EN
Старый сайт
7. Стрелы Багиры.
Как прекрасна была жизнь всего лишь полчаса назад!
И вот я снова мокрая драная облезлая кошка, только что пережившая самый великий ужас в своей жизни.
Я сидела в кресле голая и беспредельно несчастная, прикрытая лишь маленьким туалетным полотенцем, и тряслась от стыда и холода, а рядом, блаженно развалившись в своём кресле, нахально ухмылялся дядя Зак. Время от времени он наклонялся и подкручивал ручку на каком-то приборе.
Из двух зарешеченных дырок в передней панели на меня били мощные струи тёплого воздуха. Я прижимала к груди этот крохотный кусочек материи и тихонько всхлипывала, глядя прямо перед собой в лобовое стекло. Там застыло чистое бирюзовое небо, а в нём - Близнецы. Они полыхали так ярко, что на них невозможно было смотреть. Чуть поодаль сияла крошечная Бага. Она напоминала малыша, играющего под присмотром родителей. Ниже, над самым краем приборной панели, висела белая дымка и лениво покачивалась. Если бы не эта дымка, то казалось бы, что мы просто парим в бесконечном и бездонном небе. Как через вату, я слышала тихое гудение моторов и негромкое попискивание какого-то прибора в кабине.
Безмятежный вид неба и эти мерные убаюкивающие звуки постепенно успокоили меня и я перестала всхлипывать.
- Вот уж не думал, что авиация может иметь так много общего с армией!.. - нарушил тишину дядя Зак и усмехнулся.
- При чём здесь армия? - зло спросила я.
- При том, что когда мы прилетим в Аджер, тебе предстоит мыть сортир. С этого же начинается и служба в армии.
«Армия - то же, что и полиция, только ещё тупее», - вспомнила я. Теперь я поняла, чем занималась мама в полиции. Недаром она ушла оттуда. Мне стало обидно за маму. Все должны сами выкидывать за собой горшок. Во мне вскипела профессиональная солидарность.
- Я больше никогда не пойду в твой сортир! - заявила я с презрительным высокомерием.
- Куда ты денешься! - он бросил на меня ехидный взгляд. - Ты уже слишком велика для корзинок... Между прочим, это самый продвинутый сортир на Туманной.
Это было уже слишком.
- Это всё твои дурацкие шутки! - взорвалась я. - «Выплесни в окно»!.. «Все так делают»!.. «Внизу всё равно никого нет»!..
- Извини, я слегка переоценил твоё чувство юмора... - сказал дядя, тщетно пытаясь совладать с душившим его смехом. - Я думал, ты ограничишься тем, что попытаешься отодрать от пола унитаз... И потом, я же тебе сказал, чтобы ты дёрнула над ним ручку...Твой унитаз стоит возле окна! Та красная ручка тоже над ним.
Естествено, я хотела сначала открыть окно и потянула ту ручку, что к нему ближе! Как бы я по-твоему открывала окно, если бы уже держала этот проклятый унитаз? Его только двумя руками обхватить можно... У вас, мужчин, совсем нет логики!..
- Надо же, какие ты слова знаешь!.. - присвистнул дядя Зак. - Интересно, где это ты нахваталась?
- «Интересно, где это я нахваталась?» - передразнила я. - Ты же сам мой аттестат в школе забирал. Там есть «Логика и Философия». И, между прочим, на «отлично»!
- А, ну да, разумеется!.. Дёргать за ручку «Fire Alarm» чтобы спустить унитаз - крутая логика.
- Я тебе говорю - я окно хотела открыть!..
- О, это меняет дело! Это, безусловно, логичнее. «Пожарная тревога» - чтобы открыть окно. Очевидно, чтобы побыстрее выпрыгнуть... И как у тебя сил-то хватило - пломбу разорвать!..
- Откуда я знала что там написано?! Мы латынь в школе не проходили!
- При чём здесь латынь?!.. - изумился дядя.
- А что же ещё?! - в свою очередь изумилась я.
Мы уставились друг на друга, пытаясь понять, кто из нас шутит. Наконец дядя мотнул головой и попытался призвать на помощь логику:
- Где строился «Драгон»? В Денелане. Кто за это платил? Я, из собственного кармана. Как ты думаешь, если я плачу свои кровные, буду я заказывать всю эту декорацию с массажёром под задницей, которую они называют «Экспортным Исполнением»? Буду я платить несколько лишних тысяч за лэйбочки на русском языке, в которых они всё равно сделают по три ошибки в каждом слове?.. Фирштейн?
Я попыталась фирштейн. Фирштейн никак не получался. Я вспомнила Шлёмину подружку и понимающе кивнула. Видимо это получилось не очень искренне.
- ...Ну хорошо, - вздохнул дядя, - вот тебе элементарный пример логики. Денелан - американская сфера влияния. Лэйбочки написаны латинскими буквами. Так какой это может быть по-твоему язык?..
Я лихорадочно шарила по закоулкам памяти, пытаясь найти зацепку. События последних дней вертелись в моей голове, сменяя друг друга как в калейдоскопе. Я чувствовала, что отгадка лежит где-то рядом, прямо на поверхности, надо лишь протянуть руку, надо лишь сложить «два плюс два»... Сцена у фонтана... Чёрный Дракон... Папина куртка с тайной эмблемой... Эмблема на «Драгоне»... Ну конечно! Святой Атей, как это всё просто!..
- Китайский! - выпалила я, озарённая внезапной догадкой. - «Чёрный Дракон» - «Сделано в Китае»!
Я торжествовала. Меня распирала гордость. В школе я терпеть не могла логику, но теперь я ощутила её вкус. Сейчас я готова была разрешить любую, даже самую неразрешимую загадку.
Дядя смотрел на меня, как обкурившись канобиса.
- ...Н-да, пожалуй, не самый лучший пример... - смущённо сказал он наконец, снова поворачиваясь к приборам. - Кажется, я купился на твоё «Made in China»...
- Вот так вот! - сказала я гордо. - Больше тебе не удастся загнать меня в ловушку!
- Да уж... Пожалуй, это будет не так просто... - согласился дядя, и покачал головой. - После вытрезвителя из пожарной сирены и пенного душа в сортире ты обрела просто несокрушимую логику...
Дядя потянулся к панели и стал опять крутить ручку прибора. Я откинулась в кресле, вытянув ноги и наслаждаясь состоянием блаженства под струями тёплого воздуха, дувшего из дырок с решётками, и щурясь на великолепный орнамент из трёх солнц, нежно ласкавших моё лицо своими тёплыми лучами.
Я упивалась своей первой заслуженной победой над дядей. Больше он не посмеет назвать меня блондинкой. Жизнь была снова прекрасна, будущее манило новыми приключениями... Вот только надо чтобы ещё подрасла грудь. Дядя Зак - большой бабник. Я должна его покорять не только умом, но и телом...
- Чёрт, где же этот проклятый южный маяк? - бормотал дядя. - Иссурский вот-вот cдохнет. Сюда летел - не было, назад лечу - нет. Неужели той грозой завалило? Не может быть! Это же им рубанёт под корень всю навигацию!.. Ну и как, спрашивается, вы предлагаете мне тарировать компас? По этим трём светильникам?.. А ведь и в самом деле... Сфера влияния - американская... Буквы - латинские... Язык... А почему бы и не китайский?.. Однако это уже диалектика...
- Дядя Зак, - снисходительно сказала я, лениво посмотрев в его сторону, - мне кажется, твоя очередь посетить вытрезвитель. - Давай лучше я порулю самолётом. А то ты, по-моему, совсем запутался.
- Фу ты, есть! Хвала Адону! - он щёлкнул пальцем по большому прибору, на котором вдруг развернулась одна из стрелок. - Ни фига себе нас снесло! А на земле - полный штиль!..
