EN
Старый сайт
Мои очень субъективные заметки.
Hell hath no fury as a woman scorned
Ярость ада не сравнится с яростью оскорблённой женщины
Эти слова из пьесы “Рыдающая невеста” английского драматурга 17-18 века Уильяма Конгрива (в моём вольном переводе на русский) положили начало обычаю называть ураганы женскими именами. После протеста феминисток женские имена стали чередовать с мужскими. Однако скажите, кто заметил Филиппа между Катриной и Ритой? Ещё правда были там Нэт и Офелия. Но разве то была ярость? Вот эти две дамы - другое дело, дали всем прикурить!
КАТРИНА
Ощущение “конца света” началось ещё с приближения урагана Катрина к соседнему с нами штату Луизиана. За неделю до её встречи с сушей заговорили об эвакуации. Слово-то какое военное! Однако мало кто отреагировал. Нам людям свойственно реагировать лишь тогда, когда уже “гром грянет”, а когда ещё лишь только “прогноз погоды” - мы думаем: “А, авось пронесёт”. И правда, трудно решиться “уложить всю прожитую жизнь в один чемодан” (как здесь часто говорили по радио) и двинуться неизвестно куда, неизвестно на какой срок. Во сколько это ещё обойдётся, неизвестно. Возможно, возвращаться тебе будет некуда после урагана. А вдруг ураган пройдёт стороной, тогда ты будешь как дурак со своим чемоданом за тридевять земель. Пока домой вернёшься - дом уж разворуют. Может быть, конечно, и не разворуют, но рисковать очень не хочется.
По мере обратного отсчёта дней об эвакуации говорили всё настойчивее, я это хорошо помню: все говорили, что эвакуироваться надо, однако мэр Нового Орлеана и губернатор штата лишь за день до урагана объявили наконец-то обязательную эвакуацию. Естественно, спешка, переполненные дороги и прочие страшные последствия. Поэтому мне было очень странно слышать уже после того, как бедствие обрушилось, как во всех новостях начали ругать президента, да федеральные органы, а о мэре и губернаторе ни слова. Даже мне, пока ещё новичку в вопросах американской политики, было ясно, что местные органы отвечают в первую очередь. Если бедствие оказывается местным органам не под силу, они просят помощи у федерального правительства. Здесь же было как раз наоборот: за неделю, за четыре, за три дня, за день до Катрины президент умолял губернатора Луизианы подписать уже подготовленный документ, дающий право федеральным властям ввести в этот штат военные формирования. Однако губернатор по какой-то неизвестной мне причине отказалась. Тем не менее виноватым всё равно вышел президент, что слишком поздно оказал помощь! Губернатор п
оявилась в новостях лишь через неделю после затопления Нового Орлеана. Я уж думала, куда же она пропала? Бедная женщина выглядела такой растерянной и измученной, что у меня сразу злость на неё прошла. Репортёр всё добивался: “Так когда же вы отдали распоряжение: в среду? В четверг?” Катлин Бланко ответила: “Да я не знаю вообще, какой сегодня день!” И от неё отстали.
А бедного директора ФИМА (федеральное ведомство по чрезвычайным ситуациям) уж как только не ругали, как только не обзывали! Хотя объективно поставить ему в вину можно было разве что недостаток опыта именно в этой области. Всё равно мне кажется, что и опытный бы растерялся перед бедствием такого масштаба (Катрина на подходе была категории 7, и хотя при встрече с сушей сошла на 5, всё же оказалась самым мощным ураганом в истории США), тем более, что местные власти связали руки властям федеральным, в том числе ФИМА. По конституции федеральное правительство не имеет права вводить военные формирования на территорию любого штата, без согласия или просьбы местных властей. Если бы Джордж Буш ввёл войска своевременно, но в нарушение этого конституционного принципа, то его бы тогда просто живым съели!
КТО ВИНОВАТ?
Это было самым печальным впечатлением: стихийное бедствие страшного масштаба, тысячи людей страдают, не получая помощи, а политики брызжа слюной играют в старую большевистскую игру: “кто виноват.” Особенно в первые дни меня поразила одна женщина-конгрессмен, которая ругала почём зря директора ФИМА и требовала срочно сместить “этого клоуна”! Дикторша уточняет: “Вы считаете, что ситуация немедленно улучшится с этим увольнением?” Та с полной уверенностью отвечает: “Да”. Дикторша задаёт ещё какой-то вопрос, совершенно невинный, вопрос с позиции простого здравого смысла и здорового скептицизма, уместного в такой непредсказуемой ситуации, а та вдруг огрызается на неё: “Что, денежки Белого Дома отрабатываешь?” Станция эта, надо сказать, очень либеральная, хвалить президента здесь вообще не модно, тем более у либералов. Бедная дикторша стала оправдываться, что дескать никаких денег от Белого Дома я не получаю... Совершенно позорная ситуация, на мой взгляд. Когда в доме беда - не время искать виноватых. Если например в семье пропал ребёнок, то что толку, если муж и жена начнуть орать друг на друга: “Это ты виноват, я же тебе говорила...” “Нет это ты сама виновата...” Даже если и на самом деле каждый из них в чём-то проморгал, кому это поможет, если они начнуть грызть друг друга и “увольнять”, разводиться например? Поможет ли это найти пропавшего ребёнка? Эта аналогия постоянно приходила мне на ум после Катрины.
Сейчас, через месяц после Катрины, наконец-то оставили президента в покое, директор ФИМА сам ушёл в отставку, стали наконец-то говорить и об ответственности местного правительства. О том, что дамбы вокруг Нового Орлеана всегда были ненадёжными. Ни для кого не было секретом, что они были рассчитаны лишь на категорию 4. Годами специалисты предупреждали, что если вдруг грянет ураган категорией повыше, то Новый Орлеан превратится в глубокую чашу полную воды! Федеральное правительство несколько раз выделяло городу большие деньги на укрепление этих дамб, однако никто не знает, куда эти деньги девались. Некоторые предполагают элементарную коррупцию, другие говорят, что деньги ушли на строительство новых казино, с которых штат получает очень хорошие налоги на местные нужды. Казино и прочие увеселения, похоже, являются там основным видом бизнеса. Их не раз нахваливали в новостях, за то, например, что они пообещали своим работникам выплатить в полном размере зарплату за время вынужденного закрытия. Вот ведь какие щедрые. Недели через три, когда город немного подсушили, владельцы казино стали говорить: “Эй! Пора веселиться! Возвращайтесь, наше казино открылось!” Это прозвучало буквально за пару дней до того, как в центре внимания оказалась Рита, которая в последний момент вдруг передумала, и вместо Техаса обрушилась на Луизиану. Невольно напрашивается мысль, что неспроста это ...
