EN
Старый сайт
Данику – шесть лет, а Маринке – восемь, и в этом заключается его трагедия. Родителям ведь было все равно, кого родить первым – мальчика или девочку. Но они родили Маринку, и Даник все проиграл.
Во-первых, он донашивает Маринкины джинсы и кроссовки. Правда, мама говорит, что скоро Даник перерастет Маринку. На эту информацию Даник отреагировал бурной радостью. Он будет так снашивать свои джинсы, чтобы Маринке они доставались с дырками.
Во-вторых, Маринку мама часто хвалит и называет своей помощницей, а Данику достается только: «Не мешай, сынок. Ты еще маленький».
В-третьих, недавно родители купили двухъярусную кровать. Данику достался первый этаж, а Маринке – второй с лесенкой. «Подрастешь, сказала мама, – поменяешься с Маринкой».
Легко сказать, подрастешь! Даник подрастет, а Маринка тоже подрастет, и вместе с ней – Маринкина вредность. И она ни за что не захочет с ним меняться. Теперь Маринка двадцать раз в день взбирается наверх и даже уроки делает там. Потому что, ей, видите ли, так светлее. Но вчера был светлый день в жизни Даника. Папа обнаружил Маринку с учебником в кровати и строго-настрого приказал ей спуститься и заниматься за столом. «Это что за новости, портить себе осанку, - возмутился папа, - марш вниз».
Даник издалека показал Маринке язык: «Вот так-то, зазнавала!». Но Маринка в горе не заметила его, а подходить ближе Данику не хотелось.
Родители всячески показывают, что любят детей одинаково. Чтобы Даник не сильно переживал из-за своего спального места, ему наклеили звезды на потолок, который служит дном Маринкиной кровати. Звезды блестели серебряным светом, и перед сном мама садилась рядом с Даником, и они сочиняли сказки о каждой звездочке.
Когда мама вышла из детской, Маринка свесила голову и сказала:
- Ку-ку, твои звезды из фольги, а я в окне вижу настоящие.
- Мои тоже, как настоящие, - расстроился Даник
- А «как» - не считается, - сказала Маринка.
Даник заплакал. Мама отругала Маринку, и она пообещала больше его не дразнить.
Но Даник все равно не находит причин любить Маринку, она жуткая кривляка и с ним ничем не хочется делиться. И поэтому, когда мама записала его в школу для одних мальчиков, Даник совершенно не расстроился. Если все девчонки похожи на его сестру, то лучше быть подальше от них.
С тех пор, как Даника записали в мальчишескую школу, папа и мама что-то выясняют и тихо ругаются. Они всегда ругаются тихо, но Данику, все равно, не по себе. Папа читает книгу, он ее называет научной фантастикой, а мама что-то пишет в тетрадку.
- Тебе нечего делать, Ната. – говорит папа, не отрываясь от книги.
Мама молчит. Папа настаивает на своем. Тогда мама неохотно отвечает:
- Я это делаю не только для себя, но и для вас.
- А мы тебя не просили, - упрямится папа, - ты нас такой устраивала.
Мама учится по вечерам, а папе это не нравится. Он говорит, что мама хочет изменить им всю жизнь, а он к этому совершенно не готов.
Даник собирает из конструктора машину и прислушивается. Потому что он сильно прислушивается, машина получается кривобокой.
- Понимаешь, - тихо объясняет мама папе, - детям очень важно, чтобы я прошла «гиюр»*. Они пока маленькие и многое не понимают. А потом они столкнутся с большими проблемами.
- Ты усложняешь жизнь, - горячится папа, - мне лично все равно, что у тебя в «теудат зеуте»** написано.
Но мама не соглашается. Она ходит на курсы, носит длинную юбку. Зажигает с Маринкой свечи и подписала все кастрюли, чтобы их не путать. Данику, искавшему в серванте шоколадную конфету, мама твердо сказала: «Ты только что ел котлету, Даничка. Если хочешь, возьми мармеладку. А шоколад я дам тебе потом». Даник не очень понял, почему она так говорит, но послушался.
***
В пятницу утром папа взял Даника, и они вместе поехали в магазин за мясом. Папа утверждает, что выбирать мясо на пикник – это мужское дело. И Даник гордится, что они, два мужика, пошли на это мужское дело вдвоем. Дома папа приготовил всякие специи и собрался объяснять Данику, как мясо нужно мариновать. Но тут пришла мама, сняла косынку и строго спросила папу:
- Эдик, зачем ты купил свинину?
