EN
Старый сайт
М О Н О...
Это 12-ый рассказ из серии «Музыкальный декамерон», опубликованный на нашем сайте. В тексте используется молодёжный сленг.
- Ой, Дашка, жалко, ты вчера пропустила такой адский концерт в нашей консерве. И где ты подхватила эту гадость - ангину?
Студентка консерватории Даша, с горлом, окутанным пуховым платком, полусидит в постели, а её сокурсница Галя расхаживает по комнате и рассматривает фотографии на стенах, книги в шкафу, безделушки на крышке пианино. Она живёт в общежитии консерватории и ей очень нравятся повадки богемной раскованной молодёжи, поэтому у неё легко получается быстро усваивать их сленг. И Галя рассказывает про вчерашнее...
- Вот это был айс! Сначала препод травил вообще - что такое моноопера, потом про каких-то американов или французов Франсиса Пуленка и Жана Кокто разводил бодягу. Ну а потом вышла заводная чувиха - певица вся в гламуре и начала петь под оркестр их монооперу «Человеческий голос».Что ты знаешь, Дашка, это было клёво! Это был класс! Вот послушай - что случилось в этой маленькой опере.
- Какой-то бамбук по телефону этой чувихе начал базланить, что больше не любит её, бросает её и уже завтра женится на другой. Причём, этого чмо на сцене нет и нам не слышно, что он там ей лялякает. Мы видим по реакции, что он её банит, что у неё полный пролёт. Ой, что с ней было! Офигеть! Сначала она его не поняла, молча слушала, потом переспрашивала, никак не могла поверить, бегала по сцене, потом кричала этому гамадрилу, что всю её молодость они прожили вместе, им было вместе так классно, были тонны уважухи и мегатонны радости! А дальше она стонала, умоляла, ревновала, извинялась, истерила... и никак не могла угомониться... Как она переживала! Долго шла эта разборка. А этот айбол всё парил ей мозги, вякал - баста, шабаш-финиш. Ё-моё! Может этот мудак в лифте родился, что ли, может он далбан двинутый? Муфлон какой-то! Потом она, наконец, затихла, что-то обдумала ... Ежу понятно, какое алаверды она ему сообщила под конец:
- Эй, ты, заткнись, баклан ты абзацный, чмырь лохонутый, ненавижу! Нуващебля... Пошёл вон, даун вдетый! Давай, иди, пей свой балтийский чай! Вот что-то в этом роде она ему сказала и бросила трубку...
- Но... Дашка, нет у меня больше слов! Ништяк! Всё это время она пела, целый час пела и это был такой адекват! Все эти кошмарные чувства музыкой и её голосом выражались. Она плакала и вместе с ней скрипки и альты плакали, она кричала - вместе с ней флейта, кларнет, гобой и фагот криком кричали. А то она пела о своей любви и тромбоны еле слышно дребезжали, а когда ревновала - взвизгивала на высокой ноте вместе с виолончелями. Это была такая эмоциональная музыка, а певица такая басявая, что я была в отпаде! Нет, ну ты представь, подруга, целый час без перерыва, на одном дыхании этой гёрле так нервничать, так скакать вместе с музыкой по разным тональностям, с такой вокальной нагрузкой: то вполголоса, грустно, жалобно, то возбуждённо, страстно, бешено, а то удручённо, подавлено, а последний крик - это было забойно! Ты знаешь, Дашуня, чтобы петь в одиночку такую оперу, это ж какую выносливость надо иметь, а какой певицей и драматической артисткой надо быть, чтоб держать в напряжении весь зал! Абалдеть!
- Вот так, Дашка, вот что творится с женщиной, когда она любит, хочет быть счастливой, когда пугается одиночества. Вот какая это была моноопера. Ладно, хватит базарить! Давай, не кисни! Как выздоровеешь, то устроим в общаге газ-квас... Ну всё, я побежала... Бай, бай!