Он щёлкнул какими-то рычажками и взялся за рогатую палку перед своим носом. Близнецы вдруг стали падать куда-то вправо и вниз, стрелки на приборе тоже начали поварачиваться за ними. Я схватилась за ручки кресла, полотенце съехало мне на колени. Я в отчаянии посмотрела на дядю Зака, но он не обращал на меня внимания.
- Следи за пеленгатором. - сказал он, ещё раз щёлкнув по прибору. Когда стрелки сойдутся - скажешь. Тогда мы повернём на Аджерскую трассу, я оттарирую компас и врублю автопилот. Вот тогда - рули сколько хочешь. А пока мне надо проверить, что они там нагадали на Роже. Пять лет, - а воз и поныне там. Кажется, опять - пальцем в небо... Пора их переводить на кофе.
Он отпустил рога и опять пощёлкал рычажками. Близнецы снова всплыли вверх, но теперь уже в боковом окне. Я отпустила ручки кресла и подтянула полотенце на прежнее место.
Дядя Зак наклонился, выудил из какой-то щели толстую папку, и стал её листать. Все листы были испещрены непонятными таблицами.
Самолёт вдруг качнулся и я заметила как что-то блеснуло в правом окне под Близнецами. Я приподнялась и посмотрела вниз. Зрелище ошеломило меня. Под нами, насколько хватало глаз, сверкали горы, сплошь покрытые снегом.
- Дядя Зак, мы заблудились! - закричала я. - Здесь зима и горы!
- Это облака. - пробурчал он, не отрываясь от таблиц. - Я тебе сказал: следи за пеленгатором. А то мы действительно заблудимся. На облака ты ещё насмотришься, они весь день под нами будут.
Я вдруг сообразила, что стою к дяде своим голым задом, и быстро опустилась в кресло, крайне смущённая. Я боялась, что он сейчас посмотрит на меня и заметит, как я покраснела. Но он лишь вытащил из кармана карандаш и начал обводить цифры кружочками.
Меня вдруг взяла досада. «Моя красавица»... «Божественная Багира»... «Как две капли воды»... Твоя божественная красавица прыгает возле тебя с голым задом, а ты даже взгляд от своих таблиц не оторвал. Конечно, там тебе интереснее...
Я вспомнила, как он смотрел на неё у водопада, и мне стало тоскливо. Если я - как две капли воды, тогда - в чём же дело? Ни моя железная логика, ни моя божественная красота, не производили на дядю Зака никакого впечатления. Это было очевидно. Что я делаю не так? Неужели Ассар ещё не отдыхает?..
Внезапно я вспомнила разговор дяди с мамой у себя в спальне. Ну конечно, я просто дура! Я законченная парашютистка! Какого ещё отношения я могла ожидать? Хорошо ещё, что дядя не стал в меня бросаться чем-нибудь... Ассар наверняка бы не прыгала возле него с голым задом...
Настроение совсем упало. Я шмыгнула носом и посмотрела на дядю Зака. Он с неподдельным интересом сравнивал два листа из папки.
- Похоже, мы обе отдыхаем... - грустно сказала я, глядя на его загорелую лысину.
- Что?.. Смотри за пеленгатором! - ещё раз повторил он, бросив быстрый взгляд на прибор, и снова погрузился в таблицы.
- Точно - отдыхаем...
Я вздохнула и уставилась на чортов пеленгатор. Две стрелки перекрестились и напоминали лежащую букву «Х». Та, что указывала налево, почему-то была двойная. Стрелки медленно сходились. Я подумала, что когда они сойдутся, тонкая стрелка сверху закроет прорезь широкой и они сольются в одну сплошную линию. Этого ждёт дядя Зак. Этот момент медленно, но верно приближается. Я должна сказать ему, когда они сольются, и тогда он будет знать, куда лететь дальше.
Я поставила локти на левый подлокотник, уложила подборок на ладони и стала гипнотизировать стрелки взглядом.
«Интересно», - вдруг подумала я, - «стрелки сойдутся, но будут показывать в разные стороны. Куда повернёт дядя Зак? Какую из них выберет? Нижнюю большую, или тоненькую верхнюю?».
Я поставила на маленькую и стала ждать. Если б я ещё знала, что эти стрелки значили...
Дядя Зак вдруг откинулся в кресле, стукнул карандашом по таблице и сказал:
- Три года - четыре наблюдения. То же место, тот же сезон, тот же день и время. Та же скорость, но направление меняется на минус сто тридцать. Ровно на столько, на сколько каждый год поворачивается большая хорда эллипса орбиты. Как, по-твоему, это может быть случайным совпадением? - он посмотрел на меня в упор.
Я замешалась, не зная что ответить. Я не понимала ни слова.
- Дядя Зак, научи меня по-китайски! - решилась я наконец.
- До чего же тупая Рожа!.. - ответил он задумчиво.
У меня отвисла челюсть. Дядя Зак никогда меня так не называл. Слёзы стали собираться в глазах. Я начала всхлипывать. Чувство горькой обиды и ощущение какой-то страшной несправедливости начали заполнять меня, как спирт из поэта - бамбуковый бочонок.
- Что с тобой? - удивлённо спросил дядя Зак.
- Я не тупая рожа! - ответила я, еле сдерживая рыдания.
- При чём здесь твоя рожа? Я говорю про Рожу Ветров. От неё до твоей рожицы пока несколько тысяч миль.
Вот чёрт! Кажется, я снова попалась на какую-то дядину шутку. Опять он меня подкалывает. Сначала облил в сортире пеной и оглушил сиреной, а теперь подстроил каламбур с рожами. Ах, как я понимала Ассар! Определённо нам надо с ней объединиться, как стрелкам. Поодиночке он нас обшутит до смерти...
- Дядя Зак, стрелки сошлись! - я чуть не прозевала их, едва не завалив свое первое задание.
- Гуд! - сказал дядя Зак, засовывая свои таблицы на место. - Наблюдай, как работает самая совершенная навигационная система на Туманной... Сначала мы разворачиваемся вдоль хорды, которую образуют оба маяка. Согласно таблице разметки она даёт нам курс сто семдесят шесть... Видишь, стрелки пеленгатора стали точно по вертикали? Теперь нам надо срочно тарировать компас, пока нас не снесло и стрелки не разошлись снова. Поворачиваем корректор настройки так, чтобы компас показывал «176», и отключаем кондуктор гиромеханизма... Видишь, загорелась зелёная лампочка? Компас готов. Теперь нам надо настроить автопилот. Наша локсодромия - почти на юг. Нам нужен курс сто семдесят девять. Но сначала надо определить курсовой угол, иначе нас снесёт...
...Так начался мой первый урок навигации. Я пыталась изо всех сил утрамбовывать бурные потоки информации, которые выливал на меня дядя Зак, но мой чайник быстро переполнился до краёв, в голове закипело, и с него сорвало крышку. Я стала усиленно хлопать глазами и открыла рот, чтобы хоть как-то остудить его. Это немножко помогло, и я попыталась сконцентрироваться на самом важном.
- ... Ну вот и всё, - закончил урок дядя. - Теперь мы отключаем нав и бэкнав на автопилоте, и он продолжает вести самолёт только по гирокомпасу. Видишь, стрелки пеленгатора не стоят вертикально? На самом деле мы летим прямо на Южный маяк, в направлении маленькой стрелки. А угол между стрелкой и вертикалью...
Made in China! Я ликовала. Я не ошиблась. Моя интуиция меня не подвела. Пусть же мне всегда сопутствует удача! Маленькая стрелка - это моя стрелка. Отныне я назову её Багирой. И когда я стану пилотом, я всегда буду лететь туда, куда она показывает!..
- ...Всё поняла? - спросил дядя.
- Да! - торжественно ответила я. - Моя стрелка победила!..
8. Голгофа.
