На рубеже 80-90-х годов на Серпуховской линии метро мне часто встречались группы молодых людей в чёрной, перетянутой портупеей военной форме. Жутковато было находиться с ними в одном вагоне .
Это были бойцы "Памяти", руководителем которой был Дмитрий Васильев. Прочитав воспоминания Александра Николаевича Яковлева об участии КГБ в становлении общества "Память", поняла, почему же чернорубашечники гнездились именно в районе Серпуховского метро. Недалеко от выхода из метро на Валовой ул. в доме номер 32 некоему дотоле неизвестному фотографу Дмитрию Васильеву, агенту спецслужб, работавшему в редакции "Комсомольской правды", была предоставлена 4-х комнатная квартира. Он обставил её иконами и всякой церковной утварью и стал собирать в ней людей, превратившихся позднее в бойцов-"патриотов" в чёрной форме. Вот там и было учреждено общество "Память", озвучившее (страшно сказать!) тайную "программу сионистов по уничтожению России и захвату власти во всём мире".
Век Васильева, главного идеолога общества оказался недолгим: в июне 2003 года в газетах промелькнуло сообщение о его смерти в возрасте 58 лет в деревне возле Переславля-Залесского в Подмосковье.
Газеты писали тогда, что ушёл "патриарх русского фашизма". С ним вместе канула эпоха "патриотов" в чёрных рубахах. Цитирую А.Н. Яковлева: "Память" ушла, но пришли другие. Пришли более агрессивные и более опасные. Меня это очень беспокоит. Налицо зарождение фашистской угрозы в России." Это отрывок из интервью главного идеолога перестройки А.Н.Яковлева, светлая ему память, в связи с двадцатилетием со времени начала этой самой перестройки в Советском Союзе.
Как время бежит! Разумеется, свято место пусто не бывает - на смену "Памяти" выплыл "добрый мОлодец" Баркашов, нынче объявились некие Крутов да Назаров... Дело их в России живёт. Кто теперь на новенького? Был ещё Константин Осташвили, если кто такого вообще помнит.
Я его помню и расскажу о краткой встрече с ним. На ступеньках Останкинского телецентра, где проходил митинг движения "Демократическая Россия", я услышала за спиной шепелявую речь: "Да они, эти евреи, по-русски не умеют разговаривать!"
Обернувшись, я увидела плюгавого мужичонку. "Да я лучше тебя говорю, а дочь моя - учительница русского языка и литературы!"- впечатала я мужичку. Его реакция была ошеломляющая: он рванул ворот рубашки, как псих, и завопил: "Вот, вот, твоя дочь училась, а я всё время работал, вкалывал!"
Каково же мне было узнать в том истеричном мужичке спустя некоторое время самого Константина Осташвили, героя погрома, учинённого бойцами "Памяти" в здании Центрального дома литераторов на собрании писательского общества "Апрель" в феврале 1990 года! И единственного ответчика в суде, даже схлопотавшего тюремный срок за этот налёт. Обретший всесоюзную славу плюгавый мужичонка Осташвили действительно работал простым рабочим в НИИ "Сапфир", что за метро "Семёновская", в почтовом ящике со стенами, сплошь увешанными, как мне рассказывали, юдофобской наглядной агитацией. Там этот работяга был большим человеком - он руководил ячейкой общества "Память".
Толпы озверелых "памятников" осаждали здание суда, где рассматривалось дело Осташвили. Истинные, более респектабельные, чем этот мужичок, организаторы шабаша в ЦДЛ, как водится, остались вне судебного разбирательства.
В те времена, в эйфории постсоветской свободы я, в числе многих московских евреев, окунулась в движение "Демократическая Россия". Повторяю, это факт моей биографии, факт сейчас для меня постыдный, но что было, то было! Действительно, в те годы 1988-1992, нас, евреев в Москве было ещё много, не проявлять активность мы, естественно, не могли, наивно полагая, что делаем общее дело для будущего России.
В то время я стала невольным свидетелем маргинальных митингов и шествий членов общества "Память", их назойливого появления на мероприятиях демроссов. Не однажды выслушивала всхлипы про мою "жидовскую морду". И ведь заслуженно, чем и горжусь.