НЕ СУД ЛИ ЭТО БОЖИЙ?
Очень соблазнительно было сделать такой вывод. Многие считают Новый Орлеан американским “Содомом и Гоморрой”. Не скрою, и мне приходила такая мысль. Пришлось бороться с ней, напоминая себе, что и мы не без греха, что только по милости Божьей мы прощены, и не наше дело судить других. В первое воскресенье после Катрины Хьюстон уже был заполнен эвакуированными, и на собрании в нашей церкви присутствовала большая группа из них. В своей проповеди пастор прямо затронул этот вопрос: не суд ли это над грехами Нового Орлеана? И так же прямо ответил, что считать так было бы заблуждением. “Нет такого греха в Новом Орлеане, которого не было бы в Хьюстоне” - сказал он, и все захлопали, одобряя. Я постоянно вспоминала об этом чуть позже, когда уже следующий ураган, Рита, направлялся прямо на Хьюстон. Я всё думала: как это несправедливо с человеческой точки зрения: хьюстонцы больше всех помогали эвакуированным, за что же на нас? Но я и теперь, когда Рита пощадила Хьюстон и залила Новый Орлеан по второму разу, не берусь судить, почему Бог распорядился так, а не иначе.
Я думаю, что мы можем и должны делать выводы насчёт Божьих намерений, но только лишь для себя лично, а не для других. Что мы знаем о других? Ведь и в Новом Орлеане есть святые, избранные Божьи. И в Хьюстоне есть преступники Божьего и человеческого закона. Им мы не судьи. А для себя лично мы просто обязаны попытаться понять: почему это мне Бог допустил? Чему Он пытается меня научить? Любое событие нашей личной жизни, плохое или хорошее, следует рассматривать в этом свете: как возможность чему-то научиться у Господа. Такую возможность нам вскоре предоставила Рита. Но об этом чуть позже.
ЭВАКУИРОВАННЫЕ В ХЬЮСТОНЕ.
Очень трогательно было увидеть молодого мужчину из беженцев, который в результате трагедии Нового Орлеана обратился к вере во Христа, и в то воскресенье в нашей церкви Сэйджмонт принял крещение. Его дом затопило, несколько дней на лодке он спасал своих соседей, пока наконец и его самого вертолётом вывезли из района бедствия. Он сказал так: “В один день я потерял всё. На следующий день я нашёл всё!” - имея в виду веру во Христа. Это прозвучало очень искренне и трогательно до слёз.
В то воскресенье в нашей церкви собрали специальное пожертвование в помощь пострадавшим от Катрины. Организовали несколько команд добровольцев-помощников: кто еду раздаёт, кто одежду, кто с информацией помогает, чтобы связаться с нужными ведомствами, кто на телефоне, помогает потерявшимся найти друг друга. Мы с Джорджем пожертвовали довольно крупную (для нас) сумму, в полной уверенности, что наша церковь распорядится деньгами наилучшим образом. Наша старшая дочь работала добровольцем на одной из кухонь для беженцев. Она рассказывала, что люди не жалеют о потерянном имуществе, они искренне благодарны, что остались в живых, и что никто из семьи не потерялся.
УРОКИ КАТРИНЫ: ИДОЛОПОКЛОНСТВО.
Многие в наши дни считают, что это лишь историческое понятие: глупые предки делали себе идолов из дерева и молились им, а мы дескать в наш просвещённый век такой глупости не повторяем. Однако идол не обязательно должен быть деревянным. Всё то, на что человек возлагает свои надежды вместо Бога, может стать идолом. Только на Бога нужно полагаться, а всё остальное идолы. Таким идолом для американцев стало правительство. То, как страстно они ругали правительство, за то что “допустило” эту беду, выдало их реальную веру: своё правительство они считали всеведущим и всемогущим. А оно ни то ни другое. Лишь Бог всеведущ и всемогущ. Мировое сообщество туда же: “Ай-яй-яй, как американское правительство-то опозорилось: другим помогали, а своим не сумели. А ещё считаются сильными и прогрессивными.” Тоже, выходит, считали американское правительство всеведущим и вездесущим. Да, сильное, да могущественное, может быть даже самое сильное государство в мире, но всё же не всесильное и не всемогущее, всё же перед лицом Бога и Его мощи - мы все как муравьи.
А надо бы и за то спасибо сказать, что мы вообще научились предсказывать эти ураганы, и довольно точно! На мой взгляд, правительство делало что могло, а что не смогло - так ведь оно не всемогуще. Я не смогу даже бросить камень в того полицейского из Нового Орлеана, который бросил свою службу и поспешил на помощь собственой семье. Таковых оказалась треть полицейского корпуса! Но ведь и они люди, и они потеряли свои дома, многие потеряли близких. Не знаю, как тут судить.
Правительство, ФИМА - те же люди, не намного лучше нас с вами, и они могут допускать ошибки, и они могут растеряться перед лицом невиданного бедствия, и они могут чего-то не предусмотреть. С них же требовали как со всемогущих.
УРОКИ КАТРИНЫ: ЗАХРЕБЕТНАЯ ПСИХОЛОГИЯ.
Элементарный здравый смысл подсказывает, что если живёшь ниже уровня моря, в “чаше”, то надо бы застраховаться от потопа. Нет, денег жалко. Покупают обычную страховку, в которой ущерб от потопа не возмещается. А потом возмущаются: ах какая бессовестная страховая компания, ущерб от ветра возмещает, а от потопа - нет. Да разве не сам ты виноват, что сэкономил на страховке? Зачем же компанию ругать или правительство? Пожинай что посеял. Имей мужество принять последствия своих решений.