Я уже почти час рулила «Драгоном», сидя в дядином кресле и наслаждаясь своим руководящим положением. Настроение было просто праздничное. Правда, несколько минут назад оно было омрачено небольшим инцедентом, когда Багира, вдруг, ни с того, ни с сего, стала разворачиваться и, в конце концов, указала ровно в противоположное направление. Я стала панически кричать дяде в сортир о надвигающейся катастрофе, но он меня одёрнул и велел доложить по уставу, - то есть противным нудным голосом и членораздельно.
Я стала докладывать:
- Капитан, разрешите обратиться?
- Ну?..
- Багира поворачивает!
- Куда ты поворачиваешь?..
- Не я! Стрелка!
- А!.. Твоя любимая, что ли?
- Да!
- Нормально. Это мы над Южным маяком пролетаем. Он теперь позади будет.
- А нельзя, чтобы она снова вперёд показывала?
- Куда угодно. Лишь бы там что-нибудь торчало.
- А там торчит?
- Торчит! Второй Иссурский Южный. Но до него ещё далеко. Пеленгатор не добивает. Можешь на него второй канал пока перестроить. Частота 636 килогерц. Второй канал - правая ручка под пеленгатором. Это для нижней стрелки.
- Я хочу Багиру!..
- Багиру пока не убивай. Она нам ещё может пригодиться, если ветер переменится.
- Я боюсь трогать!
- Ну не трогай. Смотри на второй пеленгатор, справа. Я настроил его на триангуляционные маяки. Первый канал - на правый, второй - на левый. Они должны подцепиться раньше. Когда пройдём между ними - тогда жди Второго Южного. Принято?
- Принято!..
Принято-то принято, да не больно понято. Ну да ладно, главное - всё в порядке.
Я уже постигала азы дальней авиации. Если капитан сидит в сортире - полёт нормальный. Если не хочет оттуда вылазить - проблем не предвидится.
Я вцепилась в рога и снова стала рулить. Мне нравилось, что такая большая машина слушается меня беспрекословно. Единственное, что я не понимала, - почему «Драгон» меня всё время передразнивал.
Я повернула рога налево и самолёт наклонился туда же. Облака передо мной поплыли направо. Я отпустила рога - они сами повернулись в противоположную сторону и зеркально повторили мои действия.
Я толкнула рога вперёд - «Драгон» клюнул носом, а облака поплыли вверх. Я отпустила рога - они выехали на меня и вернулись обратно.
Что бы я ни делала, «Драгон» упорно возвращался в прежнее положение. Куда бы не отклонялись стрелки приборов благодаря моим усилиям, - они непременно возвращались обратно на прежнее место, едва лишь я устраивала передышку.
Я поняла, что самолёт - очень упрямая машина. Нужно очень много упорства, чтобы заставлять его слушаться.
Я решила проявить побольше упорства и навалилась на рога посильнее. «Драгон» начал наклоняться как обычно, но, вдруг, перестал меня слушаться вообще, раздался противный громкий писк и на панели замигала какая-то красная блямба.
Я отпрянула и вжалась в кресло.
- Не насилуй штурвал! - крикнул дядя из-за двери сортира. - Дай мне почитать спокойно!..
Стрелки снова вернулись на прежние места, противная пискля умолкла и блямба погасла.
Я пришла в себя и задумалась. Кто-то упорно мне мешал управлять самолётом. Я решила проконсультироваться с дядей Заком.
- Капитан!.. Разрешите обратиться!
- Чего ещё?
- Самолёт плохо слушается рогов!
- Не рогов, а рулей.
- ...Рулей!.. Мне кто-то мешает!
- Это автопилот!..
- А можно его как-то выключить?
- Можно, но не нужно! Принято?
- Принято!..
Автопилот... Я занесла это слово себе в копилку. Я не блондинка, мне не надо повторять два раза. Раз дяде его жалко - пусть себе тоже порулит. Дядя почему-то любит эту дразнилку. Что она делает на самолёте?.. Я напрягла свою логику. Ответ напросился сам собой: мешает лётчику рулить самолётом. Почему-то это казалась мне нелогичным, но другого объяснения не было. «Где же логика?..» - думала я. «Диалектика», - сообразила я наконец...
Я решила пока больше не рулить. Похоже, «Драгон» хорошо знал дорогу, так что мы с автопилотом всё равно не могли сбить его с толку. Я, может, ещё бы и порулила, но боялась, что автопилот в отместку выкинет какую-нибудь опасную штуку и напугает дядю Зака.
Я забралась в кресло целиком и села на коленки, чтобы лучше видеть облака под нами. Они ползли нам навсречу как-то уж очень медленно. Раньше мне казалось, что самолёты летают быстро. Теперь я понимала, что это только когда они близко к земле. Я задумалась над этим. Интересно, на какой высоте самолёт остановится вообще?
- Дядя Зак!..
- Доложи по уставу!
- Я не доложить! Я просто спросить хочу!
- А!.. Ну чего ещё?
- А мы высоко летим?
- Шесть с половиной тысяч! Высотомер - у тебя перед носом!..
Я повела носом, но высотомер так и не нашла. На панели было слишком много разных приборов.
- А выше можно?
- Нет, это потолок! Моторы задохнутся!..
Теперь понятно. Вот почему самолёт летит медленно, когда высоко. Чем выше - тем жарче. А когда жарко, - действительно все задыхаются и не хочется быстро бегать. Это было логично. Я посмотрела на Близнецов. От них действительно исходил жар. Я поднесла руку к дырке с решёткой. Из неё била струя горячего воздуха. Да уж, не хотела бы я сейчас выходить наружу...
Я подумала, что ночью можно было бы летать выше и быстрее. Но только ничего не видно. Вот если бы приделать к самолёту факелы!.. Почему ещё никто не догадался?
Я вдруг подумала, что могла бы строить самолёты. Мои самолёты будут летать ночью, высоко и быстро.
- Дядя Зак!..
- Чего? - раздалось у меня над ухом.
Я обернулась. Дядя стоял за моей спиной и вытирался полотенцем.
- Ты опять с голой задницей! - сказал он, промакивая уши.
Я смутилась и плюхнулась в кресло, натягивая своё полотенце.
- Ты что, тоже красную ручку дёргал? - спросила я.
- Нет, просто рожу обмыл. Жарко очень. Надо бы тебя одеть, да выключить печку.
- Что, моё платье уже высохло?
- И не думает. К тому же оно всё в мыле. Придётся тебе его стирать, но только не в умывальнике. У нас не так много воды. В Аджере постираешь.
- Так что, я в Аджере голая из самолёта выходить буду?
- В Аджере-то не проблема. Когда мы сядем, - пойдём в грузовой салон и найдём сумку с твоими портками. Там не больно-то модные шмотки, но в Аджере толпы встречающих не ожидается. Вряд-ли кто-то станет обсуждать, как ты одета.
- Так пойдём сейчас, ты же всё равно не рулишь. Или у тебя факела нету?
- В самолёте не факелы, а лампочки. Проблема не в этом. Грузовой салон не герметизирован. Мы там задохнёмся на этой высоте.
- Но моторы ж ещё не задохнулись? Значит, и мы выдержим! - возразила я дяде, ожидая, что он оценит мою логику.
- У моторов - турбонаддув! - отрезал дядя. - Иди в своё кресло. Я сейчас проверю приборы и подумаю, что делать.
Я перебралась в своё кресло. Моя копилка знаний об авиации стремительно пополнялась. Турбонаддув... Какое красивое слово. Кто-то дует на моторы и охлаждает их. Я посмотрела в окошко на прозрачные круги от пропеллеров. Пропеллеры гонят ветер и дуют на моторы.
Я стала мысленно совершенствовать конструкцию. Надо прикрепить к ним сверху лейку и поливать водой. Тогда им будет не так жарко. Мне захотелось поделиться своим изобретением с дядей.
- Надо поливать пропеллеры водой! Они будут её разбрызгивать и охлаждать моторы и самолёт! Почему об этом ещё никто не догадался?..
