Иерусалим

   Профессор Рене Ажар - известный специалист по французской литературе в Иерусалимском университете - ехал в аэропорт Бен-Гурион. Должен был прилететь его давний друг Марсель Данген из Парижа. Марсель растеряется, если его не встретить вовремя - он впервые летел в Израиль, воспользовавшись коротким отпуском. До этого Рене и сам отговаривал его от поездки - в Израиле неспокойно. Взрывы. Мы-то уже привыкли к этому, - философски подумал профессор, раскуривая сигарету и следя за дорогой, - хотя нельзя к такому привыкать. А Марсель.... Ладно, постараемся устроить ему праздник.

   Слава Богу, он поспел вовремя. Марсель как раз выходил с вещами. Все тот же - моложавый, ясные глаза, типично адвокатская бородка, что неудивительно - он адвокат, и знает себе цену. Ну, это пусть он у себя в Париже старается выглядеть солидно, для Рене он всегда остается мальчишкой, с которым они когда-то учились в лицее. Вот наш адвокат беспомощно оглянулся.

   - Эй, - крикнул Рене громко, - привет адвокатам! Мы тут выделили маленький комитет по встрече, каковой я сейчас и представляю в своем лице.

   Марсель улыбнулся и кинулся к нему.

   Они ехали из Аэропорта домой. Темнело. Марсель, не отрываясь, глядел в окно машины, а потом с удивлением сказал: "Странно. Мне казалось, что Израиль такой маленький и тесный, а я пока вижу бескрайние просторы - что за парадокс"!. Рене засмеялся: " сейчас увидишь, какой он маленький и тесный. Сейчас мы поедем с тобой обедать в мой любимый ресторанчик "Кенгуру".

   - Австралийский? - Спросил Марсель, - в таких я еще не бывал.

   - Грузинский, - отозвался Рене. - В таких ты еще тоже не бывал. Там изумительно колоритный хозяин - Дато. Сам увидишь. Уже подъезжаем.

   Действительно, на крошечной узенькой улочке сияли огнями разнообразные кафе и рестораны, но зашли они в темноватое заведение, над которым мерцала надпись "Кенгуру". На втором этаже был крохотный зал. А через него можно было пройти в зал побольше, окна которого и выходили на улочку. Туда и пришел хозяин, раскрыв объятья, и засуетились вокруг гостей девочка и мальчик, накрывая на стол. Вероятно, хозяйские дети, - подумал Марсель. Им подали шашлыки, чахохбили, сациви, салаты, грузинское вино. Комната наполнилась ароматом шашлыков и запахом трав.

   Они наслаждались трапезой и плавной беседой. Впереди у них была целая неделя. Правда, у Марселя возникло подозрение, что половину этой недели они проведут у Дато - порции были непомерны. Но все обошлось. Рене позвал хозяина, они обменялись парой слов, недоеденные блюда унесли со стола, и через минуту принесли большие картонные коробки, наполненные едой.

   Они ехали по вечернему, мерцающему огнями Иерусалиму, подъехали к небольшой вилле.

   - Прошу. Мое жилище - они вошли в большой холл, который совмещал библиотеку, гостиную, и кухню, которая находилась двумя ступенями ниже, а вверх вела лестница. В этом холле они и расположились.

   - Удивительно, - сказал Марсель, - ты совсем не изменился - книги, покой, уют - как когда-то у твоих родителей в Париже.

   - Или у твоих, - засмеялся Рене, - вот только моя жена уехала на несколько дней в Эйлат с друзьями. Но, может, это и лучше. Успеем с тобой вдвоем наговориться, побродить по городу, а там и она приедет. Вот только просьба - не будем при ней говорить о детях, она болезненно воспринимает такие разговоры, а меня, конечно же, интересует, как твой Крис поживает. Вырос? Чем занимается?

   Марсель рассмеялся.

   - Вырос - не то слово. Ему уже 25 - это с ним впору говорить о детях. После смерти матери, он одно время был совершенно неуправляемым - травка, компании и все прочее. А потом влюбился

   - Так это здорово, - прервал его Рене.

   - Ничего подобного. Влюбился он в компьютеры - и всю жизнь проводит с ними. И на работе. И дома. Боюсь, что для того, чтобы с ним пообщаться, мне придется писать ему электронные письма. Книжек, в отличие от нас - он не читает. Только детективы... Помнишь, как мы увлекались книгами. Великое дело - книга! - Он взял лежащую на столе книгу, желая подчеркнуть свои слова, (как адвокат, он никогда не забывал о жестах), но вдруг, взглянув на название, бросил патетику, оживился и спросил:

   - Новый роман Марка Дангена? Я его еще не читал! Ты тоже увлекаешься его книгами?