Или например, уже после объявления обязательной эвакуации в Новом Орлеане, многие всё равно остались, хотя у них была возможность уехать. После всего их так и так пришлось спасать, а они сидели и возмущались: как так федеральное правительство не обеспечило мне здесь элементарной питьевой воды?! А разве тебе не было сказано бежать куда глаза глядят, когда ещё не было так поздно?! Нет, ты выбрал остаться. Так кто же теперь виноват, что ты без воды?
Если сами захотели построить всю экономику штата на доходах от казино, то разве трудно было предположить, какую мораль это принесёт? Зная, что в Новом Орлеане множество бандитских группировок играют в кошки-мышки с полицией, разве трудно было предположить, как поведут себя эти люди (эти звери!) в кризисной ситуации? В затопленном Новом Орлеане они ведь не продуктовые магазины грабили, чтобы накормить голодающих инвалидов. Это можно было бы понять и простить. Они грабили магазины с оружием, ювелирными изделиями, электроникой, они насиловали и убивали беззащитных женщин в многолюдных убежищах.
В некоторых новостях в Германии смаковали: “Ай-яй-яй какие эгоисты в Техасе! Такой-то город отказался принимать бедных беженцев из Луизианы!” А что, непонятно почему? В одном из этих небольших городков оружейный магазин продавал едва ли 50 штук оружия в месяц, а после прибытия эвакуированных в первые же дни было продано 1000! Испугаешься тут. В Хьюстоне, например, в Астродоме, огромном крытом стадионе, ставшим местом убежища для тысяч эвакуированных, в первые же дни десятки новоприбывших были арестованы: за наркотики, за “шутки” с оружием и прочее. Некоторые из них искренне недоумевали: а что, разве это противозаконно? У нас в Луизиане, дескать, это в порядке вещей. И несмотря на всё это, в Астродом тем не менее приходили люди и предлагали свой дом совершенно незнакомым семьям. Молодцы спецслужбы: подключились к этому процессу и предлагали желающим проверку криминальной истории как беженцев, так и хозяев.
Так за что же, спрашивается, ругать федеральное правительство, если вы сами устроили у себя рассадник преступности, а теперь удивляетесь, что на вас же самих всё это и опрокинулось? А теперь ещё и на другие штаты расплескалось.
Я думала, что только социализм вырабатывает такую захребетную психологию, а оказалось, что здесь с этим ещё хуже. Везде, где есть централизованная помощь, захребетники тут как тут: считают, что все им обязаны, а сами они не обязаны никому. Многочисленные юристы им в этом помогают, очень хорошо на этом зарабатывая. Рыщут по травмопунктам, допытываясь: ты где поскользнулся и ногу сломал? Если напротив богатенького офиса - то уговаривают немедленно подать на них в суд за то, что не посыпали песочком дорожку напротив офиса, и стрясти с них немалую сумму, как клиенту с поломанной ногой, так и юристу, естественно. Слово юрист здесь стало синонимом безнравственности. Притчей во языцех стала история о том, как некто отсудил чуть ли не миллион долларов у Макдональдса за то, что кофе там подавали очень горячий, клиент пролил на себя и обжёгся, бедняга. Впрочем я отвлеклась от основной темы.
УРОКИ КАТРИНЫ: “КАК ТАТЬ В НОЧИ”.
Все знали ещё за неделю, что надвигается очень мощный ураган, знали силу ветра, знали, что такой ветер не просто крыши срывает, а целые дома сносит, знали, что Новый Орлеан находится “в чаше” - однако когда всё же грянуло, то заговорили: “Ах, мы и не предполагали такого ужаса!” Как же не предполагали, когда как раз наоборот, точно знали? Знали и готовились к категории 7! Катрина ещё и ослабла до 5, а всё равно: “Ах, мы и не предполагали!”
Вот так же Библия предупреждает, что “день Господень придёт как тать в ночи” (2-е Петра 3:10), то есть все закричат: “Ах, мы и не ожидали таких ужасов! Мы и не знали”. Как же не знали, когда вот уже 2000 лет Божьи посланники проповедуют предупреждение от Бога: готовьтесь, конец близок, вот каковы признаки конца света, будьте же готовы, чтобы не застало вас врасплох?
“ОДНО ГОРЕ ПРОШЛО; ВОТ, ИДУТ ЗА НИМ ЕЩЁ ДВА ГОРЯ ...” РИТА.
Как по написанному, не успели ещё дух перевести от Катрины, как стала набирать силу Рита. В субботу кое-кто уловил об этом в новостях, в воскресенье в церкви мы уже молились: “Господи, пощади Хьюстон.” Трудно было даже определиться, о чём именно просить Господа: не просить же о том, чтобы вместо нас ураган обрушился на соседей. Хорошо, что у нас есть такое обещание: “... мы не знаем, о чём молиться, как должно, но сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными ...” (Рим. 8:26) Вот так значит мы и воздыхали всё воскресенье.
В понедельник стало уже пострашнее: наш учитель в Библейском институте объявил, что возможно занятия придётся отменить в связи с ураганом, следите за объявлениями, звоните. После занятий он поделился с нами, что его жена уже точно эвакуируется во вторник или в среду, не дожидаясь объявлений, а он остаётся, чтобы подготовить дом, а потом, если надо, тоже уедет. У них есть родственники к западу от Хьюстона. Мне лично это показалось преждевременным, мы с Джорджем хотя и тревожились немного, но об эвакуации пока и не помышляли. У нас тоже есть родственники к западу, недалеко от Остина, но нам не хотелось их обременять.
Во вторник и среду события развивались всё более стремительно: объявлена эвакуация Галвестона - город на острове, уже переживший одно страшное наводнение в 1900-м году, когда буквально весь остров накрыло водой. Очень красивый, старинный город. Его отреставрировали лишь сравнительно недавно, было очень жалко, что его опять смоет. Потом объявили эвакуацию Тексас-сити - а это уже ближе, там живут наши друзья из церкви. Мы всё еще думали, что ничего, ведь наш дом пережил ураган Элисон в 2001, когда затопило дома через дорогу, а наш устоял. Потом объявили Клиэр Лейк, Пеарлэнд, Френдзвуд - а это уже непосредственно наши соседи. Мы стали внимательно изучать карту эвакуации. Оказывается, разработано 3 зоны эвакуации по степени опасности: А, В, С. Мы совсем рядом с зоной С, но всё же вне её. Власти говорили об обязательной эвакуации всех трёх зон: А, В и С и о добровольной эвакуации всех жителей Хьюстона.