В моём Дзержинском районе баллотировался в депутаты, уж не помню какого уровня, сам Станислав Куняев. По этому случаю активисты "Памяти" стояли на ушах, объезжали окрестные улицы на машинах с мегафонами. Москва была обклеена листовками дикого содержания с начертанными на них магендавидами. Мерзости вокруг хватало. Как будто пришедшая в конце 80-х свобода выпустила дотоле хранившиеся в недрах русского народа запасы антисемитизма, дала волю мрази на городских площадях и на страницах черносотенных газет.
Несколько раньше, в 1987 году, я оказалась неожиданно для себя свидетельницей выступления самого Дмитрия Васильева на читательской конференции пригретых властью писателей, пригласивших его, главного тогда антисемита, в храм поэзии, а именно в Большой зал Библиотеки имени Ленина на читательскую конференцию редколлегии "Роман-газеты". Читатель помнит, надеюсь, что под таким названием выпускались дешёвые массовые издания - на плохой бумаге, без твёрдых переплётов, зато миллионными тиражами. Они широко распространялись через киоски "Союзпечати". Для писателей попасть в тематический план "Роман-газеты" было очень лестно и материально заманчиво. Главным редактором долгое время был Валерий Ганичев - от него и зависели писательские гонорары. Разумеется, чемпионами по миллионным тиражам были руководители Союза писателей, а среди них лидировал Георгий Марков. Кто-нибудь читает сейчас их графоманские романы, эту секретарскую литературу? Пристрастия Ганичева явно распространялись на писателей русофильского толка, "мыльных пузырей", раздутых тогдашним капээсэсовским пиаром, верных солдат партии: Проскурина, Пикуля, Распутина, Михаила Алексеева, Василия Белова, Дмитрия Балашова.
Итак, конференция собралась в Большом зале Ленинки. Направляясь в зал, я обратила внимание на необычное скопление охранников - молодых подтянутых людей на входе в зал и в фойе.
В президиуме сидели Ганичев, Проскурин, Солоухин, Вас. Белов, Дмитрий Балашов; ждали опаздывающего Мих. Алексеева. Помню, как в своих выступлениях писатели усердно хвалили друг друга. Особое внимание было уделено роману Шемякина, новинке "Роман-газеты". Если кто помнит, был в Белоруссии такой писатель - антисемит. Помню, что Василий Белов посвятил своё выступление фильму Николая Бурляева "Лермонтов", вышедшему накануне на экраны кинотеатров. Ввиду низкого качества "Мосфильм" отказался присвоить этому фильму достойную категорию. Белов объяснил действия "Мосфильма" тем, что в фильме убийца русского поэта наконец-то назван полным именем - Николай Соломонович (!) Мартынов.
Вдруг раздался из середины зала властный голос, усиленный услужливо поданным микрофоном: "Я - Дмитрий Васильев". Смысл его выступления был таков: недавно стало известно о смерти в тюрьме престарелого гитлеровского военачальника Рудольфа Гесса. "Но разве был Гесс преступником? Подумаешь, уничтожил несколько тысяч евреев!" -провозгласил Васильев. - "А вот доживает в Москве на свободе настоящий преступник Лазарь Моисеевич Каганович, осуществлявший на практике геноцид русского народа. И надо судебным властям успеть осудить Кагановича при его жизни. Я прошу собравшуюся здесь публику поддержать меня в судебном иске, поданном против Лазаря Кагановича в Московский городской суд." Таково было содержание речи Васильева. Ни для телевизионщиков, ни для президиума его выступление не было неожиданным, и хотя не имело отношения к "Роман-газете", было выслушано до конца. Редакция литературно-драматических передач Центрального телевидения, организовавшая читательскую конференцию редколлегии "Роман-газеты", явно тяготела к русофильству.
Я помню себя оскорблённой после этой конференции в зале, в котором до того приходилось слушать великолепных чтецов высокой поэзии.
Знаю, что в те времена Кагановичу было 94 года. Через 4 года он умер. Он жил в квартире на Кутузовском проспекте как в осаждённой крепости, боясь подойти к входной двери. Жалкая старость одного из сталинских сатрапов... В интервью газете "Аргументы и факты" он сказал, что никакого отношения к еврейству не имеет: "Я-коммунист". Любопытно, что Васильев выступал лишь против Кагановича, хотя в то время жили и другие сталинские палачи - Молотов, Маленков. И, было бы, наверно, лучше для России, если бы навеки осудили этих кровавых старцев и нерушимый сталинский блок коммунистов и гэбэшников и их практику. Но та страна, как известно, выбрала иной путь. Посыл же Васильева был-осудить лишь еврея по рождению Кагановича .
