.          

Я шел по улице Горького (ныне Тверской ) к себе домой, когда заметил впереди знакомую фигуру Леночки. Я ускорил шаги дабы ее догнать, но вдруг какой-то прохожий столкнулся со мной. Мой “дипломат” выпал из  рук и с грохотом упал на тротуар. Совершенно неожиданно два парня в штатском подхватили меня под руки.

 - Подними и открой свой ящик. Я послушно выполнил их приказ.

- Ты что не понимаешь, где находишься? Здесь Московский городской Совет (Моссовет). Ты зачем здесь устроил грохот?

- Нечаянно!

- За нечаянно бьют отчаянно! Что это у тебя в дипломате в бумаге?

- Любительская колбаса. Руки охранников Моссовета развернули пакет с колбасой и запихнули ломтики колбасы себе в рот. Я понял то, что нельзя от них отставать и поспешил набить себе рот остатками быстро исчезающей колбасы. Мои новые знакомые повеселели и отпустили меня, пообещав, что в следующий раз вскроют мой череп, а потом отправят меня под наблюдение районного костоправа или даже паталогоанатома.

Я был студентом первого курса и стоял на очереди получения общежития, а пока снимал маленькую комнатку в самом начале улицы Горького в двух этажном доме между гостиницей "Националь" и театром им. Ермоловой. Придя домой, я пожаловался своей хозяйке о том, что со мной случилось.

- Могло быть куда печальней. Перед самой войной, когда моя старшая дочь выходила из метро “Охотный ряд”, к ней подошли двое военных и уговорили ее покататься на автомашине по Москве. У молодой девчонки адреналин ударяет в голову, когда ребята говорят комплименты. Мы ее отыскали в психбольнице им. Ганушкина через три дня. Она совершенно не помнила, что с ней было. Oна утратила способность иметь детей и развелась с мужем уже после войны. В психбольнице нам выдали справку: ”Психических заболеваний нет. Просто молодая дура”. Да мы бы ее и не смогли бы найти. Мой муж работал тогда уборщиком в Президиуме Верховного Совета и знал Калинина. Всесоюзный староста Калинин старался помогать людям. Придет к нему старушка и начнет плакать: крыша протекает, пенсия мала, огород некому вскопать…. Калинин снимет очки, вытрет свoи слезы, откроет свой сейф и даст старушке 25 рублей. Вот и вся помощь. Не было у него никакой власти. Вот он и запил горькую.

В институте после лекций я подозвал Леньку Сурмача и рассказал ему о том, как неизвестные съели мою колбасу, а через несколько дней в наш институт пришло письмо из органов безопасности. В письме просили комсомольскую организацию осудить поведение студентов Сурмача и Самохвалова, которые спровоцировали инцидент с работниками службы безопасности. Что натворили эти шалуны? Они нахлобучили кепки на глаза, вошли в фойе гостиницы "Националь" и попросили портье гостиничный номер, понимая  то, что портье им в номере откажет поскольку эта гостиница обслуживает иностранцев. Они подошли к девушкам легкого поведения, ждущих клиентов, поболтали с ними, потом поставили рядом два дипломата и, озираясь, поменялись этими дипломатами, разыграв сцену в духе шпиономании, поспешно вышли из гостиницы в разные стороны. За каждым началась погоня. Догнав и открыв пустые дипломаты работники органов безопасности поняли то, что над ними посмеялись. Вот они и прислали гневное письмо в институт.

- Вы что же не понимаете, что играете с огнем?

- Нам нравится огонь адреналина в крови.Конечно мы понимали, что нам не простят издевательство над органами безопасности. Когда нас привели к какому то генералу я ему пояснил наше поведение желанием помочь продажным девчонкам изменить свою судьбу. Я им читал свои стихи:

Ты идешь по переулку

В мини юбке голубой,

А в душе дрожит слеза.

Что  ты сделала с собой?

