12 марта 1950 года в Москве на Триумфальной площади, переименованной в площадь Маяковского, возле театра Сатиры наблюдалось необычное столпотворение зрителей, спрашивавших лишний билетик на премьеру лирической комедии «Свадьба с приданым».  Театр к этому времени переживал кризис, критики отмечали, что постановки в Сатире стали серыми и однообразными. И вдруг – яркий всплеск зрительского интереса к спектаклю, поставленному по пьесе никому не известного коми драматурга Николая Дьяконова. Успех не был случайным, «Свадьбу с приданым» затем ставили в СССР и за рубежом. А спектакль в Сатире успешно перенесли на экран, и до сих пор время от времени показывают по телевизору.  Так в чем же секрет триумфа и кем был автор этой нашумевшей комедии?

Черт на сцене

Николай Дьяконов появился на свет 28 марта (10 апреля по новому стилю) 1911 года в большом и довольно своеобразном селе Усть-Вымь, стоящем на пересечении торговых путей. Здесь русская речь не была редкой, а местное население говорило на своеобразном диалекте коми языка с большой примесью русских слов.

Будущий драматург был одиннадцатым ребенком в крестьянской семье, в которой почти половина детей не выжила. И Коля родился маленьким и слабеньким, почти не имеющим шансов остаться в живых. Но сорокадвухлетняя мама, понимая, что это ее последний ребенок, делала все возможное, чтобы он не последовал за умершими братьями и сестрами. Она подолгу держала его в теплой воде с золой, на ночь укладывала в разогретую печь, приоткрыв заслонку, чтобы было чем дышать. И он выжил. Более того, вырос настолько подвижным и энергичным мальчуганом, что в селе его прозвали «пружинным Колькой».

В школу он пошел, когда в стране бушевала гражданская война, и теперь, чтобы выжить, приходилось трудиться самому. Тогда «пружинный Колька» занялся извозом. В дороге от села к селу, как подобает ямщику, много общался со своими седоками, невольно запоминая их манеру говорить, их характеры, что впоследствии очень пригодилось ему на драматургическом поприще.

Впервые на сцену Коля вышел в местном клубе, когда ему предложили в антирелигиозном самодеятельном спектакле исполнить вполне подходящую для него роль черта. Он так удачно сыграл озорного духа, что его сразу приняли в драмкружок и стали поручать большие роли.

На рубеже 1920-30-х гг. молодой Дьяконов по поручению райкома комсомола прошел в Сыктывкаре курсы пропагандистов и возглавил молодежную бригаду лесозаготовителей и культработников на тракторной базе Усть-Вымского района. Однажды к ним с концертом приехали артисты. В те времена культурные мероприятия, как правило, заканчивались танцами. Коля так лихо сплясал перед гастролерами, что те предложили ему подать заявление на театральные курсы, что он и сделал, протопав пешком до Сыктывкара 72 километра.

А там только-только начал работу созданный поэтом и драматургом Виктором Савиным Коми инструктивно-передвижной показательный театр. Актерским мастерством первые коми артисты не блистали, и тогда было решено наиболее талантливых молодых людей направить в Ленинградский техникум сценических искусств.

На вступительных экзаменах перед комиссией предстали два десятка зажатых коми парней и девчат, что повергло педагогов в уныние. И тогда одна из абитуриенток, Феодосия Юранева, предложила разыграть коми свадьбу. Ребята тут же оживились, скованность прошла, и они принялись шутить, балагурить, петь народные песни, «плакать» от имени невесты. В общем, комиссия увидела вполне себе живых людей, и вопрос об их приеме был решен.

Эта сугубо театральная свадьба крепко впечаталась в память Николая Дьяконова. И, кто знает, может именно она стала первым толчком к сотворению через 15 лет пьесы с таким названием?

Режиссер и драматург

Еще на курсах в Сыктывкаре Дьяконов стал проявлять интерес к режиссуре и даже поставил одноактную пьесу. В Ленинграде этот интерес только углубился, и уже со второго курса он начала ставить учебные этюды и целые спектакли, а также посещал занятия по режиссуре и теории драмы. Все это очень пригодилось, когда Николай Михайлович вернулся в Сыктывкар и был вместе с сокурсниками зачислен в труппу Коми республиканского драматического театра. Он успел сыграть несколько ролей и поставить два спектакля, когда ему предложили возглавить Объячевский колхозно-совхозный театр.