- Потому что мы едем в субботу на пикник, - радостно сообщил папа, - втирая красный перец в будущий стейк.
- Никогда больше не приноси в дом свинину, - отчетливо сказала мама, - а на пикник мы в субботу не поедем.
Папа от растерянности стал заикаться: «Но у Слуцких годовщина свадьбы и все наши собираются».
- А я по субботам не езжу, - сказала мама, - и детей тоже не пущу.
Теперь расстроился Даник. У Слуцких есть замечательная лопоухая такса по имени Марго, и Даник с ней – большие друзья. В эту субботу он научил бы ее гавкать до трех и приносить ему мячик. А мама все испортила.
Но мама так не считала. Она продолжала отчитывать папу за мясо, которое называется свининой. Сказала, что он ей ставит спицы в колеса. Где только у мамы колеса, было непонятно.
- Хорошо тебе, что ты сразу родился Рабиновичем, - странно упрекнула мама папу. Она хотела выкинуть мясо, но папа отвез его Слуцким, сказав, что у них дома нет сумасшедших. Слуцкие и сами его поедят, И Марго свою накормят.
А мама попросила Маринку помочь разделить всю посуду на мясную и молочную. Маринка согласилась, но предупредила, чтобы Даник не путался у нее под ногами. А Даник и не собирался путаться. Ему, в принципе, все равно, какой ложкой есть, с белой ручкой или красной.
Он вышел во двор, потом закрыл калитку и оказался на улице. Дом, в котором Даник живет, называется виллой. Но это не их настоящий дом. Папа говорит, что даже, если будет работать двадцать четыре часа в сутки, ему во сне не купить такую домину.
Родители снимают половину первого этажа, и Данику очень нравится здесь. У него свой зеленый куст, под которым живет червячок Чик. Даник берет лопатку, раскапывает землю и зовет червячка. Чик заползает на лопатку и едет с Даником в багажнике трехколесного велосипеда. Он – его пассажир. Очень скоро Данику некогда будет играть с Чиком, потому что он собирается в школу, но пока розовый червячок – его друг. Даник любит смотреть, как он красиво извивается и не боится ничего, даже Данькиного пальца. Плохо одно, червячок молчаливый и необщительный. С ним долго не поговоришь. А Марго Слуцкая, она и оближет Даника и гавкнет на ухо какой-то свой секрет. Но мама теперь не ездит по субботам, и Даник завтра Марго не увидит. Есть в этом какая-то несправедливость, почему из-за одной мамы все завтра не поедут на пикник?
Даник подумал, подумал и решил искать справедливость. Он вернулся домой:
- Мама, а, мама! А почему ты теперь по субботам не ездишь?
Мама растерялась и села. Даже перестала вытирать посуду:
- Понимаешь, Даничка, - сказала она, - суббота, это очень важный день. Это праздничный день, а в праздник нужно никуда не спешить, не бежать, а только радоваться, что он пришел.
- Нет. Я не понимаю, - расстроился Даник, - это что, праздник только нашей семьи?
- Нет, - рассмеялась мама, - это праздник всего еврейского народа. А ты, Даничка – еврей.
- Ага, - сказал Даник, - я, кажется, понял. Мы – евреи. А Слуцкие – не евреи, и Марго их – тоже. И все гости, которые придут завтра кушать папино мясо – они все не евреи.
Мама вздохнула: - Они тоже евреи, Даничка. Но они не считают субботу праздником и поэтому они ездят на машинах.
- Тогда я совсем ничего не понял, - опять расстроился Даник.
- Ну, хорошо, - сказала мама, - я объясню тебе иначе…
Она не успела объяснить. Пришел папа, злой, потому что остался без мяса и прервал их разговор. «Дай ребенку жить спокойно, без твоих нравоучительных бесед», - сказал он маме.
- Даник сам меня спросил, - ответила мама, - но скоро он пойдет в школу и ему там все объяснят лучше меня.
***
И через месяц Даник пошел в школу. Он уже умел читать и считать и очень гордился этим. Но, оказалось, что он не знал элементарных вещей. Он не знал, что мальчишки даже в первом классе надевают кипу не прямо на макушку, а сдвигают ее чуть вправо и тогда красивее виден орнамент. Он не знал, что беленькая безрукавочка с бахромой, которую мама называет «цицит» нужна вовсе не для красоты, а для того чтобы эту бахромку целовать, когда молишься. Он не знал, что уроки не начнутся, пока все мальчики вместе с учительницей Дворой не прочитают молитву «Шахарит».