- Крыло обледенеет... Почему - не догадался? Так в Денелане поливают газоны и огурцы. - ответил дядя, сверяя показания приборов с какой-то картой. - Однако опять сносит. Накинем ещё пару градусов, пожалуй. Такое впечатление, что закручивает. Интересно, где центр?..
Я обиделась. Я доверяю дяде свои самые лучшие мысли, а он даже не обращает на меня внимания. Несёт какую-то бессмысленную чушь, не пытается даже понять мои идеи...
«Нет, - вдруг подумала я, - я сама виновата. Идею надо уметь подать. Надо привлечь к ней внимание... Особенно когда это внимание требуется от мужчины... Мама всегда говорила, что мужчины невнимательны по своей натуре. Я провела с дядей наедине всего пару часов, но уже в этом полностью убедилась. Все мужчины - невнимательны, но мой дядя... Мой дядя - это что-то! Я не знаю, что надо сделать, чтобы привлечь его внимание. Взорваться мне, что ли, с жутким грохотом?..»
Я вспомнила, как у нас во дворе однажды взорвался бочонок спирта, когда мама выбросила в него дядяину трубку. Кажется, тогда пострадала только мама. Ей опалило волосы и брови. Она потом всю зиму проходила в шапке, натянутой по самые глаза... Правда, зима была холодная, - все так ходили.
«Мужчины невнимательны, но у женщин есть свои секреты», - говорила мама. Я стала перебирать мамины секреты в поисках подходящего. Взгляд мой упал на Близнецов, которые сечас снова светили нам почти в лоб и висели весьма высоко. Я вспомнила секрет, которым она однажды удачно привлекла папу прошлым летом... Ну что ж... Женщинам иногда приходится жертвовать многим ради любимого человека. И я решила пожертвовать собой ради дяди Зака.
Я откинулась в кресле и вытянула руки по швам. Полотенце съехало на живот и Близнецы лизнули мне грудь горячими лучами. Лучи сильно жгли мне кожу, но я не шевелилась, следя за дядей краешком глаза. Я выжидала удобный момент. Дядя возился с приборами.
- Облачность поднимается. - вдруг сказал он, задрав голову и посмотрев вперёд. - Не очень-то мне это нравится. Как бы не открыть ещё одну закономерность. Две катастрофы в этот день у меня уже были... Боковой растёт на глазах... Подвернём-ка ещё на градус к востоку...
Он побарабанил пальцами по стеклу какого-то круглого прибора на панели прямо перед ним и взялся за большой рычаг между креслами.
- Ну что, подкочегарим маленько?.. А то мы скоро вообще поперёк развернёмся...
Он подвинул рычаг немного вперёд и шум моторов слегка изменился. Стрелка прибора медленно поползла по кругу и притормозила на метке «230».
- Надо бы проверить тарировку спидометра по высоте. По-моему он подвирает после четырёх тысяч...
Дядя достал тонкую тетрадку и что-то в ней записал.
- Придётся задержаться в Пальмире на пару дней. - сказал он, вертя карандаш в руке. - Уже с головой на ТэО набралось.
Он сунул тетрадку на место и повернулся ко мне:
- Готовься к большому загулу в Пальмире. Оттянемся от души. Два дня миниум - гарантирую... А что это ты тут вдруг порнографию решила развести? Совсем, что-ли, наглость пприобрела?..
Лучше момента было не придумать. Сейчас или никогда!.. Я приступила к делу не мешкая.
Сделав по возможности невозмутимую рожу, я томно прикрыла глаза и сонным голосом промолвила:
- Дядя Зак, что-то у меня жжет в груди. Тебе не кажется, что я подгорела на солнце?..
Дядя вылез из кресла, обошёл его сзади и стал у меня за спиной.
Я закрыла глаза и стала ждать.
Вдруг я почувствовала, на груди его руку и поняла, что он склонился надо мной. Я вздрогнула, по телу побежали какие-то разряды. Я почувствовала, как его палец медленно двигается вниз к животу и напряглась. Я вдруг поняла, что теряю контроль над своим телом... Палец остановился и слегка нажал над пупком. Потом перебрался на руку и поехал вверх... Перешёл на плечо... Дошёл до шеи и поехал вокруг, останавливаясь и слегка нажимая. Моя кожа горела под его пальцами... Я больше не могла сдерживаться. Моя голова запрокинулась и губы приоткрылись. Я тяжело дышала. Мои руки медленно поползли вверх...
- Ч-чорт меня подери! - услышала я его встревоженный голос и открыла глаза. Он сосредоточенно осматривал мою кожу, нажимая пальцем там и сям. На коже оставались белые пятна, окружённые красными кольцами.
Он еще раз провёл пальцем по руке, оставляя белую дорожку, окружённую по бокам пунцовыми обочинами. Он перевёл взгляд на Близнецов и сощурился.
- Как же я так опростоволосился!.. - проборматал он сокрушённо. - На этой высоте - сплошной ультрафиолет, а ты ведь солнца-то вообще почти не видела... Ну-ка, быстренько вставай!..
Он подхватил меня под мышки и буквально выдернул из кресла. Развернувшись, он распахнул дверь сортира и усадил меня верхом на унитаз. Потом нагнулся и вытащил из под моего кресла какой-то жёлтый намордник с бидоном.
- Нормально, - сказал он, наклонившись к окошку и посмотрев на Близнецов. - Здесь они светят практически вдоль борта... Значит так, слушай меня внимательно! Я сейчас надену на тебя кислородную маску и включу кислород. Ты затыкаешь пальцами уши как можно плотнее и зажмуриваешь глаза. Дышишь в маску глубоко и ровно. Смотри, не рыпайся. Когда долбанёт - не пугайся, - это я открою дверь кабины. Всё поняла? Повтори!
Я повторила.
- Ол райт! - сказал дядя. - Приступаем.
Он нахлобучил на меня намордник и повернул ручку на бидоне. Под носом зашипело. Я заткнула уши и зажмурилась. Хлопнула дверь туалета. Я ждала, но ничего не происходило. Я слышала, как дядя возится в кабине.
Самолёт слегка качнуло, и меня коснулось что-то мокрое и склизкое. Я вздрогнула и открыла глаза. Это было моё чёрное платье, висевшее на крючке. Оно было обгажено противопожарной пеной. Пена уже слиплась и подсохла.
Мне пришло в голову, что дядя меня опять разыгрывает. Я уже хотяла разжать уши, но тут вдруг что-то ухнуло, и меня как-будто долбанули подушкой. Уши заложило, я зажмурилась и стала глубоко дышать, как велел дядя. Я услышала, как в кабине что-то громко заверещало. Звук шёл как через вату. Голова начала кружиться, меня стало подташнивать. По ногам потянуло холодом. Мне стало нехорошо, и я оперлась спиной о стенку. Стенка была ледяной, а кожа горела.
- Вот и вся любовь... - вдруг подумала я. - Ты хотела приключений - ты их получила. Сиди теперь голая на унитазе в наморднике... Такова наша женская доля...
Второй раз за один день я проходила испытание в дядином сортире. Я сидела обречённая и ждала решения своей судьбы. Ожидание было бесконечно долгим...
Я услышала, как ухнула дверь кабины. Послышалась дядина возня. Сирена неожиданно заткнулась. Потом я почувствовала, как распахнулась дверь туалета, и звуки из кабины стали громче. На пол что-то плюхнулось.
- Можешь раскрыть глаза! - послышался странный голос дяди.
Я открыла глаза и увидела дядю. Он тоже был в наморднике и это меня почему-то рассмешило. На полу лежал мой мешок, в который мама сложила в дорогу мои вещи. Дядя держал в руках бамбуковый бидончик.
- Лектор! - пробулькал дядя через намордник, потряхивая бидончиком. - Делается из кожи линя. Лучший продукт экспорта Атеи...