Примечания:
Адский - крутой, супер,; консерва - консерватория; айс - клёво, класс; байда - ерунда, фигня; банить - бросать кого-то, выгонять; бамбук, чмо, айбол, вахлак, гамадрил, муфлон - нехороший чел, тупой, грубый, агрессивный, жестокий, подлый; в пролёте - потерпеть неудачу,; далбан двинутый - глупец, дебил,; баклан абзацный, чмырь лохонутый - неудачник, лох, тюфяк,; даун вдетый - очень тупой чел, придурок колотый; адидас - восхищение, уважение; ништяк - всё хорошо, всё в порядке; адекват - здравый, разумный, хороший; басявая гёрла -девушка, друг чела, замечательная, классная; газ-квас - весёлая гулянка; балтийский чай - водка или крепкий коктейль с наркотиком.
Опять фолликулярная ангина, так больно глотать...И Даша заставляла себя читать, чтобы отвлечься от ломоты в теле, от головной боли, от тоскливых мыслей.
«...потоки сине - оранжевой лавы, вспышки и мерцания далёких звёзд, сверкание огненных мечей, бег бирюзовых планет, фиолетовые тени и круговорот звукоцвета...» - читала Даша у Оливье Мессиана. Этот гениальный композитор изображал в своей авангардной музыке все описанные картины, но изображал так странно, в виде тем, мотивов, мелодий, отрывистых, ломанных аккордов, окружённых паузами. Мало того, он использовал подъёмы и спады звучности, и это создавало такую экспрессию, такие красочные звуковые эффекты! И вот ночь, чёрный бархат неба, мерцающие звёзды - представлены у Мессиана острыми, сверкающими блёстками звуков, которые сопровождают мелодию лёгким и утончённым фоном! Как здорово!
- А что, если попробовать самой... Вот бы написать музыку в стиле Мессиана на стихи моего любимого Роберта Рождественского, ведь они у него такие мелодичные, в них выражено столько разных чувств... можно передать их эмоциональными музыкальными интонациями... наиграть все оттенки меняющегося настроения... и тоже - в виде звуковых блёстков с паузами! Как Галка говорит - это было бы стопудово! Попробовать, что ли? Прямо руки чешутся...
И Даша, превозмогая недомогание, села за фортепиано. Открыла в его сборнике стихов страницы поэмы «Ожидание».
- Сначала наиграем вступление, маленькую увертюрку. Вот молодая женщина прихорашивается, ведь ей предстоит встреча с любимым! Радость, нежность... Приглушённые полутона, немного орнаментики - пара музыкальных трелей и пассажей - этим выразим трепетное волнение и ожидания женщины, которая спешит на долгожданное свидание. Пришла... Но что это? Его нет? Странно...
Роберт Рождественский, отрывки из поэмы «Ожидание» (монолог женщины).
Вот ведь как - явилась первой,
Надо было опоздать,
Где-нибудь в сторонке встать.
Что поделать - сдали нервы.
Даша долго подбирает мелодию, играет, хрипло, еле слышно поёт, делая по-мессиански паузы между некоторыми музыкальными фразами. Лёгкое разочарование женщины она выражает замедленным темпом мелодии, переходом от высоких тонов к низким.
Шла, как-будто, на экзамен,
С пятницы считала дни,
Как же: встреча под часами...
Под часами? Вот они...
А его на месте нет.
Как некстати нервы сдали.
Ну, ещё бы, на свиданье
Не была я столько лет!...
Даже страшно сосчитать.
Что ж, я рада иль не рада?
Там увидим, только надо,
Надо было опоздать!
Дура, сделала причёску,
Влезла в новое пальто,
Торопилась, как девчёнка.
Прибежала...Дальше что?...
Даша постепенно усиливает, педалирует звучание мелодии, некоторые окончания строк этих стихов не поёт, а произносит речитативом. Градус её эмоций нарастает. Соединение музыки, пения и речитатива должны передавать все оттенки меняющегося настроения женщины - вот что Даша хочет выразить в своей моноопере.
- Стоп... Но как всё это происходило? Где? Какая она - эта женщина? Какой у неё темперамент? Какими были бы мои переживания, что я чувствовала бы на её месте?
У Даши отсутствующий взгляд, она пытается представить эту картину, её руки отдыхают на клавишах. Может быть, это было так?