- Это как утренняя песенка для Бога, - объяснял Даник папе, - только вы всегда говорили, что по утрам петь нельзя, а то целый день плакать будешь. А здесь поют.
Но самым большим потрясением для Даника оказалась молитва перед едой. Он от волнения забывал съесть свой бутерброд. Вместо того чтобы думать о молитве, Даник вдруг вспоминал папу, который часто перед обедом, доставая хлеб из кулька, ругается: «У-у, черт, опять хлеб черствый купили». И никакая молитва не получается.
А однажды, папа его просто опозорил. Это случилось, когда мама заболела, и утром папа собирал Маринку и Даника в школу. Когда Даник на перемене развернул целлофановый кулек и вынул свой бутерброд, у учительницы Дворы глаза чуть не выпрыгнули из очков.
- Немедленно выкинь «Это» в мусорник, - сказала учительница Двора и закашлялась. Наверное, «Это» ей было совершенно противопоказано. Перед тем как выкинуть бутерброд в мусорник, Даник надкусил его. Колбаска пахла чесноком, а сыр кисленько щипал язык. Вкусно, но раз нельзя, значит, нельзя. Даник маленький, а уже запомнил, что от мяса до молока нужно ждать шесть часов, а папа вырос до потолка и ничего не знает.
Маму вызвали в школу, и учительница предупредила: «У нас школа строгих религиозных правил и такие поступки просто не допустимы». И мама поняла, что болеть ей ни в коем случае нельзя, иначе папа со своим вольнодумством разрушит все, что она по крошечкам собирает.
Мама плакала дома, и Даник ходил расстроенный. Он всегда жалеет тех, кто плачет. А папа сказал: «Экий конфуз. Я десять лет брал в школу бутерброд с колбасой и сыром. А к вашим новым правилам я еще не привык».
Тогда мама раскричалась: «С тебя все, как с гуся вода. Ты ни в чем не хочешь пойти мне навстречу». Они опять ругались, а Даник уселся размышлять, почему папа похож на гуся и как он должен идти маме навстречу, если они стоят рядом. Но что Даник мог выяснить, когда родители ругаются? Он пошел к Маринке и задал ей все свои вопросы. Маринка рисовала какое – то чучело с бородой.
- Это кто будет, Бармалей? - вежливо поинтересовался Даник
- Дурень! Это же Айболит, - полуласково объяснила ему сестра.
Сперва Даник хотел обидеться на «дурня», но сейчас ему было более важно выяснить другое. Маринка выслушала его и сказала: «Папа похож на гуся, потому что мама купила ему бордовые тапки. А идти навстречу можно вот так…», - и она пропрыгала на одной ножке расстояние до Даника. Говорила ли Маринка всерьез или шутила, Даник не понял, так как в конце она сказала ему маминым тоном: «А вообще, ты еще мал. Подрастешь и все поймешь».
Это просто ужасно, сколько лет Даник должен расти, чтобы все понять? Пять, десять, пятнадцать? Вот, родители они уже такие большие, а еще часто говорят: «Я ничего не понимаю». А мама опять решила учиться, как в школе и бегает по квартире с тетрадками.
Теперь, если мама не может в чем-то разобраться, она звонит рабанит Лее и Лея сразу приходит. Лея всегда пахнет леденцами на палочке. У нее семь девочек и ни одного мальчика. С собой она приводит Хану и Эсти, двух близняшек. Они любят играть с Маринкой. И Даник опять лишний.
Хана и Эсти - конопатые и рыженькие. Хана похожа на Эсти, а Эсти – на Хану. А вместе они нисколько не похожи на рабанит Лею. И как они сразу обе вместились в ее животе, Даник до сих пор не понял. Рабанит Лея называет Даника - «Даниэль» и всегда делает ударение в конце имени. Еще она говорит, что ее муж не получил такой подарок от Бога. Мама ее успокаивает: «Ты еще молодая, Лея. Будет у вас и мальчик». Рабанит Лея вздыхает и рассказывает маме, что после самой младшей Ривки она получила разрешение не рожать. У нее больные почки. Тогда мама поддерживает ее иначе: «Ничего, дождешься внуков». На что рабанит Лея неизменно отвечает: «С божьей помощью».