Он прислонился к умывальнику и уставился на меня. Я посмотрела вниз и поплотнее сдвинула ноги. Руками я всё ещё зажимала уши.
- Уши уже можешь отпустить! - рассмеялся он через намордник. - Давление повышается.
Я отпустила уши и скрестила руки между ног, не в силах поднять на него глаза. Я молила про себя поскорее прекратить это издевательство.
Дядя выглянул в кабину и посмотрел на панель. Потом повернулся ко мне и снял намордник.
- Всё, давление почти в норме! Фантомас, снимай маску!..
Он содрал с меня намордник и поставил меня на ноги. Потом открыл бидон, зачерпнул в руку вонючей дряни и стал меня вертеть и натирать ею.
- Так, - приговаривал он, деловито щипая меня за самые деликатные места, - пузо в полном порядке... Оба прыщика - тоже. Спина - в порядке... Руки - подгорели... Шея - сгорела. Под шеей... вообще финиш. Мордочка...
Он обмазал этой дрянью мне всю физиономию, руки, шею...
Я сносила экзекуцию молча, отрешённо уставившись в стенку. Дядя обрабатывал меня так, словно штукатурил печную трубу.
Затем он порылся в мешке и вытащил оттуда самые дурацкие шмотки, которые смог найти. Он натянул их на меня, затем выглянул в кабину и выудил белую шляпку, которую мне подарила Шлёмина подружка. Нахлобучив мне её на голову, он хлопнул меня по заду и весело сказал:
- Всё!.. Ну просто огурчик!.. Второй пилот, займите своё место согласно служебному расписанию!..
Я посмотрела на себя в зеркальце над умывальником и тихо застонала. В зеркальце сиял зелёный огурчик, выряженный огородным пугалом.
Я повернулась и пошла занимать своё место согласно расписанию. Дядино расписание страдало очевидным изъяном. Моё место было в мамином огороде.
Дядя свалил шмотки в мешок, завязал его, кинул в угол кабины, плюхнулся в своё кресло и стал вертеть ручки приборов с таким видом, как будто мечтал о них всю жизнь.
Я села в кресло, отвернулась и уставилась в окно. Я понимала, что шансов у меня уже больше не было. По крайней мере - до Аджера.
Я вздохнула, подтянула ноги под задницу и положила щёку на спинку кресла.
В этом все мужчины. Взять красивую женщину, вывалять в какой-нибудь дряни, превратить в пугало, кинуть в углу и забыть. Это моя карма. Мне с ней жить вечно. Чем больше я отдавала себя дяде, тем больше он мной пренебрегал. Святой Атей, ну что же я всё-таки делаю не так?..
Я шмыгнула носом и стала пялиться в проплывающие облака. Они сверкали под лучами Близнецов, как будто были сделаны из фарфора. Они были сказачно красивы и поразительно спокойны. Что было под ними? Наверное, земля. Или, может, вода. Или тихий нежный туман... Они были совсем рядом. Казалось, до них можно дотянуться рукой... Странно, ещё час назад они казались так далеко внизу и были почти неподвижны. А теперь они быстро проплывали рядом и раскрасились в такие изумительные синие тона...
Я подняла взгляд к горизонту и увидела, что облака тоже имеют узор. Они образовывали длинные хребты, заворачивающиеся в большие спирали и сходящиеся где-то впереди. Что там, впереди, где сходятся эти спирали?
Мне вдруг подумалось, что эти спирали напоминают листья большого цветка. Наверное, впереди должен быть и сам цветок.
Мне захотелось увидеть это чудо - большой цветок из облаков.
Я обернулась и глянула на дядю. Он молча смотрел вперёд и больше не улыбался.
Я отвернулась... Никаких шансов. Он давно забыл обо мне... Так будет цветок или нет?..
И я загадала на цветок. Пусть хотя бы небо подарит мне что-то приятное...
Я примостилась поудобнее и стала ждать. Облака проносились мимо и вскоре слились в бурлящий бесформенный поток. Меня начало нежно покачивать. Молочная река убаюкивала меня. Я зевнула и закрыла глаза...
9. Вортекс.
...Я летала высоко в небе и любовалась сверкающим одеялом облаков, застилающим землю внизу от горизонта до горизонта.
Рядом, взявшись за руки, парили мои родители и ласкали меня нежным тёплым светом. Мне было хорошо и весело, я кружилась вокруг них и звала спуститься пониже и посмотреть на облака.
- Не подлетай к ним слишком близко, Бага, - сказал папа, - там прячется страшный Вортекс! Он может выпрыгнуть из облаков и тебя съесть!
- Перестань меня пугать, папа! - сказала я и засмеялась. - Я уже большая, я знаю, что Вортекс до меня не допрыгнет.
- А ты забыла, что было в Короткое Лето? - спросила мама строго. - Ты подлетела слишком близко, и вортексы стали прыгать за тобой один за другим!
- Тогда мы были слишком близко к облакам! - ответила я, выгибая спинку и потягиваясь. - А они всё равно до меня не достали!.. Мне так нравится их дразнить...
- Это нехорошо - дразнить вортексов. - Строго сказал папа. - Подумай о тех, кто внизу. Ты их дразнишь, а люди внизу расплачиваются.
- Но люди внизу ведь прячутся под облаками, папа! Разве вортексы их могут увидеть через облака?.. И я ведь всё равно не могу ничего с собой поделать! Они такие красивые! Я так люблю на них смотреть... Когда я вырасту, я обязательно спущусь пониже и поглажу вортекса. А может, даже возьму с собой...
- Ты никогда не вырастешь! - сказал папа.
- И мы тебя никогда не отпустим! - сказала мама.
- Ты всегда будешь кружиться вокруг нас! - сказали они хором. - Ты - наша Бага.
- И я никогда не стану Багирой? - спросила я грустно.
- Ты не Багира. Ты наша Бага.
- А Багира - тоже Бага?
- Пока ещё да. Пока не победит Вортекса. Багира - твоя соперница.
- Багира хочет мне зла?
- Никто никому не хочет зла. Просто так устроена природа...
Я снова посмотрела вниз на облака и вдруг увидела, что они стали закручиваться в большую спираль. Облака на глазах превращались в узкие длинные загнутые листья, которые сходились в одну точку. Это было здорово!
Точка вдруг заколыхалась и стала набухать и превращаться в бутон. Я ожидала, что бутон раскроется и из него появится прекрасный сказочный цветок. Но бутон вдруг стал проваливаться вниз и на его месте появилась воронка. Она стала раскручиваться и расширяться, наворачивая на себя листья.
По листьям пробежали искорки света, и они ожили. Они стали темнеть и наливаться синевой. Их стали прорезать светящиеся прожилки. Зрелище заворожило меня.
Воронка крутилась всё быстрее и опускалась всё глубже. Я хотела увидеть её дно и вытянулась как можно ближе к ней, но папа с мамой не отпускали меня.
И вдруг из воронки, прямо навстречу мне, выстрелил стебель, на лету распуская бутон.
- Вортекс!.. - закричала я в восторге. - Мамочка, папа, смотрите какой большой вортекс!..
Я рванулась изо всех сил и тонкая связь, соединяющая меня с родителями, не выдержала. Я потяряла точку опоры и полетела прямо в раскрывающийся мне навстречу бутон. Из бутона во все стороны вырвались лепестки и, стремительно вырастая, стали выгибаться наружу. Меня обдало сырым холодом и закружило в вихре. Всё вокруг превратилось в какую-то вертящуюся смесь из воды земли и неба, в ней кувыркались камни, рыбы, деревья...
- Мамочка!.. - закричала я в паническом ужасе и зажмурилась. - Папочка!.. Спаси меня!..
- Держись крепче! - раздался голос папы где-то совсем рядом. - Застегни ремень!