Эйфория новоявленной демократки сменилась горьким разочарованием. С идентификацией своего еврейства, как красиво теперь говорят, у меня всегда было всё в порядке. Хоть и выросшая в советское время, наглухо закрывшем от меня еврейские традиции, в казенном ассимилирующем воспитании, оставившем меня в невежестве в отношении истории и культуры моего народа,я инстинктивно знала, что род свой должна увезти из той страны.
И увезла, когда стало возможно. Правда, с опозданием на пару лет, потраченных на благоглупости, на бредовые иллюзии в отношении России и моего еврейского будущего в ней. Вокруг меня снимались с места и уезжали семьи солидных уважаемых специалистов, прекрасно устроенных в материальном отношении. На своё экономическое благополучие мне тоже нельзя было пожаловаться. Престижная, хорошо оплачиваемая работа в крупном строительном тресте. Квартира в центре Москвы, позднее ещё одна, кооперативная квартира в районе новостроек (семья росла). Но не жить же среди повсеместных проявлений дремучего антисемитизма и по их причине попранного достоинства!
Когда я встречала в предотъездные, наполненные хлопотами дни, друзей и сослуживцев, вынужденно общалась с чиновниками всяких рангов и мастей, в разных инстанциях, на вопрос - иногда с долей зависти - "не страшно ли ехать", отвечала радостно: "Так я же домой еду!"
ПОСЛЕСЛОВИЕ
22 июня...В тот день жизнь взорвалась словом "война". Она сразу перепахала землю танками и артиллерией, закрыла небо стаями мессершмитов, выгнала миллионы людей из их домов и погнала толпами в поисках спасения на восток. Спасения от смерти, которую нёс нацизм. Чтобы остановить и погнать вспять чуму войны и нацизма, в СССР было погублено несколько десятков миллионов человеческих жизней. Да, нацистская идеология осуждена. Однако спустя 61 год после Победы поднимает голову вновь. Потихонечку - полегонечку, но Гитлер тоже начинал с малого: с речёвок, митингов, с фашистской литературки. Но если в самой побеждённой Германии поползновения бритоголовых молодчиков преследуются, то в победившей России на них смотрят как на шалости любимого ребёнка.
Вот текст, пришедший из Москвы, под названием "Фашизм". Описанные мной выше события моей жизни относятся к рубежу 80-90 -ых годов. Сейчас на дворе год 2006. Тогда молодчики, виденные мной, ещё не маршировали по платфотме станции метро, откуда выход прямо к Кремлю. Тогда ещё в уличных подземных переходах и возле электричек метро не убивали черноволосых пареньков и девочек-таджичек. Моя подруга сказала: "Хорошо, что моя тётка не дожила до этого фашистского позора, она всю жизнь с ними боролась.
C 41-ого года".
ФАШИЗМ
"Мы возвращались сегодня домой поздно, как обычно. В десять с минутами были на Библиотеке.
В центре зала стояла толпа молодых людей, человек 30, решали, куда пойти. Мы их счастливо миновали и пошли себе дальше, на Боровицкую. Мы обогнали их метров на 10, когда они решили наконец, куда ехать.
И вот эта толпа, человек 30 молодых парней, пошла по платформе Библиотеки, синхронно топая и хлопая и крича "Зиг хайль, зиг хайль, зиг хайль"... Потом пауза, опять топот и хлопки, и хоровые выкрики "Русские идут!"
Они шли за нами, метрах в 10, а мы шли впереди и чувствовали, что на наших спинах, возможно, уже нарисована мишень. Перед нами почти бежала девушка монголоидной внешности. В комнату, над которой горит синяя надпись "Милиция", на другом стороне перехода, уныло скребся, пряча лицо, смуглый темноволосый мужчина. Эта дверь всегда открыта. Всегда БЫЛА открыта. Ни одного милиционера ни на платформе, ни в переходе, ни на Боровицкой не было. Мы часто ездим в это время, обычно всегда, всегда, ни разу еще не было, чтобы на всем этом переходе не было ни одного милиционера. Они там есть всегда. Были. А толпа эта шла за нами и скандировала "Зиг хайль! Русские идут!"
Кажется, нам-то бояться нечего, мы не смуглые и не темноволосые, но я такого ужаса не испытывала еще никогда.