   - А тебе он нравится? - ответил Рене вопросом на вопрос.

   - Очень, я даже хотел с ним познакомиться - ведь ко всему, мы с ним однофамильцы.

   Рене улыбается, протянул ему руку.

   - Ну, что ж, давай знакомиться. Мадам Бовари - это я.

   - Ты что ли Флобер, - засмеялся Марсель.

   - Нет, я Марк Данген.

   - Ничего себе! - Марсель чуть не упал со стула, и пересел на диван, поближе к Рене. - Как это ты - Марк Данген?

   - Так, - ответил Рене. - Только это глубокая тайна. Я - литературовед с известным уже именем. И когда начал писать, понял Сент-Бева, который боялся запачкать свое славное литературоведческое имя, и стихи писал под псевдонимом Жозефа Делорма. Так и я - решил издавать романы под псевдонимом, чтобы не портить свою литературоведческую репутацию.

   Стал подбирать псевдоним, и вспомнил твоего деда - замечательный был старик, да? Теперь я понимаю, что зря мы его считали стариком - сами скоро такими будем. Но тогда...Он мне невыразимо нравился своей статью, вкусом к жизни ... Я решил, что ты не обидишься.

   - Конечно, обиделся. Но не на псевдоним, хотя все знакомые спрашивали, не родственник ли я писателю, а я отвечал, что однофамилец. Обиделся, что ты мне давно этого не сказал. Ты классный писатель, Рене. Я горжусь тобой, но надеюсь, что это последняя тайна, которую ты скрывал?

   - Не совсем. Когда я несколько лет назад закончил один довольно серьезный и важный роман, вдруг неожиданно почти сам собой сочинился легкий детектив. И тут передо мной встала прежняя проблема - я человек слабый и тщеславный, как выяснилось. Завоевав себе новое имя, я снова испугался, что потеряю свое реноме. Ведь детективы была для меня " terra incognita". А вдруг бы они не понравились? И я снова замаскировал свое авторство - только чуть более прозрачно.

   - Постой! Ты хочешь сказать, что детективы М.Д - твои?

   - Вот видишь, ты и догадался. А что, ты их тоже читал?

   - Не отрываясь! - воскликнул Марсель. - Какого дьявола ты так замаскировался. Ты же отличный писатель! Что за странная трусливость? Тебе, в самом деле, хочется всю жизнь прожить в облике человека "Железная маска"?

   - А как литературоведа ты меня совсем не ценил?

   - Перестань меня подкалывать - конечно, я гордился тобой, по правде говоря, меньшего я от тебя и не ожидал. Но теперь я в растерянности. Я хочу тебе сказать, что...

   - Не надо. Я уже решил, что объявлю свое авторство и в детективах. Я почти уже все сделал - разрешил издателям подготовить сообщение, объяснив все своеобразной мистификацией, повинной в том, что таинственный М.Д - это Марк Данген, и дальше детективы будут издаваться, и переиздаваться уже под этим именем - это вопрос дней. Так что все уже решено. Выпьем за нашу встречу. Я уже давно решил тебе все рассказать, но только при встрече.

   Он поставил на стол рюмки, сыр, французский коньяк, разлил по рюмкам, поднял бокал.

   - Пьем! А завтра отправимся в путешествие по Иерусалиму. Я покажу тебе чудные места - Эйн-Керем, мой университет, старый город, - если не побоишься...

   Они выпили, долго еще разговаривали, потом Рене отвел Марселя в предназначенную для него комнату наверху, проверил все ли в порядке. Спросил у гостя, не нужно ли ему еще что-нибудь.

   - Все отлично, - ответил тот, - не беспокойся. Есть только одна просьба - не дашь ли мне почитать на ночь последний детективчик этого М.Д.?

   - А последний роман Дангена почитать не хочешь?

   - Безусловно, хочу. Но на ночь... лучше детектив. А, кстати, мне кажется, что имя Рене Ажар звучало бы еще лучше.

   - Оно и звучит лучше - как имя хорошего литературоведа. А сделай его именем писателя - все станут вспоминать историю Гари -Ажара, который чуть не получил премию Гонкуров дважды. И решат, что и я подбираюсь к Гонкуровской премии.

   - А ты не подбираешься?

   - Конечно. Но своим путем. Все может быть. Ладно. Спокойной ночи.

