Берлин- Одесса, какая разница?

 Они гуляли по улицам Берлина или, как говорили в Одессе, прохаживались, почти каждый день. А что делать? Ведь  дышать свежим воздухом надо! Конечно, Берлин это не Одесса, это даже не Киев, но  на крайний   случай жить здесь можно. Даже надо!

Они часто сравнивали Берлин с Одессой, и пришли к выводу, что если бы в Одессе иногда ремонтировали улицы, то Берлин мог бы  стать вторым городом в мире, но только после Одессы. Рассуждая об этом и о других проблемах, они не замечали, что на них смотрят. Люди не могли понять, разговаривают они друг с другом или ругаются, ведь они размахивали руками, и на их лицах были такие гримасы, что уже много раз мирные дойче пытались оттащить их друг от друга.

Но откуда этим дойче было знать, что эти двое родились в  Одессе, и что так разговаривают только в этом городе.

Ну, вот для интереса  послушайте, о чем они говорили  и что с ними произошло.

- Боря, почему ты мне всё время, закрываешь рот?  Можно подумать, что я самая громкая в этом прибитом Берлине. Я что, цыганка, какая-то?

- Да не цыганка ты, а еврейка. Да, кстати, а кто у тебя в семье еврей, я что-то не припомню?

- Идиёт! Шлимазл! Что это ты вдруг вспомнил? Тебе что в этом городе мозги отказали? Можно подумать, ты выглядишь, как вылитый еврей.

- Так вот, чтобы ты- таки знала,  я -таки вылитый. Мне даже хотели сделать обрезание.

- Ой, можно подумать, что ты такой верующий стал. Лучше бы крестик снял.

- Я эти крестики никогда не носил, и вообще, мне с такой деревенской дурой говорить не о чём.

- Это я дура? Да, если бы ни я, сидел бы ты с твоей мамочкой на «Привозе», и семечки продавал. Обрезание ему хотели сделать. Умора. Да там обрезать нечего, там пришивать нужно. Я с тобой не живу, а мучаюсь.

- Ну, всё, тихо!  Ша, а то ещё узнают, что мы русские.

- Так мы евреи или мы русские?


- Таки, евреи мы, евреи.

- Ты лучше посмотри, видишь, те двое, что спереди, уже к нам прислушиваются.

- Так это же наши люди. Может, мне за „гакать"?

- Я тебе так за „гакну", что ты у меня за „шокаешь" и за „шмокаешь".

- Сам ты «шмок». Хорошо, я не буду, но эти двое, таки странные, ты только на них посмотри.

- Ты- таки, дура. Это же надо, если они не из Одессы, так они сразу странные.

- Соня, значит так, будем говорить не по-нашему, а то они могут нас не так понять.

- Ну и что, что мы из Одессы? Я на этих, что не из нашего города, могу наложить большую кучу...  а если ты мне поможешь, то наложим сразу две.

- Вот-вот, как только они эти кучи увидят, то сразу поймут, что мы из Одессы. Ты была права, давай начнём „шокать" и „гакать", - а потом, будет видно.

Двое русских, скорее всего муж и жена, наблюдали за Борей и Соней, и никак не могли понять, откуда  они родом. Москвичи руками не разговаривают, значит не из России. Молдаване, так не одеваются, значит не молдаване. И эти двое,  кстати, так, между прочим, были из Днепропетровска, решили подойти поближе к Боре и Соне, чтобы узнать по акценту, кто они, или вернее откуда. Но, Боря и Соня были совсем не простачки. Увидев приближающихся, Соня спросила Борю, причём громко, так, чтобы вся улица слышала: « Боря, а что слышно в Гамбурге?».

- Соня, какой Гамбург? Ты же никогда не была в Гамбурге. Ты чего Сонечка - поехала?

- Идиёт, это я специально „гакаю", чтобы те не догадались, откуда мы. Давай подыгрывай, а то я не знаю, что я с тобой сделаю.

И Боря начал:

- Ой, тю на тебя, шо слышно, шо слышно у Гамбурге. Там  всё гут. Все кушают свинину, сосиски, пьют  пиво и подделываются под немцев.