Шляешься по отелям,

Спишь в чужих постелях.

Ведь тебе только шестнадцать лет,

А уже от старости привет.

Генералу стихи понравились и это спасло нас. Он улыбнулся и  попросил нас больше не беспокоиться о судьбе этих девушек поскольку они на их службе.  Генерал решил, что мы безвредные романтики- идиоты. На комсомольском собрании будем оправдываться таким же способом. Иначе нам удачи не видать.

На этом творческие замыслы по добыче адреналина Лени Сурмача не кончились. Он пригласил меня на день рождения своей подруги в общежитие института легкой промышленности. Все не предвещало никакого конфликта. Мы весело болтали с новыми подружками и спели модную тогда песню:

Помнишь мезозойскую эру:

У костра сидели мы с тобой,

Ты мою изодранную шкуру

Зашивала каменной иглой.

Я сидел немытый и небритый

Нечлено раздельно что то бормотал.

В эту ночь топор из неолита

Я на хобот мамонта сменял.

Ты иглой орудовала рьяно,

Не сводя с меня косматых век.

Ты была уже не обезьяна,

Но еще, увы, не человек.

Жрать захочешь- придешь

И в пещеру зайдешь.

Хобот мамонта вместе сжуем.

Наши зубы остры,

Не погаснут костры.

Эту ночь проведем мы вдвоем.

Я отлично помню, мой желанный,

Как в тот некультурный век

Как мной полуобезьяной

Увлекался ты- получеловек.

Я была тогда, конечно, дура

И мужчин еще не знала до конца.

Вот и штопала порванную шкуру

В поте волосатого лица.

Прошли века: мужчины стали бриться

И ты ушел за крашенной девицей

В туфлях на высоких каблуках,

Меня оставив в дураках.

Если любишь- придешь

И меня ты найдешь.

Наши чувства сильны,

Расцветают они

Вместе с новой эрой труда.

После пары рюмок водки у Лени очки попали в салат и он забыл о них. Начались танцы. Вдруг Леня увлек свою напарницу в спальню. Неожиданно оттуда донесся отчаянный крик моего друга. Несколько девушек отчаяно щипали моего незадачливого ухажера. Возможно он хотел сделать первый взнос в счет супружеского долга. Оказалось то, что он будучи без очков, полез обнимать не свою подругу, а случайно подвернувшуюся в темноте спальни девчушку. Она позвала на помощь своих подруг, которые поспешили ей на помощь, и вылили на него всю нерастраченную ненависть к мужчинам с помощью изуверских щипков. У Лени мгновенно исчезла вся нерастраченная мужская нежность и он орал:- “Где я? Ведьмы меозойской эры! Фурии разцарапали мою шкуру! Полуобезьяны! Где дверь из этой пещеры? Я вижу только какие то беснующиеся тени”

Я его вывел и посадил за стол с салатом, где я нашел его очки . Мы быстро ушли на улицу и сели в автобус, чтобы добраться домой. Но адреалин и алкоголь еще бушевали в крови Лени!

- Почему они мучили меня? Почему мы ушли?

- Потому что комендант этого общежития женщина. Как женщина она напишет в наш институт телегу: “Эти ребята активно участвовали в десяти беременностях и трех абортах. Они воспользовались тем, что девушки выпивши поскользнулись и их ноги разъехались в разных направлениях”.

Вдруг в автобус вошли два полковника в зеленых папахах и генерал в красной папахе Эти военные сразу привлекли внимание Лени:

- А ну-ка пусти меня. Я сейчас как дам им по папахам! Особенно у меня получит больше всех генерал. Эти папахи сгубили моего отца.

Я изо всех сил вцепился в рукав курточки Лени, не давая ему выполнить свои угрозы.

Нам фантастически повезло. На эти крики Лени обратил внимание шофер автобуса. Он остановил автобус и приказал мне вытащить Леню из автобуса, чтобы не было беды.