   Рене принес две книги - детектив и роман, они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

      Париж

      Семейный альбом.

   В Рождество Марсель с сыном рассматривали семейные фотографии. Фотография деда. Подпись под фотографией - Марк Данген

   Крис засмеялся: " Смотри - точное совпадение имени и фамилии известного писателя. Романы его, конечно, фигня, а вот детективы...класс. А что, может, нам с тобой на него в суд подать за использование имени нашего деда"?

   - Глупости, - отозвался Марсель, - Чем у тебя только голова забита? детективчиков начитался?

   - А что? - продолжал веселиться сын, - Ты же у нас адвокат. Отличное дело могло бы получиться! Вот я - возьму и напишу детектив. Так что? Публиковать его под псевдонимом. А то скажут - сколько Дангенов развелось? Возьмись? - предложил он отцу.

   - И не подумаю, - ответил Марсель. - И вообще, если думаешь о детективе, то должен знать - существует логика. Во-первых, с чего ты взял, что это псевдоним? В мире масса однофамильцев. Во-вторых, я знаю этого человека, и псевдонимом он пользуется с моего разрешения. Да тут и разрешения не нужно.

   - Ты его знаешь? - изумился сын. - А ну, колись! Кто это?

   - Я обещал хранить тайну.

   - Так ты с ним знаком? Классно! - Обрадовался сын, - познакомь. Я серьезно. Он же знаменитость. Мэтр.

   - Не могу, - твердо сказал Марсель. - Только с его позволения. Да и живет он не здесь. Все. Не будем об этом, - он понимает, что почти проговорился. - А что до твоих, пока еще не существующих, трудов, сначала напиши что-нибудь законченное. Потом покажи мне, потом пойди в редакцию и предложи им. На писателей не учатся! Ими становятся.

   - Ну, конечно, - обиделся Крис, - опять пошли моральные наставления. Так я и знал. Всегда что-то интересное заканчивается житейскими поучениями. Не хочешь - не надо, я и сам его найду.

   И Крис решил действовать. Он залез в компьютерную поисковую программу. Редкий случай: О самом писателе ни слова - только перечень его книг, статьи о его творчестве, и даже статья - о стилистике автора. К ней прилагалась сводная таблица наиболее часто встречающихся в его книгах слов и выражений. Заодно автор статьи пытался выяснить - изменился ли стиль писателя, когда он перешел от романов к детективам.

   - Ерунда, - решил Крис, но статью все же прочел.

   Он даже позвонил по телефону в издательство. Но там строго сказали, что сведений об авторах они не дают. Опять облом, - подумал Крис. - Частного сыщика, что ли нанять? А зачем?

   Однажды, сев, как обычно, за компьютер, он проверил почту и решил стереть ненужные сообщения. Их, как и всякому пользователю компьютера, ему приходило множество - от рекламы - до предложения принять участие в каком либо бизнесе, или.... В общем: масса всякой ерунды. Стирая, он краем глаза уловил что-то необычное, но было уже поздно. Ничего, - решил он, - зайду потом на почтовый сервер - там должна быть копия.

   Шло время. Крис увлекся и действительно начал писать детектив. Тот был, конечно, наивным, действие происходило в основном, в знакомом Крису компьютерном мире. Вернее, компьютеры играли там важную роль, и чуть ли не вычисляли преступника. Еще немного, и уже можно будет попробовать отдать рукопись в издательство.

   Чрез пару недель он пошел в издательство, чтобы отдать свою рукопись. Редактор приветливо улыбнулся, сказав, что они приветствуют молодых авторов, и ответ он получит через неделю-другую. Протянул руку за рукописью. Посмотрел на титульный лист, и замер.

   - Простите, - сказал он, - почему бы вам не взять другой псевдоним - под этой фамилией мы, конечно, не сможем ничего даже обсуждать. Это исключено.

   - Почему? - удивился Крис. - Это не псевдоним, это - мое настоящее имя, - и протянул свое удостоверение личности.

   Редактор взял удостоверение, долго смотрел на фотографию. Потом перевел взгляд на Криса, и спросил: Но ведь у вас, как я понимаю, двойное имя - Марк-Кристоф?

   - Да, - ответил Крис, - но я хочу воспользоваться именем Марк. У вас есть возражения?

   - Безусловно, есть. Подождите в приемной. Мы кое-что должны проверить.

   - В полицию собирается звонить, - ехидно подумал Крис, и вышел в приемную.

      Через некоторое время Криса позвали к редактору.

