EN
Старый сайт
ДЕЛО БЫЛО ТАК.
Приближающийся Новый год, какой, не помню, ребром
поставил вопрос финансирования стола, утренника, Деда Мороза и Снегурочки. Мозги не паря, мы с гениальным Лубниным распили литр, развесили по стенам картины и пригласили публику. Девушки мелко нарезали оставшееся в холодильнике.
"Ах, вернисаж, ах, вернисаж!"- дамы с люрексом, солидняк средний, двубортными пиджаками придавленный, скромная интеллигенция в джинсе потёртой, лесной пожарник, Констанция Куцевол, Аргина Хачатрян, фуршет, тостики пригорелые, аукцион картин и водка у ночных таксистов.
Вечер прошёл результативно и с выхлопом.
Утром, как снег на голову, два мужика с суконными рожами красными корками в лицо сонное тычут, -
-Что за бардак?! Кто тут Мотовилов?!
Твои картины? Снять, упоковать! Вы, лично, задержаны для дачи показаний на предмет!
Это сегодня не каждый на порог пустит без бумаги,
а тогда, в 79-том? Снял, упоковал. Ощущения?
Очко играло, если честно. Первый опыт как-никак.
Тащить не далеко пришлось, -отделение ментовское
напротив.
Привели. За что, дяденьки? А дяденьки видят, что лапушистого загребли, и давай мозги выкручивать, как по нотам.
Один зверя играет, - рычит, пеной исходит с обвислых губ, слюной брызжет. Рожа красная, толстая,а глазки близко, как у крысы и с утра, кажется, накатил. Кулаки пудовые по столу трёт, но предъявить ничего не может. Одно только - спекулянт, валютчик! С час собачился, ничего не добился, отвёл в КПЗ.
Отсидел я в темноте, в сырости,в следах лёгких облегчений, в нелёгких думах о своей судьбе мятежной и Родины-калеки. Пришло время доброго.
Добрый худ, бледен, набриолиненый пробор. Сесть пригласил вежливо, развернул протокол, разгладил.
Несколько сдержаных фраз о предыдущем товарище, большой семье, нервной работе и невысокой оплате
труда на благо Родины.
- А что со мной? - мне интересно.
- С вами, к сожалению, всё ясно.Есть доказательства.
- Доказательства чего?
- Спекуляции произведениями искусства, - и пальцем мои шедевры, расставленные вдоль стен, обвёл. УК припоминает, -от трёх до семи.
"От трёх до семи" пробрало, конечно. Жопа взмокла, но разум не померк, - хотелось бы взглянуть в бумаги.
- Всему своё время, - и заученно, с юморком, - чистосердечное признание и помощь следствию облегчает вину и наказание.
- Хочу, но предъявите.
- Вы это продовали?- улыбается паскудно-ласково.
- Продавал.
- Вот и хорошо.Начнём писать.ФИО, - и пошла писать губерния.
Что-то внутри-клац-замкнуло, глаза обесточились и омертвели- пришёл настоящий страх.Я был раздавлен.
- Ну вот и хорошо, - он это обнаружил, - а теперь
конкретно. Где,у кого,по какой цене скупали? Адреса,фамилии,суммы.
- Что скупал?- я не соображал ни черта,плавал в поту и вони.
- Да будьте внимательны! Я спрашиваю,где,у кого вы скупали картины? Когда? Цены?
- Это мои картины.
- Никто не спорит. Назовите продавцов,адреса,цены
- он ещё улыбался,гладко стелил.
- Это мои картины, - а я отупел,плёл из тумана.
- Вы их продавали,признаёте?
- Признаю.
- Откуда они у вас? - повысил тон,заиграл желваками, но не разбудил меня.Ещё с полчаса манежил,переходя в ярость. А я одно ему, - это мои картины. Я -автор.
- Не надо, голову мне не морочте!Не-мо-роч-те!
- Там подписи есть, - чуть не плача.
- Ах ты,сука! Не хочешь по-хорошему?!- и понёс меня по кочкам,почище громилы жирного. Следом и тот подскочил. Только что не били.
Но я уже в себе, и давай играть, дураком прикидываться, - Не понимаю, о чём вы,не понимаю.
- Не понимаешь? - снова КПЗ,темень,моча,вонь.
Часа через два,всё сызнова. Сначала тупой боров,
потом хилый, несгибаемый чекист.
- Подписывай протокол, сука,хуже будет.
Куда уж хуже,я отошёл слегка, подписи свои на холстах демонстрирую, -Звоните в Союз Художников,
-прошу.
А они, - Скупал?Продавал?- Где деньги? И намёки прозрачные, - дело,мол,закрыть можно, если добровольно,мол,деньги,мол...
- Ах, вот что вам,ребята,надо? Ждите.Хрен вам, потерплю,доказывайте.
Снова КПЗ, до выяснения. А пока я там парился, адвокат Сонечка Рубанович на советскую милицию накатывала. Громовые раскаты её голоса бились под сводами райотдела не долго. Сонечкино"добро должно быть с кулаками"одержало победу быструю и убедительную. Минут через двадцать мы тащимся обратно в ночи подступающей, ветром дёрганной.
Вихри снежные шедевры мои треплют, стелются, заметают следы позора. Горячий пар страха - за спину.
- Мудак ты, Мотька, - завершает сюжет Сонечка и стучит ногой в дверь.
Та сначала робко приотворяется, потом с грохотом распахивается, исторгает визг, объятия,поцелуи торжественный мат,слёзы. Все здесь, а ЕЁ нет.
Ну, что ж, тоже решение.
Вот она. Она здесь.Она не хочет делить с другими и суетиться. Сидит в полуосвещённой глубине комнаты - прямая,тонкая,неподвижная,решит� �льная
Голос молчит,грудь волнуется,слеза на месте.
Я беру её руки,говорю, - Сегодня, - тут вопрос и объяснение,и предложение. Тут вся жизнь дальше.
- Да, - отвечает она, и это тоже далеко не согласие. Не только согласие.
...Ночь за окном ещё тусуется слабой позёмкой, но луна продралась, катит по крышам, и свет её мертвеет у окна. А потолок терзают жёлтые блики
качающихся на ветру, скрипучих фонарей.
(Удачно? Спросить у Шендеровича, если не занят)
Мы одни в проходной комнате на бугристом, ворчливом диване, застеленным свежим, прохладно
хрустящем бельём. Друзья за дверью стихли интеллегентно после шумной спонтанной вечеринки
разогнавшей муть судного дня, затаились,болеют.
Мы обнажены.Обнажены и слиты наши сердца и надежды. Сказаны слова,отвергнуто прошлое, нашёптаны обещания, переплетены руки, тела.
Разогретые предчувствиями, восторжествовали и распустились органы и созревшее желание наполнилось тугой, горячей кровью...
Можно без края жевать и наматывать эту липкую словесную жвачку.
Как описать, как передать тишину,нежность,
страсть,молитву и мелодию первого сближения с
женщиной, по-настоящему любимой, выстраданой, убежав от невнятной патетики Ванечки Тургенева,
социального душка Феди Достоевского, физиологических помоев рэволюционэра Эдички или пионэра Сорокина?! Нет, Боже,упаси, рука не поднимается. Так не будем тратиться.
А чувствительных дам отправляю к романтической клюкве каких-нибудь Дж.Коллинз, Д.Линдсней и проч.,и проч. Пусть оттянутся всласть.
Спасибо за внимание.