Мы начали уже конкретно прикидывать, во сколько нам обойдётся уехать и пересидеть ураган в мотеле где-нибудь в районе Остина. Мы выбрали Остин, понимая, что возможно придётся обратиться за помощью к родственникам. И всё же Джордж был склонен к тому чтобы остаться. Мы усиленно молились, чтобы Бог подсказал нам правильное решение.
К этому времени мы уже немного подготовились. Консервов в кладовке у нас и так было много. Джордж заполнил бак бензином, снял из банка несколько наличных денег, купил ещё один фонарик на батарейках, плавучий и водоустойчивый. Пытался купить питьевой воды и фанеры, чтобы забить окна, но уже не нашёл. Уже во вторник этого в магазинах не осталось. Пригодилась моя советская смекалка, мне ли привыкать к тому, чтобы сидеть без воды, да без электричества, голь на выдумки хитра. Заполнили водой из крана все большие пластиковые ёмкости: бутылки, банки, а потом ещё и большие пластиковые мусорные вёдра: выстелили их изнутри полиэтиленовыми мешками и заполнили водой! Ванну естественно тоже заполнили, это и по телевизору советовали. Забежал сосед, в ужасной спешке, сообщил, что они уезжают и предложил бак с краником для питьевой воды, мешок со льдом и (о чудо!) два больших листа фанеры. Поблагодарили, попрощались.
Лестницы у нас нет, так что окна второго этажа Джордж забил этой фанерой изнутри. Получилось не очень крепко, но лучше чем ничего. На окна первого этажа фанеры не осталось, заклеили крест-накрест липучей лентой.
Наконец, в среду, когда старшая дочь с семьёй уже уехали рано утром, где-то днём позвонили родственники из Остина. Извинились, что так поздно сообразили, и очень настойчиво приглашали к себе, место всем найдётся, приезжайте дескать все: и старшая дочь с семьёй и собакой, и младшая с четырьмя детьми и двумя собаками. Мы поняли это как знак от Господа, что ехать надо, и стали собирать чемодан. Понимали мы также, что выехать надо как можно раньше, так как удар урагана ожидался поздно ночью с пятницы под субботу. Мы всё ещё были в районе добровольной эвакуации. Выехали в 6 утра в четверг. Могли бы и раньше, но очень устали оба, готовя дом к бедствию. Надо было хоть немного поспать.
НА ЭВАКУАЦИОННОМ МАРШРУТЕ
Первые 15-20 минут пути мы были приятно возбуждены: успели собраться, нам есть к кому ехать, бензина полный бак. Потом мы догнали затор на дороге и весь остальной путь, 11 часов подряд, был таков: проехали метр - остановились, постояли минуту, две, иногда пять - опять тронулись; проехали метр - остановились и так все 11 часов. Все четыре полосы плотно заполнены машинами, у многих из окон выглядывают собаки разных размеров, им явно нравится это приключение, кошки же равнодушно дремлют у окна заднего вида, как будто они у себя дома на подоконнике. За эти 11 часов мы даже не выехали из Хьюстона.
Тем не менее я всё ещё не волновалась. Даже наоборот. Пожалуй, я была единственная из всех этих миллионов водителей на той дороге, не раздражённая, а довольная тем, что едем медленно. Дело в том, что водить я научилась совсем недавно и на скоростные дороги пока ещё ни разу не выезжала, боялась скорости. Даже когда Джордж за рулём я почему-то боюсь смотреть по сторонам и только и думаю о том, чтобы ни в кого не врезаться на этой страшной скорости. Когда же после примерно 5-6 часов за рулём “черепашьим шагом” Джордж объявил, что уже не чувствует свою правую ногу, я вызвалась подменить его. “Черепашьим шагом” даже я сумею! Вот так мне выпала нечаянная радость: впервые в жизни, за рулём на скоростной трассе, и нисколечки не боюсь, так как скорость наша не выше 5 км в час! Хоть по сторонам посмотрела, много красивых зданий и парков увидела. Даже один участок дороги оказался сравнительно пустым и я ехала на нормальной для этой трассы высокой скорости, минут 5-10 наверное, а потом опять догнали затор.
Джордж ещё в самом начале начал нервничать и волноваться о бензине, а я всё уговаривала, что дескать давай начнём волноваться тогда, когда истратим хотя бы три четверти бака. Когда мы наконец выехали из Хьюстона на нужную нам дорогу, то бензина было истрачено уже полбака, вид на эту дорогу открывался с высоты моста очень далеко, и до самого горизонта эта дорога была плотно, в четыре ряда забита машинами, в неё вливались три или четыре двухполосные дороги, так же плотно забитые машинами.
Джордж заговорил о том, чтобы развернуться и ехать обратно домой. Мне это показалось безумием: ради чего тогда мы потратили драгоценный бензин, нервы, 11 часов непрерывного сидения в машине?! Зачем же возвращаться туда, откуда все бегут? По возможности спокойно мы старались обсудить все плюсы и минусы. Я очень не хотела возвращаться, я думала так: Бог дал нам знак, что надо ехать, через звонок и приглашение от родственников, так значит Бог и устроит нам дорогу и бензин. Джордж говорил, что это нереалистично: за 11 часов мы отъехали лишь на час пути, оставшегося бензина до Остина нам явно не хватит. Становилось всё яснее, что бензин будет огромной проблемой. По краям дороги уже стали появляться безжизненные машины, брошенные хозяевами, или с хозяином внутри, ожидающим помощи. Редко-редко пробиралась мимо нас, завывая, полицейская машина, или скорая помощь, иногда вертолёт, но было очевидно, что их мало, а нас очень много, и у всех нас одна и та же проблема: бензин вот-вот кончится, а нового взять негде.