   - Вы, конечно, понимаете, - сказал строго редактор, - что не может быть и речи, о том, чтобы публиковать то, что вы принесли?

   - В чем дело? - изумился Крис, - вы же не могли успеть прочесть мое сочинение?

   - Мы и читать его не будем, пока вы настаиваете на этом имени. Оно завоевало мировую известность, и, практически, возможно невольно, вы рассчитываете как раз на эффект имени.

   - Что ж, - сказал Крис. - попробую предложить рукопись другому издательству.

   - Ни одно издательство ее не возьмет. Всюду, в крайнем случае, вам предложат пройти литературную экспертизу. Впрочем, мы тоже можем вам ее предложить.

   - Что это за экспертиза? - спросил Крис.

   - Понимаете, получается, что у нас существует два автора, пишущих под одним именем. Нам предстоит установить или их полную автономность, или их несомненную идентичность. От этого может зависеть дальнейшее. Пойдете на такую экспертизу? Или все же перемените имя?

   - Нет, - решительно ответил Крис. - Я имею право издавать все под своим собственным именем. Я согласен на экспертизу. А в чем она заключается?

   - Ну, заниматься вашим романом мы не будем, а дадим вам неделю на написания короткого рассказа. Вы должны будете прислать его по электронной почте двадцатого числа - десяти дней вам должно хватить. Двадцать первого утром - в 10 часов мы соберем экспертов, вы явитесь к нам, и мы, после экспертизы, решим, что делать дальше. Вам это подходит?

   - Да, - решительно ответил Крис. - Двадцатого я пришлю мэйл, а 21-го в 10 часов буду у вас.

   - Хорошо, - сказал редактор. - Запишите наш электронный адрес - будем ждать. Рукопись пока останется у меня. И все же, молодой человек, не стоит вам ввязываться в эту авантюру.

   - А это уже мое дело, - оборвал его Крис, взял адрес, и ушел.

      Экспертиза

      Комиссия собралась ровно в десять утра. Пред каждым из членов комиссии лежал распечатанный рассказ.

   Редактор обратился к комиссии и сказал:

   - Компьютер уже сделал стилистическую экспертизу - машина вещь точная, но нам ведь следует обратить внимание на все остальные приметы авторства. Пока могу вам сказать, что компьютер сделал совершенно определенные выводы. Сделайте свои, мы сравним, и напишем вместе отзыв.

   Все принялись за чтение. Рассказ назывался "Сводка новостей"

   Краткий сюжет

   В рассказе описывалось убийство, произошедшее в Израиле в доме известного литературоведа. Незнакомец, приехавший познакомиться с трудами литературоведа, попросил, чтобы тот прочел его произведения.

   - Я их уже читал, - отозвался тот, - я внимательно просматриваю литературоведческие статьи.

   - И что? - спросил гость, - я ведь учился на ваших статьях и книгах, я прочел все ваши труды. Я вами восхищался, но, в конце концов, понял, что пишу не хуже.

   - Но и не лучше, - отозвался хозяин. - Пока я жив, вы всегда будете вторым. Если хотите - можете сами убедиться. Прочтите мою последнюю рукопись. Можете остаться у меня ночевать. Я вам дам ее почитать на ночь. Вот ваша комната, а сейчас я вас покину - мне нужно зайти к соседу. Думаю, что вас не разбужу - я ночую обычно на террасе.

   Ночью обрушилась буря и проливной дождь. Рано утром, не заходя к хозяину, гость уехал в аэропорт, и улетел к себе во Францию. Днем он включил радио у себя в кабинете. Передавалась сводка новостей: "В Израиле в доме известного литературоведа, обрушилась кровля, и он лежит в больнице при смерти. Надежды никакой".

   Бывший гость позвонил в издательство. "Да, - сказал он, - это я. У меня готова новая рукопись. По-моему, она намного интересней предыдущих. Да, конечно, я вам ее вышлю".

   Эпилог. Из сводки новостей:

   В Израиле началось следствие по поводу гибели известного литературоведа Н. Официально, причиной гибели послужила обрушившаяся кровля. Но израильская полиция, привыкшая тщательно расследовать дела гибели людей (в связи с участившимися случаями терроризма), внимательно обследовала кровлю, и обнаружила следы попытки подпилить столбы. Следствие продолжается. Пока никакая из террористических организаций не взяла ответственность на себя. Впрочем, они пользуются другими методами.

   В Париже назначена экспертиза последнего произведения критика Л.