Сегодня такое словосочетание звучит комично, но в 1938 году в РСФСР действовало 277 колхозно-совхозных театров. Они создавались решением Наркомпроса с целью культурного обслуживания села и состояли как из профессиональных, так и самодеятельных актеров.

За короткий срок Дьяконов поставил в Объячево пять спектаклей, доказал себе и другим, что он может руководить театральным коллективом, и вернулся в Сыктывкар.

В эти предвоенные годы театры в Коми столкнулись с острым дефицитом пьес на коми языке. При этом нельзя сказать, что национальной драматургии не существовало. Более тридцати пьес написал Виктор Савин, сочинял для сцены один из создателей Коми ассоциации пролетарских писателей Николай Попов. Но в 1937 году их обвинили в «буржуазном национализме» и отправили в лагеря. Ставить пьесы «врагов народа» театрам категорически запрещалось. И тогда Николай Дьяконов принялся восполнять пробел. Правда, вот тут возникла одна проблема – он совершенно не владел литературным коми языком, отличающимся от русифицированного усть-вымского диалекта. На помощь к Николаю Михайловичу пришел его друг и сокурсник Степан Ермолин – большой любитель сочинять на родном языке куплеты и частушки, которые частенько публиковались в литературно-художественном журнале «Ордым» («Тропинка»). Друзья приняли творить вдвоем.

За короткий срок тандем Дьяконов-Ермолин написал шесть пьес в полном соответствии с принципами социалистического реализма. А этих принципов три. Во-первых, народность – произведения должны быть понятны простым людям. Во-вторых, идейность – показ поиска путей к новой жизни и героических поступков для достижения всеобщего счастья. В-третьих, конкретность, то есть демонстрация процесса исторического развития в полном соответствии с марксизмом-ленинизмом. Первая же их пьеса «Джуджыд запань» («Глубокая запань») про лесозаготовителей была с этой точки зрения образцовой.

Наибольший успех выпал на долю их драмы «Домна Каликова», рассказывающей о красной партизанке, героине коми народа, расстрелянной белыми в декабре 1919 году на льду реки Вычегды. Премьера пьесы состоялась в 1940 году и часто показывалась во время войны. Зрителям, конечно же, нравилось не соответствие методу навязанного соцреализма, а авантюрный сюжет и любовная история. По ходу действия Домна Каликова умудряется дважды проникнуть в штаб белогвардейцев – сначала под видом простоватой прислуги, затем в образе мальчишки, продающего самогон. А еще эта девушка горячо влюблена в своего односельчанина Сергея Гуляева.

Поработав с Ермолиным, Николай Михайлович полностью овладел коми литературным языком и теперь мог творить самостоятельно. Одной из первых пьес, написанных им без соавтора, стала драма «Герой» про Николая Оплеснина, а ее созданию предшествовала личная встреча с ним.

В сентябре 1941 года дивизия, где служил командир разведроты Оплеснин, попала в окружение, и Николаю Васильевичу поручили связаться с основным частями Красной армии. Для выполнения приказа ему пришлось трижды переплыть холодную и обстреливаемую противником реку Волхов. В 1942 году Оплеснин в свой отпуск, будучи уже Героем Советского Союза, ненадолго приехал в Сыктывкар и встретился с земляками. Дьяконов попал под его обаяние и вывел его в «Герое» под именем лейтенанта Упорного. Увы, эту пьесу на сцене Коми драмтеатра Оплеснин не увидел. Он погиб вскоре после возвращения на фронт. Да и сама пьеса успеха не имела. Лейтенант Упорный получился на сцене не таким привлекательным, как его прототип.

После войны Дьяконов задумал написать комедию. Он считал, что зрители соскучились по веселью. «Несмотря на максимальную нагрузку, не переставал вынашивать замысел новой пьесы, – пишет в своих воспоминаниях Николай Михайлович. – В ней мне хотелось показать колхозную деревню, так непохожую на ту, что я запомнил с детства… Материал накапливал по крупицам, писал с увлечением. Ведь прототипами были реальные колхозники, которых встречал. Да и сама обстановка после такого трудного испытания, как Великая Отечественная война, требовала разрядки, вселяла бы уверенность в людях в период восстановления народного хозяйства».

И на этом пути драматурга поджидала такая удача, о которой он не смел даже и мечтать.