Как выяснилось потом, согласно общему правилу, большие запасы бензина всегда вывозят подальше от места предполагаемого бедствия, чтобы не было ещё больше разрушений, пожаров, да взрывов. И вот это самое правило сыграло злую шутку в этот раз. Сначала поток машин хоть медленно но двигался, потом бензин неизбежно кончался даже у тех, кто выехал с полным баком, и они застревали на дороге безо всяких перспектив. Многие так и ночевали в своих машинах, многие толкали машины вручную к более удобной парковке. У некоторых машины перегревались, они были вынуждены тратить драгоценную питьевую воду на охлаждение мотора. Многие шагали куда-то вдоль обочины под палящим солнцем. Жара стояла 45 градусов.
Один раз у машины, стоящей впереди нас на соседней полосе, что-то потекло из днища, к водителю кто-то подошёл, указал, тот вышел из машины, посмотрел, покачал растерянно головой. Скорее всего, это был бензин. Теперь представьте себе это скопище машин на сравнительно узкой дороге, у многих в открытое окно высовывается рука с сигаретой, достаточно бросить спичку и мы все вспыхнем, и бежать будет некуда. Слава Богу, вскоре мы отъехали от того места.
Возвращаться или ехать дальше? В качестве компромисса решили свернуть в первый же придорожный городок и поискать бензин и гостиницу. Объехали несколько заправок, огромные очереди, и бензина нет, в гостиницу тоже очередь и мест нет. Я согласилась вернуться. Обратно долетели с ветерком за 45 минут по практически пустой дороге. Страшно было видеть все эти тысячи машин в одном направлении, а мы одни как ненормальные - в обратном. Когда мы въехали в наш совершенно пустой микрорайон, ни людей ни машин, город-призрак, я второй раз заплакала от страха.
Первый раз в тот день я заплакала тогда, когда мы только что развернулись и двинулись в обратный путь, и Джордж сказал: “Если в результате выйдет хуже - ты имеешь полное право сказать мне: я же тебе говорила”. Я заплакала и ответила, что поддерживаю любое его решение, принимать решения в семье поручено именно ему, мужу, а раз он всего лишь человек, то он имеет право на ошибку, и если его решение окажется ошибочным, я ни за что на свете не стану его упрекать!
УРОКИ РИТЫ: КТО В СЕМЬЕ ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЯ.
Я переписываюсь с молодой женщиной, с её мужем я тоже хорошо знакома. Мы много раз обсуждали с ней практические аспекты библейской истины о том, что жена должна подчиняться мужу. Мне и самой это было непросто понять, так как ко Христу я пришла уже в зрелом возрасте, поэтому идея подчинения была мне глубоко чужда и вызывала сильное сопротивление. Постепенно я усвоила общую истину о том, что Богу виднее, что Он всегда прав, даже тогда, когда мы с Ним не согласны. И я советовала своей молодой подруге подчиняться библейским истинам. Советовать мне было легко, так как сама я была в то время незамужем, и подчиняться мне было некому, кроме самого Бога. Ему подчиняться легче: Он мудрый, всеведущий и всемогущий. Но как подчиняться мужу, который всего лишь несовершенный человек, часто принимает ошибочные решения, и почему я должна расплачиваться за его неразумные решения, - спрашивала моя подруга. Он нас всю семью в долговую яму засадит - восклицала она. Я не знала, что ей отвечать.
И вот наконец-то мне самой пришлось пережить подобное. За пять лет семейной жизни чаще всего подчиняться Джорджу мне было легко: практически всегда его решения взвешенны и разумны. Но в этот раз, когда он вдруг предложил вернуться в дом, который через несколько часов подвергнется сокрушительному удару Риты - я была на 100% уверена, что это безумие. Это казалось немыслимым! Я была уверена, что это решение он принял под влиянием эмоций, он очень сильно нервничал все 12 часов пути, и мне приходилось его успокаивать. И вот в таком состоянии, практически паническом, он начал кричать, что надо разворачиваться и немедленно ехать обратно! Я дала ему время, чтобы успокоиться и обдумать ситуацию, попыталась убедить его, что Бог дал нам знак ехать, значит Он и позаботится о нас. Мне это казалось совершенно невероятным, что Бог мог сначала велеть нам ехать, а потом с полдороги возвращаться назад. Это казалось полной бессмыслицей.
В какой-то момент Джордж сдался и сказал: “Делай как знаешь, я не хочу больше с тобой спорить.” И вот тут мне стало страшно. Я побоялась взять на себя окончательное решение. Во-первых, потому, что это было бы вопреки воле Божьей: согласно Его порядку, окончательные решения в семье принимает муж. Конечно, после всестороннего обсуждения с женой. А во-вторых, мне стало страшно, вдруг моё решение окажется неправильным, и тогда я пострадаю вдвойне: за непослушание Богу, и от последствий неверного решения. Вот так, после нелёгкой внутренней борьбы и постоянной молитвы к Богу, чтобы подсказал нам, что делать, я наконец решилась подчиниться решению мужа. Это был шаг почти слепого доверия Богу. Объективно я не видела причин возвращаться, но мне очень не хотелось поступать вопреки Божьему правилу. Я думала так: “Если даже мы и погибнем там, в Хьюстоне, по крайней мере мы вместе с любимым мужем, и моя совесть чиста перед Господом.”
Да уж, так страшно мне никогда ещё не было. Примерно двое суток после того, как мы вернулись, в животе у меня крутило, и я всё думала, что я съела что-то не то, потом вспоминала, что я вообще ничего не ела, а только пила воду и молоко (всё равно пропадёт, когда электричество вырубится!) Лишь потом уже я догадалась, что это от страха у меня под ложечкой сосало. А раньше я никогда и не знала, где эта самая ложечка находится.
После 13 часов в дороге, в общей сложности, я была совершенно подкошена жестокой головной болью. Казалось, я ничего не смогу больше сделать по дому, буду лишь спать весь день. Однако головная боль всё же прошла, и тревога разбудила меня посреди ночи, часа в 3. Я пошла смотреть новости, в эти дни их передавали круглосуточно, и убедилась, что кошмар по-прежнему надвигается.