Погода подстать настроению женщины, стоящей под часами. Небо хмурое, моросит, мигающее разноцветье рекламы отражается в дождевых лужах. На ней светлое пальто, перетянутое в талии поясом, пушистый сиреневый берет, из под него - каштановая прядь волос, и такой же шарф, дважды обвитый вокруг шеи, полусапожки на высоких каблуках. Она прикрывает зонтом своё лицо от взглядов прохожих, часто поглядывает на часы. Иногда приподымает зонт и смотрит вдаль. Прошло ещё пять минут. Вот она делает несколько шагов и останавливается в нерешительности.
А может, просто плюнуть и уйти,
И пусть его терзают угрызенья!
Ну-ну, шути, родимая, шути,
Нашла ты славный повод для веселья.
Останусь, чтобы волю испытать.
Ещё немного подождём, помедлим...
Ведь женщины давно привыкли ждать.
Чего-чего, а это мы умеем!
Растерянность... Женщина зачем-то развязывает шарф и теперь держит его в руке, задумчиво перевешивает сумочку с одного плеча на другое. Проходит ещё несколько минут ожидания... Теперь её лицо, а главное - голос, отражают целую гамму чувств - недоумение, разочарование, обиду и... гордость. Очнувшись, она переходит на другую сторону улицы...
Чёрт с тобой, не приходи!
Вспоминать - и то противно!
Сгинь! Исчезни! Пропади!
Я - то! Нюни распустила!
Не желаю подбирать
Со стола чужие крохи.
Если вновь захочешь врать -
Ври уже другой дурёхе!
Ишь, нашёлся эталон!
Я в гробу таких видала!
Тоже мне - Ален Делон
Поселкового масштаба!
Бабник - только и всего!
Трус! Теперь я точно знаю!
Он решил, что на него -
Я! - свободу променяю.
Думал, баба влюблена!
Что, не вышло? Ешьте сами!
Вашей милости цена -
Три копейки на базаре.
Я везде таких найду.
Десять штук на каждый вечер.
Не звони, не подойду.
А напишешь, не отвечу...
Даша повторяет и повторяет отдельные музыкальные фразы, меняя их звучание, пробуя играть их то легато - связно, то стаккато - отрывисто.
У неё постепенно вырисовывается неплохая фразировка мелодий, она гибко меняет темпы, подъёмы и спады звучности. Не должно быть никакой монотонности!
С самого начала этой стихотворной строфы энергетика мелодии резко нарастает, темп усиливается, и голосом Даша акцентирует все оттенки настроения расстроенной женщины. Вот она обижена, возмущена, тогда она вскрикивает речитативом на высокой ноте в такт с мелодией - «Сгинь! Исчезни! Пропади!», «Ишь, нашёлся эталон!», «Что, не вышло? Ешьте сами!». А вот акцентирует горькую иронию, даже насмешку женщины над самой собой, игру её задетого самолюбия, а за её ироничной улыбкой - «Думал, баба влюблена!» - угадываются слёзы, печаль будущего одиночества. Звучание получается то аджитато - взволновано, то ризолюто - решительно, а в конце строфы - диминуэндо - постепенно затихая.
- Не получается ли у меня сумбурное нагромождение звуков, какофония какая-то? - озадаченно думает Даша, - Не могу сама себя оценить, что я тут натворила. Ладно. Разберёмся потом. Просто надо, чтобы профессионально кто-нибудь прослушал.
У Даши получается довольно большой объём сложного музыкального материала и она скрупулёзно записывает его в нотную тетрадь.
- Ой, больше не могу... Ничего не соображаю, нет сил... Довольно... Как больно глотать...
Дашина мама меряет ей температуру - 39,5 и вызывает Скорую помощь. Уже в приёмном покое дежурный врач решает немедленно удалить два нарыва в дашином горле, её увозят в небольшую операционную, пристёгивают руки и ноги, горло обезбаливают...мгновение... и всё кончено.
Во второй половине следующего дня Даша дома, хотя ещё чувствуется слабость, но она снова у фортепиано, ей просто не терпится, так хочется продолжать это чудо - сочинять. Петь она ещё не может, несколько раз проигрывает записанные ранее мелодии, в такт шепча слова поэмы, что-то исправляя, добавляя в нотной тетради.
