вы ловите автора на несоответствии названия и текста и, одновременно, незаметно для себя, автоматически, начинаете рассуждать (иначе не бывает, человек так устроен): равноденствие…, солнцестояние , а солнцеворот это то же самое или нет, а вот день Ивана Купала, ага, это посвящение Иоанну Крестителю, а лучи перпендикулярно земле, а пересечение экватора, афелий, перигелий и всё, поздравляю, вы внутри поэтического пространства, куда автор вас доставил на своём поэтическом лифте.
Вы внутри стихотворения, видите, как там все гармонично устроено и вам не надо пробиваться к его пониманию снаружи через свою прозаичность и раздвоенность, а то и – глупость.
Так знал всё это О.Э.,будучи профессионалом высочайшего уровня, или это только мои фантазии?
А теперь самое простое объяснение.
На самом деле, НАЗВАНИЕ стихотворения стоит в рукописи автора, в его «беловике». Но, впервые опубликованное в 1914 году в сборнике «Камень», оно было - без названия.
И в синем сборнике 1974 года («Библиотека поэта») – тоже!. Тем не менее, любая поисковая система, как только вы введете: «Есть иволги в лесах…», вам выдаст: «Равноденствие» 1914, Мандельштам и далее по тексту.
Так «куда деваться бедному еврею»? Равноденствие или Солнцеворот?
Думаю, все же, что перед самой первой публикацией редактор обратил внимание О,Э на это несоответствие, тот ответил ему что-то нейтральное и стихотворение было напечатано так, как напечатано.
Но отношения автора и редактора, это отдельная тема, имеющая множество драматических и комедийных историй. Например, широко известен случай, когда редактор указал Достоевскому на то, что в рукописи, отданной в печать, у него «посреди комнаты стоял овальный стол круглой формы»! Достоевский сказал, что не может быть. Посмотрели. Редактор оказался прав и спросил, что делать? Достоевский ответил: - «Оставьте всё, как есть!»
А что же в нашем случае О,Э сказал редактору?
Скорее всего: - Делайте, что хотите!

Но может быть дело было чуть - чуть по другому:
Каждый, кто занимается словотворчеством, от графомана до гения, знает, что, чаще всего, «сверху» посылается одна единственная строчка, за которую пишущая личность должна вытащить из «ниоткуда» все стихотворение.
Вот так:

В сознании смутном, тревожном,
Чутьём ухватившись за штрих,
Из небытия осторожно
Тяну ускользающий стих,

Он чуть поддается нарочно,
Но вдруг вырывается сам,
И хлещет, не глядя, наотмашь
По мокрым от крови губам!

И порой, автор даже не знает о чем будет следующая строчка, тем более, все стихотворение и чем оно вообще завершится. А закончив его, удивляется: - Неужели это я сам написал и почему оно никак не соотносится с моим жизненным опытом, образованием и воспитанием?
Так бывает.
Отсюда и и восклицание А,С. Пушкина после завершения «Бориса Годунова: - «Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!»

Вот и О.Э, начав стихотворение Равноденствием закончил Солнцеворотом, а потом не захотел его переименовывать. И «ушел в несознанку», т.е. дал добро редактору оставить стихотворение без названия.

Так все-таки, «что гланее»: рукопись или печатное издание?
Думаю, все же, что рукопись, поскольку «рукописи не горят!».

Итак, «Равноденствие» или «Солнцеворот»?
Конечно «Равноденствие», которое у Мандельштама смягчает Солнцеворот текста, является его противовесом и делает стихотворение более интересным и даже загадочным..

Итак, с названием стихотворения мы «худо-бедно» разобрались.. Так может стоит поближе познакомиться и с самим текстом. Вдруг и там окажется какой-нибудь непорядок, а может автор просто шутит над нами или даже издевается.
Начнем?
Ответим, как ответил Гамлет, принимая шпагу от Лаэрта: - «Начнем, пожалуй!»
Но будем помнить и то, что Лаэрт сказал королю перед поединком с Гамлетом: - «Вдобавок кой - чем смажу остриё!»
Не пораниться бы и нам, вступая в перепалку с О.Э.!!!
Итак:
«Есть иволги в лесах….» Конечно есть, как и много-много других птиц. Почему именно иволгу     О Э. выбрал для характеристики солнцеворота неясно. Тем более, что иволга птица перелетная и в дни, скажем, зимнего солнцестояния(и равноденствия тоже) ее в наших лесах не бывает. Хотя, справедливости ради, следует сказать, что в Индии существует популяция этих птиц, которые никуда не улетают.