 Конфликт по «теории бесконфликтности»

 Комедии Николай Михайлович полюбил с детства. В его родной Усть-Вымь частенько заезжали бродячие труппы с циркачами, клоунами и драматическими артистами, показывавшими небольшие забавные скетчи.

В 1929 году его назначили заведующим сельским клубом, имевшем киноустановку. И будущий драматург влюбился в советские комедии – «Закройщик из Торжка», «Процесс о трех миллионах», «Праздник святого Йоргена».  Его кумиром стал Игорь Ильинский. Ему актер Дьяконов старался подражать в начале своего творческого пути.

В своей книге «Страницы истории коми театра» заслуженный деятель искусств Коми АССР Серафима Попова пишет, что тяготение к комедии заметно уже в пьесе Дьяконова «В дни войны». Там действуют два комичных персонажа – Чибӧ (Жеребенок) Марья и Жбырган (Вертушка) Акулина. Обе девушки влюблены в односельчанина Прокопия, ревнуют его друг к другу и борются за его сердце – Акулина своей красотой и веселым нравом, а дурнушке Марье, обладающей грубыми мужскими повадками, ничего не остается другого, как прославить себя отличными показателями в работе.  Соперницы они не только в любви, но в труде, поскольку и та и другая возглавляют бригады.

Поначалу у Марьи дела идут плохо. Как вскоре выясняется, причина в том, что она вспахивает свой участок, не считаясь с агротехническими правилами. Любовь и ревность заставляют Марью пересмотреть свое поведение. Вот такой, странный, с нынешней точки зрения, конфликт получил свое развитие в следующей пьесе, которую автор назвал просто и незамысловато «Свадьба».

Сам Николай Михайлович рассказал о зарождении замысла пьесы несколько иначе. По его словам, однажды во время отдыха в деревне он случайно услышал, как девушка из передового колхоза во время любовного свидания отказывалась выходить замуж за парня из отстающего хозяйства.

Как бы то ни было, но сюжет был найден. К девушке-бригадиру Ирине Степановой сватается бригадир из соседнего колхоза Сергей Орлов. Они любят друг друга, но Орлов, бывший фронтовик, трудится, увы, в отстающем колхозе. Мало того, в его бригаде хромает дисциплина, и сеет он не по-научному. Поэтому вместо ячменя у него вырастают васильки, иначе говоря, в поле сорняков больше, чем полезной культуры. И именно этот фактор становится причиной их размолвки.

Позже про такого рода драматургию будут говорить, что она базируется на «теории бесконфликтности», где идет борьба хорошего с лучшим. Обосновывалась эта теория тем, что поскольку в социалистическом обществе уже нет классовой борьбы, то и не может быть крупных конфликтов.

Впрочем, полностью бесконфликтной пьесу назвать нельзя, в ней были и сатирические персонажи – это тунеядцы Лукерья и Похлебкин, мешающие колхозному строительству.

Первый вариант «Свадьбы» Дьяконов прочитал артистам Объячевского колхозно-совхозного театра. Пьеса всем понравилась, а одна из актрис даже воскликнула:

– Николай Михайлович, быть вам лауреатом Сталинской премии.

Над ее словами тогда посмеялись, однако пророчество сбылось.

Со Сталиным и без него

Сцена из спектакля "Свадьба с приданым" в Коми драматическом театре
 
«Свадьба» увидела свет в журнале «Войвыв кодзув» («Северная звезда») в феврале 1949 года, а спустя несколько месяцев ее в Коми драмтеатре поставил сокурсник Дьяконова по Ленинградскому техникому Пантелеймон Мысов, сыгравший при этом главного положительного героя – агронома и секретаря партбюро Александра Муравьева. 

Персонаж, надо сказать, ходульный – он все на свете знает и готов разрешить любой конфликт. Сергея он ругает за трусость, Ольгу корит за излишнюю придирчивость к своему жениху, а вот к пьяницам и расхитителями колхозной собственности он беспощаден, как Мюллер к врагам рейха. Но, по словам Серафимы Поповой, талантливому актеру Мысову удалось оживить персонаж, сделать его порой насмешливым и веселым, а когда надо – серьезным и суровым.

Влюбленную парочку бригадиров сыграли актеры Евангел Михеев и Юлия Трошева. Они были заразительны своей молодостью и энергетикой, а потому хорошо приняты публикой.

Неудачей спектакля Серафима Попова считает образ бестолкового колхозника Николая Курочкина в исполнении Василия Леканова, ставшего впоследствии драматургом. Но причина провала не в плохой игре актера, а в том, что этот персонаж в первом варианте пьесы был не в должной мере проработан.