Потому что - полное, абсолютное чувство беспомощности.
Потому что мы не знаем, что и в ком им не понравится.
Потому что мы никому не сможем помочь.
Потому что это фашизм.
И вот он - идет за нами, в 10 метрах, молодой, сильный, организованный, синхронно бьет по эскалатору ладонями и громко кричит "Зиг хайль!" И девушка в будке внизу эскалатора с интересом наблюдает за ними. И девушка монголоидной внешности почти бежит рядом с нами, пряча лицо, боясь поднять глаза...
И мы бежим через ступеньку вниз, на платформу, потому что нам страшно. Мы сворачиваем налево, хотя обычно идем направо. А они сворачивают направо и садятся в тот вагон, в котором обычно ездим мы. Мы едем в соседних вагонах и я вижу их лица через стекло. И друг просит, чтобы я не смотрела на них. В нашем вагоне дамы читают книжки про любовь, припозднившиеся студенты листают учебники... В соседнем стоит эта толпа. Просто стоит. Они не дебоширят, не хулиганят, они общаются и смеются. Они, кажется, даже не поддатые, и от этого еще страшнее. И я не представляю, каково там сидеть... Они не выходят на нашей станции, они едут дальше, мы выходим из метро и возвращаемся в нормальный мир. Мир, в котором завтра контрольная, сборники статей и гранты молодым ученым...
Мир, в котором фашизм победили 61 год назад... А он ездит в соседнем вагоне.
http://tarnegolet.livejournal.com/24593.html#cutid1
По этому интернетовскому адресу - запись и фотографии с одной из последних антиеврейских демонстраций. Это, к сожалению, продолжение того, о чем писала Евгения
Мне понравилось эссе. Конечно, люди, удалившиеся от Господа, полагаются на свои силы.
Гордость человеческая не позволяет призвать Господа на помощь, поэтому распри и злоба раздирают этот хрупкий мир.
Человек ищет опору в философиях и в \"движениях\", непримиримость питает распри, льется кровь.
Бунты и непримиримость в любых формах опасны и бесперспективны.
Спецслужбы этим пользуются. Это их хлеб.
И питают их обе стороны.
Сердце обливается кровью, когда слышишь об убитых или избитых таджиках, чернокожих, индусах - людях, которые прехали в Россию за счастьем, за надеждой...
Это форменное безобразие, когда сие еще и безнаказанно.
Спасибо, друзья. В качестве ответа я приведу отклик, пришедший мне из Германии от незнакомой мне Анны. Вот он.
\"Евгения, в участившихся проявлениях фашизма самое страшное, жуткое, внушающее неподдельный страх - равнодушие окружающих. Все всё видят, все всё понимают, все прекрасно знают, куда оно ведет - и все МОЛЧАТ. Потому что никому неохота бейсбольной битой по голове, потому что силы неравны, потому что надеешься на кого-то другого, более сильного, смелого, способного дать отпор. А я помолчу, втяну голову поглубже в воротник и бежать..
В Германии не так давно произошло очередное злодеяние на почве рассизма. Ночью на автобусной остановке в г. Потсдам двое ублюдков зверски избили чернокожего владельца НЕМЕЦКОГО ПАСПОРТА, выходца из Эфиопии. Человек чудом избежал смерти, но получил тяжелейшую черепно-мозговую травму и до сих пор находится в реанимации. К чему это я?
ВЕСЬ Потсдам вышел на демонстрацию, газеты в течение 2 недель посвящали первые полосы этому жуткому событию, полиция сработала на славу, и подозреваемые уже допрашиваются. Здесь хотя бы не молчат. Это уже действие. В России маршы \"чернорубашечников\" в лучшем случае стыдливо описываются как \"митинги экстремально настроенной молодежи\". Видимо, за 60 лет все забылось, выветрилось, рассеялось по ветру.
А живых свидетелей все меньше.\"
Уважаемая Евгения,
Ваш памфлет обескураживает : за что боролись наши отцы и деды во 2-й Мировой войне? Чтобы
60 лет спустя фашизм вновь расплодился!? - в бывшем СССР,в стране его победившей и осудившей эту идеологию!- где несколько десятки миллионов человеческих жизней было погублено для освобождения от этой чумы!
Видимо, кому-то это нужно, если мелкие (пока) группировки терпят и не сметают. А жаль!
EN
Старый сайт