Какой же он, этот Бог, задумывается Даник, сидя недалеко от мамы и Леи, если про все всегда говорят: «С Божьей помощью». И представил Даник его стареньким старичком с белой бородой, как в книге сказок. Там нарисован такой старичок. И, наверное, у Бога есть волшебная палочка. Иначе, как бы он выполнял все желания: и мамы, и папы, и рабанит Леи, и его, Данькины.
Вот Даник хочет собаку или ослика. Собака может быть похожа на Марго Слуцкую, а Ослик, чтобы был такой, как в мультфильме про Винни-Пуха, который записан у Даника на кассете. И теперь, если Даник будет хорошо - хорошо молиться, то Бог сделает так, чтобы родители купили ему их, ну хотя бы на день рождения.… Или на праздники.
***
Скоро, скоро праздники! Сначала Новый Год, потом Судный день, потом Суккот. Даник любит праздники. Мама и папа дома, уроков в школе нет. В прошлом году они всей семьей поехали в домик, который называется бунгало и папа учил Даника плавать в озере Кинерет. А в этом году они никуда не поедут. Мама будет ходить молиться в синагогу. Недавно опять приходила рабанит Лея. Она похвалила маму и сказала, что мама в учебе продвигается.
Когда рабанит Лея ушла, папа оторвался от книги и сказал: « Ты всегда и во всем была в первых рядах. И в божьей науке ты самая передовая».
Мама строго ответила: «Я ничего не умею делать плохо. Если я учусь, то учусь от души».
«Конечно, - заметил папа, - только теперь у тебя души на нас не хватает».
Папа, наверное, хотел сказать на «меня», но зачем-то добавил Даника и Маринку.
И почему родители любят говорить так непонятно? Где у мамы душа, которой папе не хватает? Может быть, она – в часах… Мама ведь часто смотрит на часы и жалуется: «Времени на все катастрофически не хватает». Теперь, перед праздниками у нее особенно много работы и она говорит, что помощи ей ждать неоткуда.
А Даник вдруг заболел. У него высокая температура и болит горло. Мама срочно его лечит, чтобы к праздникам он выздоровел. Очень обидно болеть, когда все гуляют. Но за петушком мама Даника не взяла. Пришла рабанит Лея со своими близняшками и позвала маму покупать петушка на Судный день. Мама сказала Данику: «Будь хорошим мальчиком. Мы с Мариной скоро придем и принесем тебе что-то интересное». Данику стало еще обидней болеть. Теперь мама выберет петушка, которого захочет Маринка.
Но мама привезла курочку. Она только занесла ее в дом и курица сразу кокнула. Даника она привела в восторг. Раньше он никогда таких красивых куриц не видал.
- Ой, мамочка, она будет у нас жить?
- Немножко, - ответила мама.
Но Даник уже не слышал ее. «Кура, кура», - позвал он и курица, услышав его голос, неспешно подошла.
- А как ее зовут? - спросил он
- Как хочешь, так и назови, - ответила мама из кухни.
- Я назову ее Лея, - решил Даник.
- Этого еще не хватало, - сказала мама, - ну, назови ее Краснушка или Белушка.
И вдруг папа поднял глаза от научной фантастики и предложил:
- В детстве я читал книгу про одного петушка, которого звали Сеньор Питер. Давайте вашу курицу, назовем - Сеньорита Пита.
- Не слишком ли торжественно? – удивилась мама.
Но Данику идея понравилась. Маринка на курицу не претендовала. Она сказала, что не любит никаких куриц, потому что когда-то ее клюнул петух. И, вообще, все они глупые, умеют только кудахтать и кукарекать.
Может быть, другие курицы глупые, но не Сеньорита Пита. Она самая умная. Она ждет Даника, и когда он приносит ей зерно, благодарит одним черным глазом. И глаз ее совсем не глупый. Хорошо, что на улице тепло, и Даник гуляет с Сеньоритой Питой во дворе. Она бегает по траве и иногда немножечко взлетает, наверное, от восторга. Когда солнце сильно припекает, Даник выносит себе бутылку кока-колы, а Сеньорите Пите ставит баночку с водой, и они вместе пьют. Даник лежит на траве и слышит, как вода булькает в нем, а сеньорита Пита пьет, прикрыв глаза.