     Эксперты с интересом читали рассказ. Во время чтения, раздавались реплики: "- а что? В принципе это напоминает детективы Дангена! И напоследок: - А вот тут он явно хотел нас уесть: упоминание экспертизы - недурно".

   Один из них включил радио, и вдруг все замерли: "Только что стало известно, - сказал диктор, - что в Израиле чуть не погиб известный специалист по французской литературе (имярек) - обрушилась кровля его дома. К счастью родные его не пострадали. В настоящее время он находится в коме в больнице Адасса Эйн Керем. Врачи надеются на благоприятный исход".

   После этого сообщения, собравшимся показалось, что тут нужна не литературоведческая (стилистическая экспертиза) а полицейское дознание. Они немедленно вызвали полицию.

      В полиции

   В полицейском участке в комнате для допросов собрались - следователь, адвокат, Крис, его отец Марсель, редактор.

   - За что, - недоумевал Крис. - Папа! Скажи им!

   - Расскажите все, - сказал следователь. - Сначала вы, - обратился он к редактору.

   Тот рассказал всю историю. О договоре, об экспертизе. Сказал, что получил по электронной почте рассказ, но не 20-го, как договаривались, а девятнадцатого. Решил, что Крис поспешил, чтобы быть уверенным.

   - Но я выслал двадцатого, - выкрикнул Крис.

   - Не понимаю, - нахмурился редактор, - мы получили 19-го. Комиссии рассказ понравился, хотя они даже не успели начать серьезную беседу, так как услышали новости по радио, и им показалось, что, прежде всего, следует обратиться к полиции, потому что события в рассказе полностью совпадали с реальностью, а реальность - вероятная попытка убийства. Широко известен роман Пьера Гамарра "Убийце - Гонкуровскую премию", где убийца сначала пишет роман, а потом совершает описанное убийство. Может быть, этот роман натолкнул молодого автора на подобный поступок, но это было бы совершенно ужасно.

   Он предъявил следователю, отцу и адвокату копии рассказа.

   Крис вырвал у отца рассказ, заглянул туда, и в ужасе повернулся к отцу: Я не писал ничего подобного.

   Допрос длился несколько часов. Выясняли, откуда Крис узнал подробности катастрофы и так тщательно изобразил ее в рассказе. Не он ли и был пресловутым злоумышленником, порушившим кровлю. Есть ли у него алиби на предыдущую ночь и вечер. Вылетал ли он в Израиль или нет. Вылететь мог за пару дней, а вернуться этим утром.

   Никто из собравшихся не понимал мотивов Криса. Но ясно одно - Если не он сам все это совершил, значит, сделал это его знакомый - иначе, откуда он взял этот слишком достоверный сюжет еще до того, как в новостях сообщили об этом. Крис останется под стражей до момента, пока не будут предъявлены или доказательства его невиновности. Может, пострадавший выйдет из комы, и сможет свидетельствовать на суде.

   Отец мальчика Марсель в ужасе сказал: - Но я знаю пострадавшего человека. Это мой друг. Я немедленно вылетаю в Израиль. Все это безумный клубок случайных совпадений. Поверьте мне, я все выясню, - обратился он к следователю и адвокату. - Мне потребуется несколько дней. А пока я прошу выпустить Криса под залог.

   - Видите ли, -ответили ему, - ситуация настолько запутана, что под залог мы выпустить пока подозреваемого не можем. Но не волнуйтесь. Мы по своим каналам свяжемся с израильской полицией. Мы тоже надеемся, что все окончится благополучно, но пока слишком много не проясненных вопросов - Вы же адвокат, и сами понимаете это.

      Париж - Иерусалим - Париж

      Марсель Данген отправился в Израиль, и сразу из аэропорта направился в больницу Адасса-Эйн-Керен. Там он выяснил, что Рене только час назад вышел из комы. Пока к нему никого не пускают. Можно зайти завтра, когда все станет определеннее. Сейчас он дремлет. Но из комы вышел определенно.

   - Слава Богу, что он жив, - подумал Рене, - но еще один день.... А малыш Крис сидит в тюрьме...

   На следующий день Марсель навестил Рене. Тот был еще очень слаб, но более или менее в форме. Марсель рассказал Рене всю эту безумную историю. Замолчал. А потом задал вопрос, который его мучил больше всего - приезжал его сын или нет.