ОБЩЕНИЕ С МЕСТНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ ПО ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМ СИТУАЦИЯМ
Увидела на телеэкране номер телефона нашего местного управления по чрезвычайным ситуациям, а также Хьюстонского городского. Позвонила туда и туда. Дозвонилась на удивление быстро, со мной разговаривали спокойно, вежливо, сочувственно, ободряюще и по-деловому. Я никак не ожидала таких качеств от людей, которые были перегружены в эти дни тревогой, информацией, ответственностью за жизни других людей и т.п. В первый раз я спросила, не объявлена ли обязательная эвакуация для нашего района, у меня спросили почтовый индекс и ответили, что да, объявлена, но наш индекс не находится среди приоритетных. Я всё ещё надеялась, что эвакуироваться ещё не поздно, что может быть нас вывезут каким-то государственным транспортом в пятницу. Я рассказала о том, как мы попытались выехать из Хьюстона, но не смогли, и потому вернулись домой. Спросила, не стоит ли нам ещё раз попытаться сегодня, может есть другие дороги? Спокойный мужской голос ответил, что вернуться, возможно, было самым разумным решением, что сегодня пытаться выехать уже поздно. Что застрять на дороге и встретить ураган там - будет ещё хуже. Я спросила, не можем ли мы рассчитывать на государственный транспорт. Он ответил, что лишь после того, как вывезут всех больных и стариков из домов престарелых. Я спросила также, как долго будет стоять вода, если затопит. Он ответил, что ни в коем случае не три недели, как в Новом Орлеане, потому что мы не в чаше. Самое большее три дня. Мой голос дрогнул, когда я поблагодарила и повесила трубку.
Ну а остальное я уже знала из новостей, там показывали таблицу: с левой стороны - сила ветра, а с правой - разрушения, им наносимые. Из предыдущего сообщения следовало, что сила ветра Риты при порывах достигает 150-170 миль в час. Это была самая последняя строка в той таблице, если в первых строках - сносит куски с крыш и отдельные черепицы, в следующих строках валит деревья и срывает крыши целиком, то в этой последней строке было сказано: полностью разрушает строительные конструкции. Вот тут я опять заплакала, пытаясь представить, как можно спастись, если весь наш дом вдруг рухнет! Впрочем, о самом безопасном месте в доме мы знали уже давно: у нас это маленькая туалетная комната на первом этаже, в центре дома, без окон, с крепкими стенами. Мы оборудовали эту комнату сотовым телефоном, фонариком и радио на батарейках, банками и бутылями с питьевой водой и маленьким стульчиком для сидения.
Кроме того, я обнаружила непрослушанное сообщение на нашем телефоне. Оно оказалось почему-то на испанском языке, я поняла только имя мэра Хьюстона Била Уайта. Позонила, чтобы спросить, о чём же было это сообщение. Оказалось, что мэр объявил обязательную эвакуацию нашего района, с подразделением на приоритетные и неприоритетные территории. Мы были неприоритетными. Стало ясно, что мы точно остаёмся дома. Позвонили младшей дочери, они тоже колебались до последнего, ехать-не ехать. Всё же решили остаться. Мы как могли друг друга подбадривали.
Ещё раз я позвонила в эти службы, когда мы поняли, что если дерево с соседнего двора, нависающее главным образом в нашу сторону, рухнет, то пропал гараж и машина, а также часть дома пострадает. Я понимала, что просьба помочь нам срубить это дерево или хотя бы подрезать ветки несвоевременна, однако меня никто за такую просьбу не обругал и даже не упрекнул, просто дали телефон службы по озеленению. Там никто не ответил, конечно же они уже эвакуировались.
ПОДГОТОВКА К ВСТРЕЧЕ УРАГАНА
Весь следующий день, пятницу, мы провели укрепляя по возможности свой дом. Джордж придумал более надёжный способ прикрепить фанеру к окнам, я ему помогала, поднося инструменты. А когда увидела, что у него уже от усталости глаза глядят в разные стороны, то решила попробовать сама. Впервые в жизни я взяла в руки электродрель и даже электропилу! Ну а отвёрткой с шурупами мне и раньше доводилось пользоваться. Получилось очень даже неплохо! Нам обоим это подняло настроение. Мы убрали со двора все предметы, которые могло поднять ветром и швырнуть в окно, повалили качели и фонтанчик, чтобы уменьшить сопротивление ветру. Это словосочетание я услышала в новостях, когда показывали колесо обозрения в прибрежном городке Кима: тормоза на нём нарочно отпустили, чтобы уменьшить сопротивление ветру! Так странно было видеть: ночь, темно, ветер и горизонтальный дождь, и колесо крутится как заведённое, только с переменной скоростью, так как ветер был порывистый!
На обратном пути с нашей неудавшейся эвакуации на одном из придорожных домов мы заметили крупную надпись: “МЫ ДОМА И ВООРУЖЕНЫ!” Хьюстонцы наслушались достаточно леденящих кровь историй о вооружённом разбое в затопленном Новом Орлеане. Позже во время нашествия Риты на Хьюстон тоже в новостях рассказывали о случаях, когда на бензозаправках бензин кончался, а народу в очереди немеряно, то некоторые с оружием в руках прорывались без очереди. Были также и случаи ограбления продуктовых магазинов. На всякий случай и мы с Джорджем набрали на компьютере и налепили на дверях такую же надпись. Здесь у нас с Джорджем выявилось ещё одно разногласие: он сказал, что в случае чего стрелять будет без предупреждения, а я предлагала в случае если кто-то вломится в наш дом, предложить ему (им) взять всё что им необходимо, но нас не трогать. Сторговались на том, что если к нам вломятся с пустыми руками, то мы их сначала припугнём, что будем стрелять. А если вломятся с оружием в руках, то Джордж сказал, что стрелять будет без предупреждения, чтобы опередить преступника. Естественно, что в таких вопросах мне, как говорится, сам Бог велел слушаться мужчину.
Ураган Рита продолжал надвигаться непосредственно на Галвестон и Хьюстон. Хотели днём немного поспать, так как ночь предстояла бессонная, однако не удалось. Уже часов с 4 начал подниматься ветер и постепенно крепчать. Мы всё ещё пилили фанеру и таскали её с места на место. Последний лист уносили в дом из гаража уже почти бегом. Когда наконец всё было готово, мы с облегчением вздохнули. Джордж даже предложил сходить искупаться в бассейне, после этой беготни и напряжённой физической работы на жаре мы были мокрые как мыши в бутылке. Искупаться звучало заманчиво, однако мы всё же решили не рисковать, в любую минуту ветер мог резко усилиться, да и дождик уже начал накрапывать. Это было приятно после жары. Кстати, до урагана и после него жара стояла 45 градусов, из холодного крана шла горячая вода.