- Тебе нравится водичка? – спрашивает Даник
- Ко, - отвечает она. Это, наверное – «Спасибо».
С червячком Чиком Даник решил Сеньориту Питу не знакомить. Папа сказал ему, что кроме зерна и проса курицы любят клевать червяков. И Даник подумал, что лучше - подальше от беды. Глаза у Сеньориты Питы умные, но,… а если она вдруг увидит червячка и захочет его съесть. Одни люди держали у себя дома маленького львенка и дрессировали его. А потом он вырос, на кого-то разозлился и съел их мальчика.
Это очень хорошо, что мама принесла Данику именно курочку. Что умеет петух, только кукарекать. А курица еще умеет сносить яички и у нее будут цыплята.
- Мама, а когда у Сеньориты Питы будут цыплята? – попытался выяснить Даник.
- Цыплята - питята, - невпопад сказала мама и посмотрела на Даника через тетрадку в клеточку, в которую она что-то записывала, - Не знаю, сынок.
- А когда становится холодно, курицы сносят яички?
- Почему бы и нет, - ответила мама, - можно ведь утеплить помещение.
- Ой, как хорошо, - обрадовался Даник,- Сеньорита Пита еще маленькая, наверное, к зиме она подрастет, и у нее будут детки.
- Даничка, ты не бегай все время со своей курицей, а лучше полей цветы во дворе, - не очень довольно сказала мама.
Даник с удовольствием берет лейку и бежит поливать куст герани. Это его обязанность. А сеньорита Пита кудахчет и бежит за ним. Она теперь совсем как Марго Слуцкая, от Даника не отходит. Он даже кормит ее прямо с ладошки, и она дает ему погладить свой красный мягкий хохолок.
- Как тебе нравится наш сын? – спросил папа маму, - он собирается стать птичником.
- Мне это совсем не нравится, - ответила мама.
А почему? Мама ведь сама принесла Данику курочку, а теперь говорит, что ей это не нравится.
***
Когда Даник выздоровел, уже наступил еврейский Новый Год и он сразу из болезни перепрыгнул в каникулы и продолжил бездельничать.
У Маринки много подружек, они обмениваются какими-то девчоночьими наклейками, а Данику скучно. Папа на работе взял отпуск и повез Даника в большой город аттракционов «Лунопарк». А мама осталась готовиться к Судному дню. Она должна наготовить много еды, а потом целый день ничего не есть.
На обратном пути из «Лунопарка» Даник задремал. Машина мягко скользила по асфальту. Папа слушал на кассете толстого Шуфутинского, а Даник все еще чувствовал себя на «Корабле пиратов»… У-у-х. и сейчас корабль пойдет под воду.… Нет, это не корабль ушел под воду. Это папа спустился с горки и уже подъехал к их дому. Как хорошо, что здесь не живут никакие пираты, а мама улыбается и спрашивает его:
- Ну как, нагулялся, путешественник?
- Угу, - басит Даник, и, уже окончательно проснувшись, бежит в дом.
- Руки мыть, - вдогонку кричит ему мама. - Сейчас никаких игр. Сначала нужно пообедать.
- Обедать, обедать, - прыгает Даник. Он совсем не против обеда.
Мама слишком быстро накрыла стол. Она все умеет делать быстро, словно у нее есть ковер-самолет, сапоги-скороходы и скатерть-самобранка, вместе взятые.
- Угадай, Ната, что мы успели сделать по дороге в «Лунапарк», - загадочно спрашивает папа. Мама щурится и не может отгадать.
- Мы заехали в театральную кассу, - рассказывает папа, – И взяли билеты на балет «Золушка» для Даника и Маринки. Через неделю они пойдут в театр. Маринка, как взрослая, старается не восторгаться, но, наконец, не выдерживает и запрыгивает папе на колени. Она очень любит эту сказку. И Даник - тоже.
- Потом расцелуетесь, - говорит мама, - первое ведь уже остывает.
- Сейчас, мама, - вдруг вспомнил Даник, - я на минуточку выгляну на террасу.
На террасе коробки Сеньориты Питы не было. Даник выбежал на двор и удивился. Там ее тоже не было. Он не нашел ее и под кустом герани и озадаченно вернулся в дом. Пропажа его курочки очень была похожа на Маринкины проделки.
Он не успел войти в салон, как услышал голос папы. Папа, громко и невежливо стуча ложкой по тарелке, сказал маме:
- Из твоей Сеньориты Питы получился отличный бульон. Ну как прошла операция «Ы»?