Я стала шарить вокруг себя руками в поисках спасительного ремня. Мои руки натыкались на какие-то предметы, упирались в стекло, впивались в материю... Что-то начало громко звенеть.
- Слезь с кресла, сядь нормально и застегни ремень! Иначе сейчас лоб расшибёшь!
Я почувствовала прикосновение холодного металла и сжала руку. В руке был какой-то предмет. Я попыталась его прижать к груди, но он сопротивлялся. Я поняла, что это пряжка ремня, который протягивал мне папа, ухватилась за него покрепче и открыла глаза.
- Вытяни вторую половину из правого подлокотника и защёлкни замок!
Я обернулась. Дядя Зак придерживал широкий серый ремень, тянувшийся слева откуда-то из-под моего кресла. Я спустила ноги на пол, съехала в кресло и стала шарить рукой справа. Наконец я нащупала вторую бляху и вытянула ещё один ремень.
- Защёлкни! - сказал дядя и показал руками как это делать.
Я сдвинула бляхи, раздался щелчок, и я почувствовала, что прикована к креслу.
- Ремень безопасности! - сказал дядя. - Чтобы из кресла не вылетела. Зона анормальной турбуленции.
Я посмотрела в лобовое стекло, ожидая увидеть впереди приближающуюся турбуленцию, но там была только серовато-белесая мгла, из которой нам навстречу тянулись какие-то белые нити. Нити бешено колотились о стекло и рамазывались по нему тонкими струйками. Отовсюду раздавались непонятные хаотические звуки и скрипы. Нас дёргало и подбрасывало, как на ухабах.
- Мы уже сели? - спросила я удивлённо. - Мы едем по аэродрому?
- Это было бы сейчас очень кстати! - ответил дядя. - Нет, мы в облаках.
- Но мы садимся? Мы спустились в облака?
- Мы поднялись. - дядя постучал пальцем по круглой шкале с двумя стрелками. Короткая толстая стояла за цифрой «7», а длинная тонкая накрыла метку «300». - Но облака выше нас. Я не могу из них выбраться. Турбокомпрессоры на пределе.
Нас вдруг что-то сильно ударило снизу, но в следующий миг я почувствовала что мы падаем и инстинктивно вцепилась в ручки кресла.
- Яма. - сказал дядя. - То ли ещё будет. Это только начало.
Я посмотрела на дядю и поняла, что он шутит. Он выглядел чересчур серьёзным. С этого всегда начинались его приколы. «Какая может быть яма в небе?» - подумала я и рассмеялась. Страх отпустил меня окончательно. Дядя шутит? Пусть шутит. К его шуткам я уже привыкла. Его шутки я как-нибудь переживу. Пускай они тупые и глупые, - я это ему прощаю. Если он надо мной подшучивает, значит, я ему не безразлична. Такая у него своеобразная любовь. Пускай будет хоть такая. «На безрыбье - и рак рыба», как говорила мама... Интересно, а что такое «рак»?..
Нас качало и трясло всё сильнее. Нас то подбрасывало вверх, то швыряло в сторону, то мы вдруг ухали вниз... В какой-то момент я посмотрела в боковое окно и волосы у меня встали дыбом: могучее крыло «Драгона» трепетало, как лист на ветру. Его кончик то вдруг скрывался в тумане, то начинал мотаться вверх-вниз...
- Дядя Зак, - прошептала я, с трудом сдерживая накативший ужас, - мне кажется, у нас сейчас крыло отвалится...
Дядя посмотрел в свое окно на левое крыло и сказал:
- Не отвалится. Оттестировано на десятикратные перегрузки. Но вообще, конечно, долбает нас не слабо...
- А сколько раз ты его уже перегружал? - спросила я с подозрением.
- Да тысячи раз, практически в каждом полёте. Небо Туманной - не место для романтических прогулок под Луной.
Я махнула рукой и замолчала. Если дядя заводился, остановить его было невозможно. Попробуешь возразить - обязательно попадёшь в какую-нибудь ловушку.
- Дядя Зак, - вдруг спросила я, - А почему у Баги моё имя?
- У какой Баги? - спросил он, не поняв.
- Ну, Бага! Третье солнце, которое маленькое, возле Близнецов...
- А-а... Это не твоё. Так, чисто случайное совпадение. Это мы у денеланцев подхватили. Они его «Баг» прозвали. Типа «ошибка природы».
- Бага - «ошибка природы»?!...
- Ну да. Никто не понимает, как оно прицепилось к Близнецам на орбиту. То ли сами родили, то ли нашли где-то и удочерили. То ли аист в клюве принёс...
Мне почему-то стало обидно за Багу и ужасно жалко её. Бедная маленькая беспризорная звёздочка... Она так хочет быть любимой, нужной, полезной, она не желает никому зла... А безжалостные люди называют её «баг»... Ошибка природы... Может быть, и я - такая же ошибка? Может быть,и я никому не нужна и только всем мешаю? Я так стараюсь для дяди Зака, а он только отмахивается от меня, как будто я - какой-то «баг»...
- Дядя Зак, - вдруг спросила я, - а я тоже ошибка природы?
- Нет, - он нагнулся ко мне, потрепал по голове и подмигнул: - Ты - дитя природы... И у тебя ломовая родословная. По крайней мере - для Туманной.
- Я знаю мою родословную. Это папа, мама и Шлёма. И меня знают только в Иссуре...
Дядя слегка смутился.
- Ну, положим, родословная - это не только папа и мама. Есть ещё бабушки и дедушки. И у них тоже были родители. Да и папу с мамой не только в Иссуре знают...
Он потянулся к панели и стал там что-то вертеть. Затем вдруг добавил, не оборачиваясь:
- И потом, у тебя ведь есть я... У меня родословная - будь здоров!
- Родословная - это только ближайшие родсвенники! Каким образом твоя родословная распространяется на меня? - спросила я, глядя на него в упор.
Дядя бросил свою ручку и повернулся ко мне. Наши взгляды скрестились. Я не отводила глаз. Он - тоже. Глаза пантеры и глаза дракона.
- Я и есть твой ближайший родственник. Отныне и навсегда. У тебя в аттестате - моя фамилия. Фирштейн?..
- Фирштейн! - ответила я. - Я теперь твоя приёмная дочь. Как Бага. У Баги ведь тоже когда-то были свои родители, правда? И у неё тоже была своя родословная. Просто её теперь никто не знает. Её все считают подкидышем. И родословная Близнецов ей ничуть не помогла, хоть они её и очень любят. Так ведь?..
Дядя долго смотрел на меня, пытаясь осмыслить мои слова.
- Оригинальная концепция, однако!.. - пробормотал он наконец, откидываясь в своём кресле. - Два папы, две мамы, а дочь - беспризорница... Диалектика?.. Пожалуй, это уже философия...
Он уставился в налетающие белые нити и о чём-то задумался.
- But why?.. - спросил он вдруг на непонятном языке, ни к кому не обращаясь, и снова замер в раздумье.
- But how?.. - ответил он сам себе наконец, и беспомощно развёл руками...
Так мы и сидели с ним в своих креслах во чреве «Драгона», глубоко задумавшись каждый о своём под барабанную дробь налетающих струй и судорожные вздрагивания мощного корпуса летучего гиганта. Где-то далеко внизу, в мрачной глубине тумана, вспыхивали молнии и, пробивая мглу, на мгновенья озаряли кабину призрачным голубоватым светом.
- Ладно. - вдруг сказал дядя Зак. - Я предлагаю перемирие. Наши армии обессилили. Давай отложим генеральное сражение. У нас сейчас с тобой общая задача. По рукам?..
- По рукам... - ответила я упавшим голосом.
Я поняла, что дядя предлагает мне вместе мыть сортир...
10. Повелитель туманов.
- Мамма мия!.. - услышала я ошеломлённый голос дяди. - Великий Адон!.. Такого я ещё не видел!..