   - Нет, - ответил Рене, - не приезжал, но наверняка собирался. Я пытался его предупредить, но перестарался. Я тебе говорил, что когда пишу детективные рассказы - что-то иногда сбывается. Непредвиденное что-то. Я знаю, что он заходил в издательство. И выяснял, как меня можно отыскать. Я знаю, что он зачитывался моими детективами. Детективами, которые сначала издавались под инициалами, а теперь изданы под моим псевдонимом, а его реальным именем. Вы ему дали двойное имя - одно в честь дедушки. А называли всегда вторым. Вот и я подзабыл об этом. А он вспомнил. И, по-видимому, решил сыграть на этом, направившись со своим произведением в редакцию. Редактор мне тут же позвонил. И я, все, сопоставив, решил Криса предупредить. Я написал детективный рассказ с убийством. Невольно, я спровоцировал этим рассказом течение событий. Прогнившая кровля действительно обрушилась на меня. Я попросил редактора (еще до всех реальных событий) передать этот рассказ (вместо рассказа самого Криса) на жюри по стилистике. Написать, как я, ему все равно бы не удалось, Я решил предоставить ему шанс, а сюжет должен был заставить его задуматься - на что он готов ради славы. Ради того, чтобы присвоить себе заслуги чужого таланта. Конечно, я не предвидел такого поворота, и, безусловно, приеду в суд и заявлю, что он ни в чем не виноват. Но... у меня чувство, что все не так просто. Это уже предстоит выяснить тебе. Не станет мальчик, который раньше не интересовался литературой, а всю жизнь увлекался компьютерами, вдруг так резко и настойчиво менять свою жизнь. Я же его видел..

   - Когда? - быстро спросил адвокат?

   - Не важно, - замялся его друг, - давно. Когда приезжал в Париж и был у вас в гостях. Я не о том. Я о том, что должна была быть очень веская причина, чтобы он залез в эту авантюру. Не литературная слава - ее все же надо поддерживать. Писательский труд - это не для него. Тогда что? Я понимаю, он раскрыл бы псевдоним, за которым я прячусь, и закричал бы громко всему миру, что тот, кого считали просто литературоведом (хотя и отличным литературоведом) на самом деле писатель. Известный писатель! Интересно, что подумают его студенты, когда узнают, что он и писатель, и автор детективов. Это я понимаю. Это по-студенчески. По бунтарски. По-журналистски, если хочешь знать. Но ведь не то, и не так. Ему важно было только считаться мною, (тем более, за ним все же стояло его собственное имя!)

   Вот это загадка! Ищи ответ. Я - пока - не нахожу. С арестом-то его мы все уладим. Я напишу письмо, которое ты можешь предъявить в полиции (в суде). Но мой тебе совет - докопайся, в чем дело. Иначе все же что-то может произойти. Попробуй поискать в его компьютере - у современных детей разгадка иногда таится там.

   Они простились. Адвокат вылетел в Париж.

   Он немедленно явился в полицию, предъявил письмо, ему сказали, что формальности займут еще какое-то время. Они свяжутся с писателем по факсу или мэйлу, найдут в больнице. Все это потребует пару дней, и если все именно так, то Криса немедленно выпустят.

   - У меня есть еще время, - думал адвокат, направляясь домой.

   Первым делом он направился в комнату к сыну. Да, сына он, конечно, баловал. Два компьютера. Принтер, сканер, самые модные ролики и т.д.

   Он подошел к компьютеру. Включил его. "Пароль", - засветилась надпись на экране. Он испробовал все: имя сына...Пароль неверен.

   Год его рождения. Пароль неверен.

   Имя девушки сына. Пароль неверен. Он перебрал множество версий. И вдруг - имя деда.

   Компьютер открылся. Так: "мои документы", "Мои папки", "моя почта". "Мои книги". Как это мои книги? Открыл папку - там все книги Марка Дангена. Буквально все - выкачал из сети, наверно, а мне - ни слова. Серьезные книги. Детективы. Рядом папка - "моя проза"

   Марсель открыл эту папку. В ней он нашел несколько черновиков самого Криса, и компьютерное исследование: "наиболее часто повторяемые слова и обороты в произведениях писателя Т". Ясно. По этому пути пошел. Но зачем?

   Еще одна папка "Diary" - дневник. Марсель открыл папку и начал читать записи. "Я должен научиться писать, как он. У меня остался только месяц (два, три). Научился же я быть ассом в компьютере. Это не труднее. Сегодня написал главку - для рассказа. По-моему, совсем как у него. Сюжет плохо просчитывается. Ладно. Есть куча книг о сюжетах. Найдем. Да и у него самого позаимствовать. Я должен выиграть - десять миллионов стоят этого.