К ночи ветер усилился так, что даже распахнул захлопнутую наружную застеклённую дверь. Раньше мы никогда не запирали её, а только внутреннюю дверь. Мы поскорее заперли и наружную дверь. К соседям во двор, к сожалению, попасть было невозможно, мы слышали, как их дверь хлопала всю ночь, а к утру уже висела на одной петле. Не помню, в какой именно момент, но в новостях заговорили о том, что траектория Риты отклоняется в сторону от Хьюстона на восток. Мы продолжали бдить всю ночь. Бедные тележурналисты работали несколько дней по 24 часа. В ночных выпусках было видно, как у них слипаются глаза, они то и дело оговаривались, называя Риту Катриной. Один раз, когда уже стало ясно, что нас Рита пощадила, промелькнуло сообщение о формировании нового урагана, а потом я вдруг вижу надпись УРАГАН ТИТА и диктор говорит что-то. Ну думаю, неужели уже следующий ураган подоспел?! Что за странное имя! Оказалось, просто опечатка, речь шла о Рите.
Одним словом, пронесло в этот раз! Смешанные чувства: огромная радость и облегчение, естественно. Но и как бы даже вина, когда видишь, как пострадали другие районы. Особенно жалко жителей Луизианы: некоторые только что вернулись из первой эвакуации, увидели свой разрушенный дом, поплакали, и тут же им пришлось снова бежать куда глаза глядят! Некоторые после Катрины эвакуировались в Галвестон, Бомонт, откуда уже новый ураган, Рита, погнал их дальше. Некоторые пострадали дважды: сначала их ветролётами вывезли из затопленного Нового Орлеана и поселили в гостинице в Бомонте, а потом ба-бах! новый ураган грянул на Бомонт, вырубилось электричество, в гостинице окна повыбивало, пища кончилась, а купить негде - каково такое пережить, да дважды за один месяц!
Тем не менее, некоторые из этих страдальцев говорили так: “Если бы не эти ураганы, я бы никогда не узнала, до какой степени люди бывают добрыми и отзывчивыми! Слава Богу!” Мы слышали множество рассказов, и не только по телевизору, а от очевидцев, как незнакомые люди выходили на дорогу, останавливали машину и предлагали свой дом для ночлега, воду, еду, иногда даже бензин. Какой-нибудь друг приятеля двоюродного брата предлагает семье большой грузовик, принадлежащий его компании, так как их собаки не помещаются в обычный грузовик. А потом, когда они в этом грузовике застряли на дороге без бензина, к ним подошёл незнакомец, указал на имя компании на грузовике и сказал: “Я знаю вашего босса, вон мой дом, пожалуйте переночевать. Бензина нет? Пожалуйста, у меня запас.” Просто не пересказать всех удивительных историй! Хорошо бы если бы какой-нибудь историк собрал эти свидетельства о двух ураганах - толстенькая книга получилась бы! О том, как в беде проявляются порой лучшие человеческие качества.
УРОКИ РИТЫ: ЦЕННОСТИ И ПРИОРИТЕТЫ.
Что взять, что оставить? Как уложить всю прожитую жизнь в один чемодан? Что вынесешь с собой из горящего дома? Мне пришлось подготовиться к двум вариантам: эвакуация плановая, с одним чемоданом, и эвакуация внеплановая, если нас пришлось бы спасать вертолётом. Ясно, что тут было бы не до чемодана, на этот случай я собрала небольшую сумку, в которой в непромокаемых пакетах было уложено самое необходимое: документы, деньги, лекарства на первое время. Чемодан собирать было труднее: можете смеяться, но особенно я грустила над своими нарядными платьями, шляпами и туфлями, которых наконец-то впервые в жизни у меня здесь в Америке появилось вдоволь, а теперь приходилось их покидать, взяв с собой от силы две три смены чего-то практичного.
Когда в 1998 году нас грозило затопить в Тюмени, при весеннем разливе реки Туры, и тоже было предложено вывезти к знакомым самые ценные вещи, и возможно самим пришлось бы эвакуироваться, тогда с вещами было легче: мы эвакуировали на троих членов семьи лишь три зимних пальто, три зимние шапки и три пары зимних сапог. Это и было самое драгоценное. С телевизором тогда мама расстаться так и не захотела. “Понесу, - говорит, - с собой под мышкой, если придётся спасаться от наводнения.”
Здесь же мне было жалко всё. Я покрыла свои сокровища большими полиэтиленовыми мешками, в такие же мешки обернула и заклеила фотоальбомы, самые ценные и любимые книги, компьютер, принтер, телевизоры и прочую электронику. Позже в кадрах новостей о том, как люди возвращаются из эвакуации к своим разрушенным домам, я обратила внимание, что у них тоже многое было завёрнуто в такие же чёрные полиэтиленовые мешки, они бродили по развалинам и выуживали оттуда свои сокровища. Удивительно, как часто в таких случаях говорят: “Могло быть хуже.”
Другой важный вопрос: что если жить мне осталось всего пару дней до урагана? Или в лучшем варианте: что если мы останемся живы, но лишимся всего имущества, компьютера, дисков к нему, где сохранены все мои работы: переводы, статьи, рассказы? Что мне надо успеть написать в эти последние дни, пока я ещё жива-здорова и компьютер цел? Есть вещи срочные и есть важные. Я давно уже хотела написать воспоминания-размышления “О любви,” но этот замысел оттесняли более срочные вещи: отвечать на многочисленные письма, очерк о Катрине, пока актуальность не остыла и т.п. В тот день, перед пришествием Риты, я поняла, что надо писать не срочное, а важное. Бросила всё и засела за рассказ о любви. Однако удалось написать всего несколько строк, мысли были рассеяны, и было очень жаль, что не успела, и возможно теперь никогда уже не успею! Сейчас, когда угроза Риты уже давно позади, срочное опять активно оттесняет важное на задний план. Нужно прилагать усилие, чтобы забыть о срочном и успеть сделать (написать) главное.