- Это не операция «Ы». Это «капарот», то есть – жертвоприношение, - объяснила мама, - а ты, Эдик, все перекручиваешь на свой лад.
- Великое жертвоприношение, - сказал папа, – взяли бедную курицу и зарезали, - хорошо, что еще Данька об этом не знает.
Занавеска, которая отделяла салон от прихожей, колыхалась подгоняемая сквозняком. Сквозняк залетел в Данькино сердце. Оно остыло и превратилось в маленький колючий комочек снега. Потом вдруг оттаяло, сбросило сугроб и Данику стало горячо и тошно.
- Вы…вы, вы, - содрогаясь и захлебываясь своими словами, закричал Даник, - Вы – шейхи Насраллы!
Это самое страшное и зловещее имя, которое он вспомнил, и с которым мог сравнить своих родителей.
…Добрая красивая Сеньорита Пита с красными лапками и красным хохолком, с белыми перышками и с круглыми, ничему не удивляющимися, глазами, была зарезана каким-то убийцей. А папа теперь, стуча ложкой, ел ее и облизывался.
- Даничка, я тебе все объясню, - тормошила его мама, - не плачь, сынок. Ее принесли в жертву за нас, за всех. За наше здоровье и счастье. Так полагается.
Так полагается.… И это говорит его мама. Даник всегда с ней во всем советуется. Значит, она ничего не понимает. Так полагается.… Да разве полагается зарезать того, кого любишь? Сеньорита Пита, наверное, искала Даника, а он предательски уехал кататься на корабле пиратов. И он не спас ее.
Даник убежал в свою комнату и запер дверь. Сначала стучал в дверь папа, потом мама. Даник не отвечал. Тогда опять подошел папа и сказал:
- Даня, ты большой мальчик. Поплакал и хватит. Подумай сам, это горе поправимо. Завтра утром поедем в зоопарк, и ты увидишь там много разных куриц и даже страусов.
Даник ничего не ответил. Тогда папа разозлился из-за Данькиного упрямства и применил крайнюю меру:
- Ну что ж, если ты меня не слышишь, мне придется сдать твой билет в театр. Пойдет только Марина.
Даник подумал и открыл дверь. За столом к обеду он не притронулся, и родители решили его не заставлять.
***
Ночью Даник неожиданно проснулся. Одноглазые серебряные звезды уставились на него. Раньше Даник видел за ними целый мир, а сейчас только наклеенную на дно Маринкиной кровати фольгу.
У одной звезды отклеился край. Даник подул на него и услышал шелест фольги: кх-кх-кх. Этот звук странным образом напомнил ему Сеньориту Питу.
Даник осторожно приподнялся и заглянул на второй ярус. Маринка спала и причмокивала, наверное, переваривала обед. «Людоедка», - подумал Даник. Спать он больше не хотел и звезды его не усыпляли. Держась за стены, он тихонько пошел в сторону кухни. В углу, где еще вчера сидела в коробке Сеньорита Пита, лежали совок и веник, забытые мамой.
- Кура, – позвал Даник, зная, что ему никто не ответит и заплакал.
Он открыл холодильник и вытащил большую, оранжевую в белые горошки, кастрюлю. В прозрачном бульонном озере вверх косточкой плавало куриное крылышко.
- Они все шейхи Насраллы, - прошептал Даник крылышку, руками вынул его из скользко-холодной жидкости и завернул в салфетку.
- Я завтра тебя похороню, - пообещал он. С трудом дотянув кастрюлю до умывальника и взобравшись на табурет, он вылил золотой куриный бульон в раковину.
Все еще плача, Даник вернулся в комнату, и, стараясь не всхлипывать, уткнулся в подушку. И вдруг почувствовал Маринкино дыхание над собой.
- Не плачь, Данчик, - прошептала она ему, - скоро будет Ханука, мне дадут деньги. Я куплю тебе цыпленка, и он вырастет большим – пребольшим петухом.
*гиюр (ивр) – процесс перехода в иудаизм.
**теудат зеут (ивр) – израильский паспорт, удостоверение личности.
Мендельсон Иегуда 
Адаева Айша 
Вайнер Ирина 
Пойлов Анатолий 
Коровкина Ирина 
Талейсник Семен 
Нисина Ляля 
Кулесский Роланд 
Аарон Борис 