Внезапно её осеняет:
- У меня получается! Это вполне можно петь! У Галки гибкое контральто, может быть, попросить её исполнить всё это и послушать, как звучит то, что я сочинила?
- Дашка, я не поняла?! Это всё ты сама сочинила? Да не может быть! Ты не врёшь? Глюки какие-то! Вау, ёпрст! Так это ж полный адидас! Дашулька! Дашунечка! Подруга любимая моя! - кричит Галя.
И они обе, вне себя от радости, бегают вприпрыжку по комнате, танцуют, вскакивают на постель, барабанят что-то невообразимое по клавишам фортепиано. Набегались, напрыгались, наконец, отдышались и успокоились.
- Галка, это ты меня вдохновила, когда рассказывала про ту монооперу. Я тебя очень прошу, спой мне то, что я написала, а то сама не пойму, что получилось. А может мы рано радуемся? А может всё плохо? И потом - финал ещё не написан.
Гале очень интересно, она садится за фортепиано и, аккомпанируя себе, медленно, вполголоса поёт, читая Дашины ноты и текст, затем начинает всё сначала, ещё раз и ещё раз, её голос крепнет, темп звучания растёт. Так проходит больше часа. Даша подсказывает Гале: здесь и здесь паузы, тут - замедляешь темп, нет, здесь не так - надо петь подавлено, удручённо, вот тут - энергично, с силой, здесь чуть мрачно, а на мгновение возмущённо -вскрикивая. И, наконец, Галя поёт в полный голос. У неё редкий, низкий, волнующий голос - контральто, который очень подходит, чтобы показать всю драматургию чувств женщины, передавая голосом любовь, страдание, предчувствие одиночества.
- Дашуня, да ты у нас такая актуальная, да ты у нас просто новая Пахмутова! - кричит Галя.
- Да ну тебя! Я думала, что ты на свежий взгляд что-то подметишь, подскажешь, что не так...
- Дашка, давай завтра отнесем это твоему преподу, он всё разрулит, подметит и скажет.
Даша пугается, такое ей в голову даже не приходило...
- Ты что? Нет, нет, пока ничего не будем относить. Мне ещё надо над этим работать и работать. И потом - ведь нет ещё коды, финала монооперы. Никак не могу выбрать стихи из поэмы Рождественского для коды. Все его строфы в конце поэмы такие лирические, там открываются тайные женские желания и переживания, столько оттенков чувств женщины: и беззащитность, и трогательность, и нежность, а главное - любовь... Она как бы заново разбирается в своей жизни, хочет стать совсем другой. Ведь это очень сложно выразить в музыке. Вот послушай стихи:
Как без тебя, как?
Был ты синицей в руках.
Что без тебя я?
Словно земля ничья...
Стонет моя боль...
Я бы пошла за тобой.
Шла бы, закрыв глаза.
Тихая, как слеза.
Мне без тебя как
Птицею стать в облаках?
Реять в ночной темноте -
Крылья уже не те.
Злую печаль пью,
Злюсь на судьбу свою.
Вижу её свет -
Есть ты там, или нет?
Мечется мой крик,
Он от других скрыт.
Боль отдаётся в висках...
Как без тебя, как?
Даша попробовала здесь многократные повторения мелодической фигуры - остинато, делая паузы между строками: - Словно земля ничья...Пауза. Стонет моя боль... Пауза. Как-будто певица раздумывает о чём-то. - Я бы пошла за тобой. Шла бы, закрыв глаза. Пауза. Дашины веки опускаются, подбородок дрожит, она вспомнила что-то своё, личное.. Та же музыкальная фраза при повторении звучит в новых строках с изменениями в ритме и в звучности. Так строки: - Злую печаль пью, злюсь на судьбу свою. - Даша играет и поёт, усиливая звук и увеличивая ритм мелодии. И, наконец, финальные звуки Дашиной монооперы были сыграны и пропеты с такой трепетной нежностью:
Стану верной женою -
Не пройди стороною,
Стану солнышком добрым -
Над судьбой и над домом.