   - Какие 10 миллионов, - удивился Марсель. - Неужели этот дурачок думает, что писатели столько получают. Какая-то детская наивность". Марсель продолжал читать: "Если бы не письмо от адвоката - я бы ничего не знал. Деньги должны остаться в семье". Рядом был написан адрес и телефон - ни имени, ни фамилии. Адрес компьютерный. Естественно, Е-мэйл.

   И Марсель решил заглянуть в компьютерный почтовый ящик сына.

   - Совершенно неприлично себя веду, - думал он при этом, - никогда не читал чужих писем. А вот и этот адрес. И встречается не один раз.

   Марсель пошел к истокам. Письмо первое. "Уважаемый Марк Данген! Мой клиент господин Травен решил часть своего состояния, а именно 10 миллионов, передать вам. Для обсуждения подробностей прошу написать по этому адресу".

   Следующее его письмо: "Я понимаю, что сейчас в сети огромное количество подобных писем-подделок, но вы, как человек проницательный, должны понять, что это письмо настоящее, а воспользовался я электронной почтой, потому что очень нелегко было найти вас. Итак, деньги ваши, если вы предъявите подтверждения, что вы являетесь именно тем человеком, которому они предназначаются. Дело в том, что господин Травен увлекается литературой. Его любимым писателем стали вы. Ему нравятся ваши романы. Когда появились детективы под вашим именем, он хмыкнул, прочел один. Увлекся и сказал, что на самом деле в них те же самые серьезные идеи, которыми так выделяются романы, но просто облечены они в другую форму. И тут остался последний вопрос. Как человек вдумчивый, господин Травен подумал, что совершенно необязательно вам писать под своим именем. Не исключено, что это псевдоним. Поэтому пункт о передаче денег сформулирован так: "Марку Дангену, автору книг, которые доставляли мне истинное наслаждение. На случай, если имя Марк Данген все-таки псевдоним, деньги предназначаются тогда человеку, который пишет под этим именем". Я предложил ему, оставить вам наследство, но он сказал, что он обожает делать подарки, а наследство - это нечто предсмертное. Наследников найдется много. А писателей, книги которых его радовали, мало. Я прошу вас в ближайшее время откликнуться, чтобы мы могли оформить этот дар.

   С уважением

  -- Адвокат Б".

   P/S. Я пытался достать ваши координаты в издательстве, но они наглухо молчат, а когда я попытался убедить их, что дел идет о больших деньгах для вас, я даже сказал "о наследстве", чтобы им было понятнее, они долго смеялись, и сказали, чтобы я выдумал что-нибудь новенькое. Желание познакомиться с вами у поклонников так велико, что они придумывают все на свете - наследство, школьный друг, подруга юности. Незаконный сын и т.д. Поэтому мне пришлось пойти для начала таким путем.

   Если я ошибся, и обращаюсь, все же не к тому человеку, прошу мне сообщить об этом.

   С уважением.

   Б".

   -Кое- что прояснилось, - подумал Марсель, закрывая компьютер. - додумывать до конца ему не хотелось. А вот немедленно связаться с Рене - необходимо...

   Он позвонил Рене по телефону в Израиль в больницу. Спросил, есть ли у того в больнице факс, сказал, что кое-что сейчас пришлет, и повесил трубку.

   На этом же компьютере, он скопировал все письма адвоката и переслал их по факсу.

   Достал пачку сигарет и закурил, сидя у компьютера. Рушилось все. Он сидел и думал о том, как все это могло произойти. Он совершенно не был уверен в том, что его сын действительно не побывал в Израиле - обмолвка друга наводила на мысль об этом. Он думал о наследстве, которое оставит своему сыну, и не захочется ли тому приблизить этот момент любым способом. Он горевал об умершей жене, с которой его связывала не только страсть, но и глубокая душевная близость. Он думал...

   В это момент прозвонил звоночек: "ваша почта". На экране появилось новое письмо - ответ на то, что он послал полтора часа назад. Он помедлил. Потом щелкнул мышкой. Письмо открылось.

      Письмо

   Мой дорогой Марсель!

   Понимаю, как трудно было тебе писать это письмо. И я понял, что ответ надо писать немедленно, иначе. Бог знает до чего, ты додумаешься там, в своей одинокой квартире. Я даже уговорил очаровательную медсестричку разрешить мне воспользоваться служебным компьютером - благо начальства нет рядом.

   Итак, сначала - правда, а потом - предпосылки и выводы.