Соня, выкатив от ужаса глаза, сказала Боре:

- Боря ты сдурел, какая свинина, мы же евреи, или ты забыл? Господи с кем я живу?  Если бы моя мама, могла это увидеть, чтобы она сказала?

- Она бы сказала, что мне, Боре, нужно дать медаль, за мои мучения с тобой.

- Тебе Боря не медаль нужно, а памятник гранитный.  Доиграешься ты у меня, это же надо было додуматься, чтобы я, Одесситка, под этих  местечковых из Днепра подделывалась. Всё, концерт окончен.

- Услышав, что Боря и Соня „гакают"- и говорят о свинине, те двое, поняли, что это свои - Днепровские.

Расстояние между земляками сократилось до неприличия, и надо было, знакомиться.

- Боря, начни первым, ты же мужчина, как-никак.

-Как начинать, так я мужчина, а как кончать, так ты первая. Только не говори, что я идиёт, я это уже знаю.

- Здравствуйте земляки. Я вас узнал, я вас вычислил. Или я ошибаюсь?

Те, что из Днепра, вдруг начали говорить с Одесским акцентом.

-Не, ви не ошиблись, ми ваши. Это мой муж Жёра, а я его жена Нюра.
Жёра иди сюда и стой здесь, это кажется наши люди.

- Почему это мы ваши? Может быть вы наши?

- Нюра, что это такое? Мы не ихние, тогда чьи мы?

- Ой, что ты их слушаешь, ты же видишь, с кем мы имеем дело.

Соня приняла боевую стойку:

 - Я не поняла? И что вы имеете виду? Боря, они не понимают, с кем имеют дело.

  -Мы всё понимаем. Мы же сразу поняли, что вы из Днепра, вас же сразу видно.

- Жора, как тебе нравится, эти двое оказались из Одессы. Ты  только на них посмотри и сразу всё поймёшь. Не понимаю, зачем они только придуривались?

- Это мы придуривались, это вы придурки, и вообще, что вы имеете против нас.

- Мы евреи, а вот вы - это ещё вопрос. Тут доказать надо.

-Нюра, слышишь, они евреи, а мы думали, что они китайцы.  У них же на пуныме, написано - Китайцы.

- Боря! Они нас пунымами оскорбили. Мы не пуными, у нас таких в роду не было.

- Ой, не могу, ой умора. У ихнем роду, не было пунымов.

- Какие вы евреи, если не знаете, что такое пуным. Пуным, это, по-вашему, морда или харя.

-Те, что из Днепра, стали кричать, что хари у Харьковских. А у Днепровских лица, или что-то в этом роде.

Потом, в разговоре земляков, появились трудно-переводимые иностранные слова из русского фольклора. Они спорили, а вокруг собиралась люди. Все смотрели и не понимали, о чём, и на каком языке  разговаривают эти Русские.

Ну, это их проблема. Мы же понимаем друг друга с полуслова. Нам всё понятно.

Покричав с полчасика и узнав, что они дальние родственники, будущие немцы обнялись.

Вот тут, с теми,  кто наблюдал всю эту сценку и случился "рекбус." Они напрягли мозги, но так и ничего не поняли

- Боря, они по моему неплохие ребята, скажи им пару тёплых слов.

Боря, как Ленин взобрался на мусорный контейнер и  вытянул руку... 

-Друзья, начал он,- я всех вас имел в...

- Я же говорила, что он идиёт, закричала Соня.

- Слазь несчастный, ты разобьёшься на мою голову.
Боря слез с трибуны и... протянул руку Жоре, Сонечка обняла Нюрочку.

Немцы и турки, и даже несколько арабов,  наблюдавшие за этим театром, стали обниматься. Некоторые расплакались, но все подходили и поздравляли подружившихся земляков и желали им счастья и всего хорошего в городе Берлине. Обнявшись, друзья пошли в сторону Русского ресторанчика «Наливай и выпивай», выпить по сто грамм за дружбу. Конечно, Берлин это не Одесса, это даже не Днепропетровск. Но что делать, где - то  жить же надо.