Имелся в той пьесе и еще один «персонаж», который на сцене не появляется, но играет определенную роль не столько в сюжете, сколько в продвижении пьесы на столичную сцену. Это не кто иной как Сталин.

Кто-то из друзей драматурга посоветовал Дьяконову ввести в «Свадьбу» образ «вождя народов». Но как это сделать, если все действие сосредоточено в коми деревне, куда нога Иосифа Виссарионовича и близко не ступала? Николай Михайлович нашел выход: Сталин является Ирине во сне. Он одет во все белое, закуривает трубку и просит бригадиршу показать, как в ее хозяйстве прививаются хибинские семена. Пройдясь по участку, он резюмирует: «Неплохой урожай у вас сей год, только неровный». Сон заканчивается тем, что Сталин дарит Ирине золототканую шаль и говорит, что это к свадьбе. Понятно, что свадьбой Ирина и Сергея, а также отличными урожаями в обоих колхозах пьеса завершается.

После XX съезда сцену с явлением Сталина во всех постановках убрали.

Украшением спектакля были коми песни. Он начинался с гулянки, на которой парни и девушки под тальянку пели частушки, и заканчивался веселой свадьбой, подобной той, что будущие актеры продемонстрировали комиссии при поступлении в Ленинградский техникум сценических искусств.

Трансформация «Свадьбы»

В том же 1949 году «Свадьба» попала на  Всероссийский конкурс драматических произведений и была отмечена членами жюри, рекомендовавшими пьесу для постановок в других театрах. Потребовался перевод на русский язык, и за него взялся опытный драматург Анатолий Глебов. Его пьесы шли на национальных сценах на еврейском (идише), тюрском и грузинском языках, но и он сам перевел на русский около трех десятков пьес национальных драматургов.

Его переводы были, как правило, авторизированными. Иначе говоря, он старался по возможности улучшить переводимые им пьесы. Так он поступил и со «Свадьбой».

В первую очередь он изменил название, дабы не путать его с одноименной пьесой Чехова, по которой уже был снят фильм с целым созвездием советских актеров. В переводе Глебова «Свадьба» стала «Свадьбой с приданым». Под «приданым» в данном случае имелось ввиду вовсе не имущество, выделяемое родителями невесты, а большой урожай, полученный обоими колхозами накануне бракосочетания.

Изменилось число персонажей. Тунеядцы Лукерья и Похлебкина стали одним человеком – Лукерьей Похлебкиной. Причем по ходу действия эта как бы отрицательная героиня становится положительной, возвращается в колхоз и работает наравне со всеми.

У главных героев поменялись имена. Сергей стал Максимом, а Ирина – Ольгой. Наконец, совсем иным предстал Курочкин. Бестолковый колхозник приобрел черты весельчака и балагура.

Правда, при этом пьеса совершенно потеряла национальный колорит. Ее действие стало происходить уже не в коми, а в некоем северном колхозе. 

На столичной сцене

Владимир Ушаков и Вера Васильева в спектакле "Свадьба с приданым!

постановку «Свадьбы с приданым» в московском театре Сатиры взялся ученик гениального Мейерхольда Борис Равенских.

Его биография в чем-то схожа с жизнью Дьяконова. Борис Иванович и Николай Михайлович выросли в деревне, учились в Ленинградском техникуме сценических искусств, оба любили ставить спектакли яркие и музыкальные. И именно музыкой решил зацепить зрителя режиссер.

С предложением сочинить мелодии к «Свадьбе с приданым» режиссер поначалу обратился к композитору Николаю Будашкину, писавшему пьесы для оркестра русских народных инструментов. Сам виртуозный баянист, он сотворил неплохую музыку, вполне подходящую для сцен сельских вечеринок. Увы, она не «цепляла» режиссера, а, значит, и зритель мог остаться к ней равнодушен.

И тогда Равенских привлек к работе Бориса Мокроусова, автора таких, как бы мы сейчас сказали, хитов, как «Одинокая гармонь», «Заветный камень» и «Сормовская лирическая». Композитор сочинил несколько замечательных мелодий, а стихи к ним написал его друг Алексей Фатьянов. Так родились бесшабашные куплеты Курочкина «Хвастать, милая, не стану» и трогательная песня «На крылечке твоем», которую исполняли влюбленные друг в друга бригадиры Ольга и Максим.