   Теперь могу признаться - да, Крис приезжал ко мне, когда ты был в командировке. Да, я чувствовал скрытую недоброжелательность, но одновременно и непосредственный интерес. Он пытался вырвать у меня признание в авторстве, и многочисленные книги в доме были для него своеобразным признанием. Но я отвел его в мой кабинет с атмосферой литературоведческого труда, и свёл разговор исключительно к шедеврам французской литературы, что показалось ему скучноватым. Он все же показал мне заметки и наброски своего романа. Я довольно жестоко раскритиковал его будущий роман - наивный, беспомощный, местами просто безграмотный. Но в нем все же было заложено нечто.

   Хотел ли Крис меня убить или нет?

   Не исключаю этого. По крайней мере, две попытки он сделал. Везение или случайность меня спасли. Один раз, во время его пребывания у меня, были повреждены тормоза в моей машине. В Иерусалиме - городе холмистом, с крутыми спусками и подъемами, это могло привести к гибели. Но, к счастью, я езжу осторожно. Почти сразу обнаружил неполадку и. отправил машину к механику, который сказал, что тормоза повреждены явно не случайно, и что я вполне мог погибнуть.

   Я смолчал, в, конце концов, это могла быть и случайность. Но в следующую ночь, я проснулся от запаха газа, когда случайно заснул в салоне. Я там задремал перед телевизором, а Крис отправился гулять по городу. Тоже могло быть случайностью. Но две таких случайности одна за другой, когда мы с ним одни в доме - это уже настораживало. Я не стал с ним объясняться. Ведь это все были только догадки.

   Более того, я почему-то уверен, что если бы ему удалась хоть одна из его попыток, он был бы потрясен. Убивать легче в книгах, чем в жизни.

   Тогда я думал, что таким образом он хотел выйти на литературную арену, используя совпадение имени. С этим ведь он и явился в редакцию.

   Когда я узнал от редактора об экспертизе, я попросил его подменить произведение Криса моим рассказом. В рассказе я дал герою возможность убить - таким же, в сущности, невинным методом - подпилить кровлю. Я думал, что когда Крис увидит этот рассказ, он что-то поймет. А вот тут и произошло это страшное совпадение - то, что я придумал, свершилось на самом деле. С моими рассказами иногда такое случается, - они сбываются. Ты же знаешь. Я люблю спать на веранде - в нашем-то климате, при безумной жаре, только ночью можно дождаться прохлады. И я давно собирался укрепить эту кровлю. Но откладывал. Так что в некотором случае это можно было предвидеть. Вот я и написал, не желая того, пророческий рассказ, оказавшийся роковым и для меня, и для Криса. Кто ж мог знать, что все это произойдет именно в тот момент, когда.... Ну, ты и сам знаешь. Я только из твоего письма узнал, какой мощный меркантильный мотив был у Криса. До этого я все объяснял литературными амбициями.

   А теперь о литературных амбициях, и о моей невольной вине.

   Я задумался сейчас над тем, что нельзя взять в подарок чужое имя, и пользоваться им как псевдонимом, забывая о существовании живых людей, носящих это имя. Или, жившими под этим именем в прошлом.

   Человек имеет право жить и писать под своим собственным именем. Я невольно отнял у Криса эту возможность. Теперь, что бы он ни писал, он все- таки вынужден будет пользоваться псевдонимом. Писать он начал, конечно, из корыстных соображений. Но ведь его это увлекло.

   Так что невольно этот меценат и я спровоцировали твоего сына. На желание вернуть себе свое имя. На желание публиковаться. На желание убийства - потому что деньги он мог получить, только став мною - я должен был, как он думал - освободить место. Может, он считал это борьбой во имя справедливости.

   Не будем судить его, он свое уже получил, причем, самым страшным образом. Интрига вырвалась из его рук, и стала крушить все вокруг. В результате, он был арестован за преступление, которого не совершал. Но...хотел.

   Думаю, что никогда больше он ничего подобного не захочет. Теперь стоит попробовать найти общий язык. Пока он еще не озлобился.

   Завтра он вернется домой. Может, он уже излечился от своего желания быть писателем, а может, наоборот - жизнь продемонстрировала ему такой букет сюжетов, что, вполне вероятно, ему покажется интересным переработать их творчески.

   И довольно об этом. Впереди - Рождество, которое хорошо встречать в Париже. Но лучшее место, которое просто Богом создано для Рождества - это Иерусалим. Прости за патетику. Короче - я вас жду.

   Обнимаю тебя

   Твой Рене. -->-->-->