ЦЕННОСТИ И ПРИОРИТЕТЫ: ОБЩЕНИЕ С БОГОМ, СЕМЬЯ, ДРУЗЬЯ.
После Катрины об этом говорили так часто и много, что уже набило оскомину: “разрушенный дом и имущество - это не самое страшное, это дело наживное, а самое главное, что члены семьи живы и все вместе.” Это бесспорно. Но тем не менее и тут мне приходилось прилагать усилие: у Джорджа есть плохая привычка: класть вещи куда попало, меня же мама в своё время приучила, что у каждой вещи своё место, поэтому я всегда знаю, где что найти в доме (ну почти всегда). Во время этой страшной спешки, когда мы укрепляли дом, готовясь к урагану, половину этого времени нам приходилось тратить на поиски нужных вещей. Только что я дала ему молоток, отвернулась, и вот молотка уже нет, и никто не знает, куда его Джордж положил! И так по многу раз, с каждым шурупом, гвоздём, отвёрткой, липучей лентой и т.п. Мне хотелось вцепиться ему в волосы, орать до посинения, на стенку лезть! Приходилось постоянно напоминать себе: что важнее: дурацкую отвёртку найти или мужа любимого оскорбить?
Конечно не обошлось без мелких цепляний друг к другу, но в целом мы выдержали это испытание, ни разу друг на друга не наорали и нехорошими словами не называли. Хотя искушение, повторяю, было сильным как никогда! Очень хотелось крикнуть ему, что из-за твоей дурацкой безалаберности не просто неудобство, а уже просто-таки смерть самая настоящая грозит нам обоим! Хорошо что не крикнула. Если суждено было погибнуть - так и так бы погибли, а что он у меня безалаберный, так это мелочи, по сравнению с более важными качествами характера. В другое время я этого практически и не замечаю, а если и замечаю и злюсь порой, то всё равно ведь я люблю его. Зачем же ранить любимого человека злыми словами? Я знаю, что эта способность удерживать свой язык у меня от Господа. За 13 лет Он меня многому научил. До встречи с Ним мой язык был неуправляемым злом.
Нечего и говорить, что молились мы в эти дни постоянно. Бог помогал нам обуздывать страх, раздражение, нетерпение, тревогу, Он помогал нам принимать правильные решения. Теперь, оглядываясь назад, я думаю, что такое вполне возможно, что Бог сначала сказал нам “ехать,” а потом - “вернуться обратно.” Ведь Его замыслы выше наших, наше понимание целесообразности или бессмысленности действий не всегда совпадают с Его. Вполне возможно, что Он хотел нас научить доверяться Ему больше. Когда мы повернули обратно с эвакуационного пути, я вслух рассуждала об этом: может быть, мы неправильно поняли волю Божью, когда решили ехать? Может, надо было оставаться и никуда не дёргаться? Может ли такое быть, чтобы в обоих случаях это было Божье указание? Если так, то почему Он так непоследователен: сначала говорит: “Поезжайте”, а потом вдруг: “Возвращайтесь”? И я сама же вспомнила и напомнила Джорджу подобный случай, когда нам с ним пришлось из Москвы съездить в Тюмень всего лишь на три дня, чтобы продлить ему визу, а когда мы вернулись в Москву, оказалось, что продление не понадобилось. Тогда мы тоже спрашивали Господа: “Как же так? Зачем же Ты допустил такие бессмысленные траты денег, времени, нервов?” И лишь позже мы догадались, что Бог дал мне последнюю встречу с мамой, и вскоре она умерла.
Когда я приводила на память тот пример пятилетней давности это звучало не очень убедительно, даже для меня самой. Я всё ещё не понимала смысла в Божьих действиях, но тем не менее полагалась на Него. Смысл открылся позже, когда Рита ушла в сторону, и мы избежали страдания на дорогах. Для меня это было лишним подтверждением правильности такой стратегии: любое решение надо принимать в соответствии с Божьей волей.
Проповедники часто приводят эту аналогию: мы должны доверять Господу так, как доверяет ребёнок отцу, когда тот говорит ему: “Прыгай, я тебя поймаю!” Земной отец может иногда нечаянно и уронить ребёнка, но Отец Небесный не уронит никогда. Я испытала это снова: было ужасно страшно, я прыгнула закрыв глаза в надежде, что Он поймает, и Он поймал, как всегда! Одно дело знать об этом в теории - и совсем другое испытать на практике. Спасибо Господи за бесценный опыт!
Молитвенные просьбы я разослала всем своим русскоязычным друзьям и знакомым. Было совершенно восхитительно сознавать, что о нас конкретно, по имени, молятся по всему миру: в России, на Украине, в Латвии, Израиле, Германии, Голландии, США и даже в Непале, где живёт и работает сын Джорджа со своей женой. Многочисленные отклики друзей и знакомых, причём некоторых мы даже в лицо никогда не видели, были такими искренними и любящими, что это стало самым драгоценным переживанием в то трудное время. Мы часто недооцениваем силу слова. Кажется, чем я могу помочь тому, на кого вот-вот обрушится ураган? Однако простые слова поддержки, утешения, сочувствия оказались драгоценными как чистое золото! Спасибо вам ещё раз, драгоценные мои друзья, знакомые и незнакомые, которые молились за нас и писали нам слова ободрения! Сам Господь через вас поддержал нас.
Как написал один из этих драгоценных друзей: “Бедствие пройдёт, а общение с Господом останется навечно.” Истинно так! Это незабываемое переживание близости к Господу, полной зависимости от Него, ощущение Его любви, которую Он излил на нас через друзей, верующих и неверующих и даже верующих иначе, чем мы, - эти переживания останутся с нами на всю вечность! Там на небе будем вспоминать об урагане Рита, сидя на берегу хрустального моря, бренча на золотых арфах, а может быть, и некогда нам там будет рассиживаться. А впрочем, это уже не по теме.
Хьюстон, сентябрь 2005
и надеюсь вскорости еще увидеть ваши произведения на сайте и, присоединяясь к просьбе уважаемого Исера Купермана, в первую очередь "Принца".