Ну приди же, любимый, приди...
Галя и Даша так возбуждены, что на следующий день, как вихрь, врываются в кабинет Профессора композиции. Прочитав законченную партитуру монооперы «Ожидание», проиграв на рояле несколько музыкальных отрывков, он сдержанно хвалит Дашу. Но ему нравится не всё и они работают над партитурой до вечера.
Утром Галя поёт всю монооперу для Профессора, но он возражает против исполнения Галины, так как считает, что исполнительница должна быть обладательницей сопрано, в крайнем случае - меццо-сопрано, но не с таким низким голосом, как её контральто. Возникает спор, Даша настаивает на исполнении монооперы Галиной и приходится призвать для окончательного решения декана факультета. Прослушав произведение в исполнении Галины, он приходит в полный восторг от самой монооперы, от голоса и актёрского дарования Галины. А затем обращается с просьбой к Профессору аранжировать это произведение для октета (ансамбль из 8 инструменталистов), чтобы Галина могла исполнить монооперу в его сопровождении во время дипломного спектакля.
- Дашенька, лапушка, мажорка ты моя! Я буду петь в твоей опере! Декан разрешает, вот это чел, вот это адекват! Мега! Супер! Но у меня уже теперь мозги на рельсах! Что я одену? Где взять гламурный прикид?!
Моноопера «Ожидание» была прослушана в разных аудиториях консерватории пять раз, а затем, в сопровождении октета, где Даша солировала за роялем, Галина исполнила вокальную партию этого произведения так хорошо, что доктор искусствоведения, профессор, декан факультета композиции, председатель Государственной комиссии на госэкзамене сказал после их выступления так:
- Моноспектакль «Ожидание» на либретто Роберта Рождественского, музыку Дарьи Серебровой, в исполнении Галины Луговой - само совершенство! Давно я не получал такого удовольствия! У меня создалось впечатление, что музыку этого произведения создавал зрелый мастер композиции, Дарья Сереброва сумела передать в музыке бесконечную череду смысловых оттенков, темпераментный монолог страдающей женщины. А певица Галина Луговая предстаёт вокалисткой высокого класса. Музыка Дарьи Серебровой и глубокий, бархатистый, волнующий голос солистки Галины Луговой переливаются в эмоциональных интонациях и акцентах, смена звуковой экспрессии на лирические, протяжные мелодии, использование речитативов, хорошо продуманных пауз - всё это служит тому, что слушатель оперы ни разу не ослабляет внимание. Должен отметить, что вокальная партия солистки интонационно сложна, а также требует большой выносливости. И композитор, и певица справилась со сложными задачами. Галина Луговая обладает не только хорошими вокальными данными и отличной школой пения, но и способностями драматической актрисы.
Молодцы, дорогие наши выпускницы! Думаю, что моноспектакль «Ожидание» можно выдвигать по двум номинациям - композиция и вокальное исполнение, на премию «Золотая маска» или любую другую престижную российскую премию!
Представляете ли вы себе восторг двух подруг - Даши и Гали?
Даша, после выступления декана, вообще потеряла дар речи...
Но Галя...Её речь была такой цветистой, такой эмоциональной и...и даже немного неразборчивой, что нуждалась в переводе, потому что внезапно Галя немного подзабыла русский язык:
- Арр! Вау! Мать моя в кедах! Какой чел и манн наш председатель Госкомиссии, ну прямо найс! Цивил! Эмигранд! Нямс!
Оки-доки! Оки-доки! Дашуня, скажи уже что-нибудь! Дашка, не смеши мои тапочки, приди в себя! Кричи - адабрямс!
Арр , вау, мать моя в кедах - возгласы удивления и восторга, полная эйфория; Найс, цивил, эмигранд - хороший, чудесный, прекрасный чел; Нямс - я считаю, моя глубокая уверенность; Оки-доки - ладно, хорошо, на всё согласна.
Денисов Евгений 
Вайнер Ирина 
Дорман Валентин 
Стремковская Вера 
Адаева Айша 
Городецкая Лина 
Борисов Владимир 
Андерс Валерия 