Я оторвалась от своих мыслей и взглянула на него. Он сидел, подавшись вперёд и судорожно сжимая штурвал. Взгляд его был устремлён куда-то через налетающий туман.
Я посмотрела по сторонам и заметила, что мгла рассеялась. Нас почти перестало трясти, лобовое стекло очистилось, и лишь несколько косых струек дрожали на моём боковом окне. Откуда-то справа сверху пробивался свет.
Я наклонилась и посмотрела вверх через окно. Там, через проносящиеся мимо рваные клочья тумана, величественно и лениво светили Близнецы.
- Что?.. - спросила я, и сердце ёкнуло от страха. - Что ты увидел?.. Турбуленцию?..
- Сейчас сама увидишь!.. - ответил дядя, пристально вглядываясь в несущийся навстречу туман. - Кажется, мы вырываемся из облаков...
Он заразил меня, и я тоже подалась вперёд, вглядываясь в туман что есть сил.
В какой-то момент туман на миг рассеялся, и мне показалось, что над ним что-то сверкнуло.
Лобовое стекло опять накрыла какая-то муть, и я попыталась дотянуться до него рукой, чтобы протереть, но меня остановил ремень.
- Сядь в кресло и держись крепче! - сказал дядя Зак, бросив на меня быстрый взгляд. - У меня дурное предчувствие!.. И затяни ремень потуже... Святой Атей, на кой чорт тебе понадобилось разбивать зеркало?!...
Я откинулась в кресле и стала вертеть бляху, соображая, как затягивается ремень. Наконец, я догадалась просто потянуть за свободный кончик. Я слегка перестаралась, - ремень сдавил меня слишком сильно. Я стала возиться с ремнём, пытаясь его ослабить, но у меня никак не получалось.
- Великий Адон, прямо в центр!.. - услышала я голос дяди Зака.
Я подняла глаза и обомлела... Прямо передо мной в чистом голубом небе стоял исполинский гриб с широкой сверкающёй на солнце шляпой. Его дымчато-чёрная ножка, местами отливающая синевой, сужалась кверху и ввинчивалась под клубящийся капюшон. С краёв шляпки свисали струи серого тумана и закручивались внизу, словно опадающие лепестки.
- Вортекс!.. - прошептала я, сжимая ручки кресла.
- Последняя стадия... - ответил дядя осипшим голосом. - Мы родились в рубашке, если успеем проскочить!..
Я опустила глаза ниже и увидела, что проносящиеся под нами облака замедляют свой ход и скатываются в огромную чашу вокруг гриба, покрывая её дно огромными спиралями, сходящимися к основанию ножки и заползающими на неё, словно лианы. Казалось, исполинский гриб просто наматывает на себя облака и засасывает в шляпку, чтобы проглотить их.
Мне стало страшно. Я представила, как этот огромный гриб заглатывает наш крохотный самолётик, и ужас начал расползаться по телу ледяными языками...
Я хотела крикнуть дяде, чтобы он повернул обратно в тёмный спасительный туман, но страх просто сковал меня...
Я вдруг почувствовала, как кресло проваливается подо мной, и к горлу подкатывает тошнота. Тишину кабины разорвали писки зуммеров. Замигали красные лампочки. Стрелки приборов начали метаться. Я поняла, что мы проваливаемся в бездну.
И тут я услышала спокойный голос дяди Зака:
- Ну нет, гнилая плесень! Ты сожрал мать, теперь ты хочешь сожрать дочь?!.. Не дождёшься! Ты думаешь, я стану удирать?!.. Познакомься, Чёрный Дракон к твоим услугам!.. Лови меня! Шоу-тайм!!!..
Он протянул руку к передней панели и щёлкул каким-то рычажком. Писк оборвался и лампочки погасли. Он положил руку на рычаг и толкнул его вперёд до конца.
- Сектор «Ред»!.. - сказал он. - Только не взорвись, старая кляча!..
Гул моторов перешёл в вой. «Драгон» задрожал и устремился в бездну.
Мы неслись прямо к основанию гриба, разгоняясь всё быстрее. Навстечу нам из облаков вырывались крутящиеся протуберанцы. Они хлестали нас со всех сторон, ударяли по корпусу, ломились в стекло, словно пытаясь ворваться внутрь. «Драгон» швыряло, как щепку. Тонкая стрелка на чёном циферблате посередине панели бешено раскручивалась, толстая срелка под ней быстро ползла к началу шкалы... «6»... «5»... «4»... «3»... «2»...
Вой моторов превратился в душераздирающий визг. В кабине стало совсем темно. Я оторвала глаза от стрелки и посмотрела вперёд. Огромный синевато-серый столб заслонял пол-неба. Края его клубились, из него вылетали в стороны какие-то щепки. Серая стена стремительно приближалась. Слева она уже закрыла собой всё, уходя за край дядиного окна. Я вдруг осознала, что падающие из столба щепки - это вывороченные с корнем огромные деревья...
- Йа-хоо!.. - вдруг крикнул дядя звонким голосом. - Русские горки!..
Он потянул штурвал на себя и повернул его направо. Меня впечатало в кресло, и в моём окне, как огромное рифлённое блюдо, поплыло бурлящее дно воронки. Затем, замерев на какой-то миг, оно ухнуло вниз, и в окно упало голубое небо. Я потеряла ориентацию. Краем глаза я видела, что слева колышется что-то тёмное. Неожиданно впереди по какой-то непонятной траектории проплыли Близнецы. За ними, на лету разворачиваясь корнями вперёд, бешено промчалось огромное дерево.
Голова у меня шла кругом, я пыталась вытошнить, но не могла разжать зубы. Уши заложило ватой...
- Держи меня, соломинка, держи!.. - вдруг запел дядя и почему-то начал смеяться.
Сознание быстро покидало меня. В глазах поплыл красный туман. Я попыталась сконцентрироваться и посмотрела на стрелку. Она быстро ползла вверх по шкале, но я не могла понять, что она показывает. Циферблат двоился перед глазами и всё время норовил куда-то спрыгнуть.
- Давление!.. - вдруг крикнул дядя. - Бага, кислородную маску!.. Маску надень! Под сиденьем!..
Я оторвала правую руку от ручки и начала судорожно шарить под сиденьем. Я нащупала что-то и выдернула наверх. Это был знакомый жёлтый намордник. Я стала пихать его себе в нос, но тут же начала задыхаться.
- Вентиль!.. Поверни вентиль!.. - крикнул дядя.
Я стала вертеть чёрный круг и услышала шипение. Я пихнула намордник в нос и прижала его рукой, изо всех сил упираясь в пол ногами. Сознание зависло в неопределённом состояни, я пыталась его удержать как могла. Перед глазами сфокусировался потолок кабины и фрагмент лобового стекла. В стекле клубились тёмно-серые облака. Они быстро приближались. Неожиданно под ними появилось голубое небо, и в нём снова, слева направо, проплыли Близнецы. Это было как-то очень странно. Мне вдруг показалось, что мы падаем вверх ногами, и я судорожно попыталась подтянуться к креслу левой рукой, но кресло никуда из под меня не убегало. Я потеряла всякий смысл происходящего и тупо пыталась ухватить хоть какую-то нить.
- Ну же, ты, американская жестянка, давай, нажми! Ещё чуть-чуть, ещё немного!.. Мы уже почти в шапке!.. Только не сорвись!.. - голос дяди звучал так, словно он подбадривал кого-то. - Что? Совсем не тянешь?.. Ладно, держись! Сектор «Блу», форсаж! Кислород в моторы!..