Роль Ольги режиссер безоговорочно отдал Вере Васильевой, уже прославившейся в фильме Ивана Пырьева «Сказание о земле Сибирской». На роль Максима Равенских, перепробовав несколько актеров, остановил свой выбор на Владимире Ушакове. Как и его герой, Владимир Петрович прошел всю войну, но в составе фронтового филиала Малого театра. «Свадьба с приданым» стала для Васильевой и Ушакова судьбоносной. Через несколько лет после премьеры они сыграли собственную свадьбу и прожили вместе до самой смерти Владимира Петровича в 2011 году.

Но главной удачей московской постановки стал Курочкин в исполнении Виталия Доронина, уже успевшего прогреметь в Ленинградском театре комедии, на эстраде и в мюзик-холле. Лучший театральный критик того времени Павел Марков так отметил эту роль в рецензии на «Свадьбу с приданым»: «Николая Курочкина – певца, затейника, немножко честолюбца, легкомысленного ухажера, но привлекательного и простодушного парня – Доронин играет не только обаятельно и технически блестяще, но и с подкупающей непосредственностью».

Виталий Доронин в роли Курочкина

Другая несомненная удача – немного эксцентричная Лукерья Похлебкина в исполнении Татьяны Пельтцер. Именно с этой ролью 46-летняя актриса получила всесоюзную известность.

В конечном итоге постановка получилась настолько живой и красочной, что ее тут же полюбила весьма прихотливая московская публика. Спектакль, а затем и снятый по нему фильм стали своего рода северным вариантом «Кубанских казаков» Ивана Пырьева. Обе постановки сильно приукрашивали советскую действительность, но зрители, еще недавно пережившие страшную войну, хотели праздника и веселья. И они его получили. А автору пьесы, режиссеру и исполнителям главных ролей досталась Сталинская премия III степени.

После «Свадьбы»

Бюст Николая Дьяконова в Литературно-театральном музее его имени

После триумфа в Москве «Свадьба с приданым» начала шествие по театрам огромной страны. Счет постановок шел на сотни, правда, но не всегда сопровождался успехом. Для спектакля в ленинградском театре имени Ленинского комсомола музыку написал не менее прославленный, чем Мокроусов, композитор Василий Соловьев-Седой и его коллега Михаил Матвеев, но их мелодии не стали популярными.

В Сыктывкаре сам Дьяконов поставил «Свадьбу с приданым» на русском языке с музыкой Мокроусова и Будашкина. Фактически он повторил постановку Равенских – те же декорации и мизансцены. И тот же успех, только в меньшем масштабе.

На коми драматурга обрушилась небывалая слава, сыгравшая, однако, с ним дурную шутку. Николай Михайлович понимал, что хуже писать он уже не имеет права, а лучше у него не получалась. И он замолчал на долгие десять лет. А поставив в 1957 году пьесу финской писательницы Хеллы Вуойлиоки «Каменное гнездо», Дьяконов распростился с театром.

В эти же годы у него возникают серьезные проблемы со здоровьем, вызванные и напряженной работой в годы войны и злоупотреблением алкоголем. Чувствуя, что повторить успех «Свадьбы» он уже не может, Николай Михайлович стал прикладываться к рюмочке.

В 1960-70-е годы он написал еще несколько лирических комедий. На каждую из них он тратил два-три года, но, сочиняя, оживлялся, а после окончания работы чувствовал одиночество и опустошение. В начале 1980-х годов принялся за очередную пьесу «Нивушка-Нива», веря, что она станет лучшей в его жизни. Ее первый вариант опубликовал журнал «Войвыв кодзув» к 70-летию драматурга, но автор не был им удовлетворен. Принялся ее переделывать, но во время работы почувствовал недомогание. Николай Михайловича положили в больницу, где он скончался 21 ноября 1982 года.

За свою жизнь в соавторстве с Ермолиным и без него Дьяконов написал 18 пьес. Практически все они застыли в своем времени, как насекомые в янтаре. «Свадьбу с приданым» изредка ставят, в том числе и в Академическом театре драмы им.В.Савина, но, скорее, в ностальгическом духе. Тема соревнования и любви колхозных бригадиров никому в эпоху капитализма не интересна, но пьеса рассказывает о том далеком времени и о чем мечтали герои и зрители. И по-прежнему популярны чудесные песни Бориса Мокроусова из той легендарной постановки.