«Есть иволги в лесах и гласных долгота…» Нас в школе учили, что так писать нельзя.
Нельзя укладывать столь разные понятия в одну строку, в одно предложение. Это все равно, что сказать (пример из школы): «Шёл дождь и два студента».

« и гласных долгота, тонических стихов единственная мера»
Странная единица измерения.- гласных долгота. Только никакая это не мера для тонических стихов, и уж совсем не единственная. Тонические стихи – это стихи основанные на соизмеримости строк по числу ударений. Число ударных слогов и количество безударных слогов между ними определяют стихотворение. Отсюда и название их видов: Дольник, Тактовик, Акцентный стих и др. А кроме того, к тоническим стихам подходят и другие, общепринятые, «меры»: они (тонические стихи) могут быть длинными, короткими, скучными , веселыми, плохими и хорошими.и т.д.

«…разлита в природе длительность»
Разлита длительность – сомнительное словосочетание. Конечно, великие могут позволить себе многое . И у А.С. Пушкина в «Зимнем утре «Веселым треском трещит натопленная печь!». 
Но когда «длительность… …разлита» это немножко слишком!

«…в природе длительность, как в метрике Гомера.»
Ударная строчка!
Гениальная строка! И если бы в стихотворении стояло: «…как в метрике стиха Гомера», все было бы в порядке. Но МЕТРИКА Гомера – это его Свидетельство о рождении, которое никто пока не находил и какая там у него длительность никому не известно.

«Волы на пастбище…»
Ну да, волы. Тоже своего рода – «иволги».
Они на пастбище три четверти года и к характеристике Солнцестояния как – будто никакого отношения не имеют, разве что так ленивы и нелюбопытны, что разливают в природе дополнительную долготу и длительность.

«…и золотая лень»
Ну. не бывает лень золотой.
Она может быть ужасной, непреодолимой, всепоглощающей, но она не имеет ни цвета, ни массы, ни объёма. Внешнего вида запаха и вкуса в ней тоже нет. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что, при всем при том, любить её – можно. Но это в стихотворение не попало.

«Из тростника извлечь богатство целой ноты.»
Тоже сомнительная фраза.
Нота - это элементарная частица в музыке. Неделимая. Не бывает ни «целой ноты», ни её части. Нота может быть высокой, низкой, длительной и короткой. И никакой другой.
Вот напиши О.Э, например:

…Уже с утра покой и длинные уставы,
Волы на пастбище, и золотая лень
Из тростника извлечь богатство всей октавы.

И никаких вопросов к нему нет!
Хотя нет, один вопрос мог появиться: а почему «уставы»?
Ответ такой: а почему «длинноты»?

Итак, мы пришли к выводу, что в стихотворении О.Э. все неправильно, начиная с названия и кончая последним словом в последней строчке.
Как же нам к нему теперь относиться?
Объясняем это дело так:
Когда-то, очень давно я прочитал характеристику, которую дал Жан – Полю Бельмондо один известный французский кинокритик ( цитирую по памяти): - «Бельмондо вульгарен, у него низкий лоб, перебитый в драке нос, выпученные глаза, несоразмерно большой рот, с вывернутыми губами, короче, он неотразим и безупречен».

Вот и мы скажем, что в стихотворении Осипа Эмильевича Мандельштама все неправильно от первой до последней строчки, короче оно очаровательно и безупречно..

Как тут не вспомнить стихи Анны Андреевны: – «Когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда, как желтый одуванчик у забора, как лопухи и лебеда.»
Вот и О.Э.вырастил стихотворение из сора – правда, из золотого сора!

На этом можно было бы и закончить, но я вдруг вспомнил, что у Б.Л. Пастернака тоже есть стихотворение, посвященное дню Солнцестояния, но только - Зимнего, и в нем тоже было что-то не так:

Единственные дни

                           (Б.Л.Пастернак)

На протяженье многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счёта.

И целая их череда
Составилась мало-помалу—
Тех дней единственных, когда
Нам кажется, что время стало.

Я помню их наперечёт:
Зима подходит к середине,
Дороги мокнут, с крыш течёт
И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней,
И на деревьях в вышине
Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень
Ворочаться на циферблате,
И дольше века длится день,
И не кончается объятья.

Обратите внимание, что Пастернак пишет о самом коротко дне в году, где у него
«…и дольше века длится день»

И напрашивается вопрос: договорились они (авторы), что ли?

Увы, между этими стихотворениями прошло 45 лет.

                    * * *