EN
Старый сайт
| «Матросская шапка, верёвка в руке,
Тяну я кораблик по быстрой реке...» |
|
| В детстве мне снились море, реки и кораблики. А позже - офицерская морская форма с кортиком у бедра. Я даже после школы уехал в Ленинград и стал студентом Кораблестроительного института. Но потом мне стали сниться доктора и пациенты и я стал студентом мединститута, а потом и врачом. Иногда, уже на закате лет, мне всё же продолжают сниться корабли. Но чаще - бумажные, бороздящие лужи после дождя или после таяния снега по весне. Когда я ещё мал и неуклюж и даже не знаю я ли это или кто-то похожий. Ведь это сон, а не реальность. Разгадывая эти сны, я добавляю вероятные подробности к ним и они становятся воспоминаниями...
Первое в своей жизни оригами мы складываем еще в нежном возрасте, когда запускаем по весенним лужам бумажные кораблики. И я вижу себя, стоящим на берегу очередной уличной лужи, либо непосредственно в ней, будучи одетым в шубку, валенки с калошами и зимнюю шапку, так как весна только начинала приходить. Но тёплое весеннее солнышко уже завершало превращение грязных последних залежей снега, прячущегося в затенённых углах дворов, под стенами домов и заборами, в весёлые ручейки. Они стекали в более низкие места по найденным руслам среди плит тротуаров, трещин асфальта, булыжника мостовых или куч дворовой грязи, скопившихся за зиму. И несли с собой мелкий мусор в виде обломков сухих веточек, жёлто-грязных листиков, опавших с деревьев и кустов ещё осенью во времена листопада, щепок, кусочков картона, обрывков исписанной или газетной бумаги. За ними было интересно наблюдать, прослеживать их путь, становиться свидетелем образования заторов с нагромождением мусора и последующим образованием нерукотворных плотин, а следовательно и озёр, новых протоков и ручейков, прорыва создававшихся заторов, с возникновением селей, водопадов и водоворотов. А когда надоедало быть пассивным созерцателем местных стихийных природных катаклизмов, либо, когда ручеек, наполняясь, очищался от сплава всяких случайных наносов, приходило решение самому изменять течение потока и собственноручно создавать флот. Этому способствовала и смена с позволения мамы одежды на более лёгкую, весеннюю.
Вначале, «лодками», «пароходами» и «кораблями» были собранные неподалёку или принесенные деревянные палочки, спички, а затем появлялись в составе флотов и настоящие бумажные кораблики, навык в изготовлении которых перенимался после первого же урока, данного папой или другим мальчиком. Поэт Александр Альшанский рассказывал об этом нехитрыми стихами:
Моим корабликам не суждено было доплывать до синего моря, ибо все они, намокая, то тонули, то превращались в развёрнутые листки бумаги, то пропадали в стоках, то бывали раздавлены чьим-то ботинком либо сапогом, невнимательного к детским фантазиям прохожего, ступившего в незамеченную им лужу и вызвавшего кораблекрушение. Прав был Евгений Гришковец, когда утверждал, что все бумажные кораблики, олицетворяющие собой мужские амбиции, обязательно превращаются в пепел. Кораблики исчезали, лужи высыхали, а детство проходило. И оставалось потом только ждать, как пела Валентина Толкунова, что |
|
:roll :eek :upset :zzz :sigh :? :cry :x :x :x