Я скосила глаза и увидела, как дядя поворачивает голубую рукоятку над надписью «Oxygen Overdrive». Я повернула голову направо и посмотрела на моторы. Из под их кожухов стало вырываться голубое пламя. Гул двигателей стал каким-то звенящим. «Драгон» напрягся и снова потянулся вверх, словно обретя второе дыхание. Клубящиеся облака над нами вдруг стали падать и расползаться, превращаясь в рваный туман. Нас стало трясти и кидать всё сильнее. Туман обволок нас со всех сторон, беспорядочно метаясь вокруг. Неожиданно меня подхватило и понесло куда-то. Моё сознание помутилось и я отключилась...
...Я пришла в себя и увидела ярко-синее небо. Далеко внизу сверкали облака. Я медленно повернула голову направо. Фиолетовое пламя узкими языками било из труб моторов. Я наклонилась к окну и посмотрела вниз. Там медленно уплывал назад край воронки. Высоко справа светили Близнецы.
Я повернула голову налево и посмотрела на дядю. Он сидел наклонившись вперёд и покачивался, обхватив штурвал своими медвежьими лапами.
- Ух!.. Это было что-то!.. - сказал он, приподнимая намордник и поворачиваясь ко мне. Его лицо сияло, как у ребёнка. - Как миниум три полных оборота через голову! В шляпке нас всё-таки раскрутило... Как тебе понравилась воздушная акробатика?.. Я представляю, что у нас теперь в грузовом отсеке!.. А как тебе тяга? На два километра вверх за один виток! Вот это силища! Уму непостижимо!.. Йй-а!!!
Он отпустил на секунду штурвал и потряс в воздухе своими огромными кулачищами.
Я потянулась к наморднику.
- Не снимай маску! - сказал дядя. - Компрессоры пока не справляются. Мы ещё слишком высоко!
Он постучал по прибору на панели.
- Смотри на высотомер! Такое ты вряд ли ещё когда нибудь увидишь. Почти девять тысяч! А когда мы вывалились из шляпки, он был зашкалимши на десяти. Клянусь!.. Вот это вортекс! Почти до стратосферы!..
Я посмотрела на стрелки. Толстая медленно ползла назад по кругу, тонкая бежала быстро.
- Мы падаем? - пробулькала я.
- Мы планируем. - ответил дядя. - Между прочим, мне удалось его продержать на девяти тысячах несколько секунд почти без потери скорости. Но сам он на такую высоту не заберётся. Кислорода в баллонах не хватит... Н-да... Надо осваивать турбины. Иначе нам никогда не перебраться через Адонские горы. Разве что оседлать такой вот вортекс...
Он глянул на приборы и снял намордник. Я посмотрела на него и вопросительно показала на свой. Он кивнул. Я стянула свой тоже и отдышалась.
- Почти нормальное. На восьми тысячах уже справляется. Может быть, им удастся подтянуть до этой высоты и моторы?.. - сказал он, указав на маленький прибор в углу панели.
- ...Почему ты не повернул назад?.. - спросила я.
- Двое уже попробовали повернуть. Одного мне потом удалось найти и вытащить...
- А другого?..
- Её я тоже нашёл... - ответил дядя и замолчал.
- И вытащил?.. - спросила я, внимательно глядя на него.
Дядя молчал, глядя на горизонт впереди.
- Ты её вытащил? - снова спросила я.
- Там уже нечего было вытаскивать... - наконец сказал он. - Первый плюхнулся в болото, прямо рядом с берегом Иссура. Я разыскал его по аварийному маячку через два дня, когда шторм оттуда ушёл, и сбросил группу полицейских спасателей. Они нашли рядом луг и расставили приводные маяки. Я прилетел на следующий день и забрал их всех...
- А вторая?..
- Ей повезло меньше. Её маяк не работал. Я мог определить место только по пеленгу последей связи и по времени полёта от последего маяка, который она сбросила... А это отрезок в двадцать миль. Мне некуда было кидать спасателей.
- Как же ты тогда её нашёл?..
- Сбросил аварийные маяки с двух сторон и вернулся в Аджер. Потом взял парашют, ручной пеленгатор, палатку и рюкзак, и купил билет на «Звезду Иссура». Потом попросил пилотов немножко отклониться от трассы и пролететь над первым маяком. Потом я просто вышел по дороге...
- Как это - «вышел»? - изумилась я.
- С парашютом. Такой большой мешок, у тебя под сиденьем валяется. Прилетим в Адон - покажу тебе как с ним люди выходят. У нас там есть клуб придурков, любителей экстрима.
- А дальше?.. - у меня почему то защемило сердце.
- Дальше... Дальше я всё лето бродил по лесу и болоту. Собирал грибы. Охотился, рыбачил...
- Дядя Зак!..
- Ну что?!.. Что ты хочешь от меня услышать?!..
- Ты нашёл её?!..
- ... Да... Почти сразу за вторым маяком. Сначала я нашёл обломок хвоста на деревьях. Потом кусок крыла. Потом фезюляж и следы большого пажара...
- Она сгорела?.. - прошептала я, похолодев.
- Нет. Кабину оторвало и бросило на камни. Она вылетела вместе с креслом и ударилась о скалу... - он говорил так, словно успокаивал меня. - Она ничего не успела почувствовать.
- Ты привёз её в Аджер?..
- Нет. До Аджера я добирался очень долго. Сначала зимовал. Потом - на плоту по притокам до Иссура...
- А она?.. Что ты с ней сделал?..
- А что я мог сделать?.. Я похоронил её прямо там, под скалой...
Он посмотрел на приборы и повернул голубую рукоятку.
- Кислород кончился. На семи тысячах не удержимся. Движки уже плавятся. Придётся свалиться ещё на тысячу. Надеюсь, он не затянет нас назад. Вроде мы уже ушли из зоны подсоса...
Он потянул рычаг назад. Моторы перестали противно выть, и в кабине стало непривычно тихо.
- Это была... - начала я неуверенно.
- Да!.. - отрезал дядя Зак.
- Но ты же мог ошибиться?.. - спросила я с последней надеждой.
Он странно посмотрел на меня и ничего не ответил.
Я поняла, насколько глуп был мой вопрос.
Я вдруг поняла, насколько глупы были многие мои вопросы. Наверно, дяде Заку было трудно мне отвечать. Когда кто-то задаёт дурацкие вопросы, всегда трудно подобрать ответ. Но в чём же я была виновата? Как я могла знать, что мои вопросы глупы, если не знала ответов заранее... А может быть, я знала, но не хотела себе в этом признаться?..
- Дядя Зак, - спросила я, - как ты думаешь, я глупая?..
- Нет. Ты просто ещё маленькая... Маленькая Бага...
Я замолчала.
Мы сидели в своих креслах и думали каждый о своём. Я думала о том, как сложно устроена жизнь, как много мне ещё предстоит понять, как трудно мне будет во всём разобраться... О чём думал дядя Зак?..
Я повернула голову и посмотрела на него. Он посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. В них больше не было ни Чёрного Дракона, ни Чёрной Пантеры. Это был просто взгляд двух понимающих друг друга людей.
Он отвёл глаза и зачем-то положил руки на штурвал. Я обвела взглядом кабину и бесконечные ряды приборов. Странно, они больше не пугали меня... Я, дядя, «Драгон»... Эта кабина и приборы... Я впервые заметила, что мне здесь очень спокойно и уютно...
- Она была не права, - сказала я. - Дело здесь не в везении. Просто ты очень хороший пилот и очень любишь свою работу...
- Фу ты... - вдруг сказал он, облегчённо вздохнув. - Ну вот и всё. Кажется - проехали...
Я посмотрела вокруг, но не увидила ничего, кроме бескрайнего океана мирно проплывающих внизу облаков.
Я догадалась, что он имел ввиду вортекс. Я подумала, что теперь понимаю дядю с полуслова. И я поняла, что наконец стала взрослой...
Танов Мутуш 
Вайнер Ирина 
Стремковская Вера 
Борисов Владимир 
Талейсник Семен 
Мастинская Фаина 
Дорман Валентин 
Демидов Вячеслав 
Андерс Валерия 
