Как была спровоцирована Шестидневная война 1967 года

 Первая декада июня богата на памятные даты, среди которых Шестидневная
война, кажется более ярким событием, чем даже высадки союзников в Нормандии.

О шестидневной войне 1967 года за прошедшие 46 лет написаны тысячи книг. Последовательность основных событий, как предшествовавших войне, так и в ходе самой военной операции, особых споров не вызывает. Поэтому просто вкратце напомню о них.

16 мая 1967 года египетский лидер Гамаль Абдель Насер ввел огромную армию в Синай и потребовал вывести оттуда миротворческие войска ООН. Генеральный секретарь ООН У Тан тут же выполнил требование, и уже на следующий день египтяне заняли наблюдательные пункты "голубых касок". 22 мая Египет закрыл Тиранский пролив, полностью заблокировав израильский порт Эйлат.

26 мая Насер заявил руководству Панарабской федерации профсоюзов , что грядущая война будет носить тотальный характер с целью уничтожения  Израиля. А глава ООП Ахмад Шукейри - предшественник Ясира Арафата - 
объявил, что арабы позволят уцелевшим евреям вернуться в страны исхода.
«Хотя вряд ли кто-нибудь уцелеет» - добавил он.

Израиль принял вызов. Премьер-министр Леви Эшколь подтвердил, что считает действия Египта объявлением войны, и 5 июня Армия обороны Израиля нанесла упреждающий удар. Численность израильской армии - 264 тыс. человек, основное вооружение: 800 танков и 300 самолетов. Ей противостояли армии Египта, Ливана, Алжира, Иордании, Кувейта, Саудовской Аравии, Ирака и Сирии общей численностью 537 тыс. чел. Основное вооружение составляло 2504 танка и 957 самолетов.

Израильская авиация нанесла молниеносный воздушный удар по аэродромам всех своих противников силами всего 40 самолетов, и в считанные часы полностью уничтожила их военно-воздушные силы. Аэродромы оказались полностью выведенными из строя. Бомбометание велось с очень малой высоты - 30 метров, что делало самолеты недоступными средствам ПВО.

Теоретически бомбы, сброшенные с такой малой высоты, не могли причинить бетонному покрытию ощутимого ущерба, а вот самолетам, сбросившим их, могли поотрывать хвостовые оперения. Поэтому бомбы были снабжены тормозными парашютами, которые задерживали падение на несколько секунд, и одновременно реактивными ускорителями, срабатывавшими перед контактом с землёй. В результате бомба просто вколачивалась в бетон. Взлетные полосы были выведены из строя. Эффективность повышалась за счет того, что пилоты целились в те точки, где полосы скрещивались, и одна бомба делала непригодными сразу две полосы.

Следующий заход использовался для обстрела ставших беспомощными египетских самолетов, которые превращались в костры. Когда все самолеты уже горели, уничтожались здания, радарные установки и машины тех. обслуживания.

Первая волна израильской авиации провела над египетскими аэродромами 7 минут. Через три минуты эти аэродромы оказались накрытыми второй волной самолетов, которые вылетели с израильских аэродромов вслед за первой, с
интервалом в 10 минут.

Время возвращения самолетов на израильские авиабазы составляло в среднем 20 минут. Наземные команды готовили самолеты к новому вылету - и всё это за 8 минут. Изготовители израильских "Миражей" - французы, делали это за два с половиной часа. Генерал Эзер Вейцман, создатель израильских ВВС, тренировал персонал по своим собственным нормативам, которые, по его мнению, должны были быть выше мировых. Всего против 19-и египетских аэродромов было сделано 332 боевых вылета. Некоторые летчики сделали в течение 5-го июня 8 боевых вылетов.

Наземные операции израильской армии начались практически в то же время, что и воздушные - ждать окончательного результата действий авиации было некогда. 6-го июня египетское верховное командование отдало приказ об общем отходе с Синая, но поскольку отход не был никак подготовлен, он превратился в паническое бегство.

От Даяна поступили строгие директивы - не способствовать обострению ситуации на их фронтах. Никаких наступательных действий - только оборона. Война будет вестись только против Египта. А если иорданцы пойдут в
наступление на Иерусалим? Только через неделю, когда будет покончено с
египтянами, армия придет на помощь центральному сектору.

Но война в секторе началась почти немедленно. Утром 5-го июня иорданские военные, получив от египетского командования сообщение, что
"египетские самолеты на пути к Тель-Авиву", начали военные действия
против Израиля. Король Хуссейн выступил по национальному радио с обращением к народу. Израильское правительство через посредство ООН обратилось к Хуссейну с призывом не начинать войну, но король проигнорировал, полагая, что его наступление не столкнется со слишком сильным сопротивлением.

Тяжелая артиллерия Иордании открыла огонь по пригородам Тель-Авива и по самой большой авиабазе на севере Израиля. Иорданские истребители
"Хантер" английского производства атаковали израильские аэродромы.
6,000 тяжелых снарядов были выпущены по Иерусалиму. В городе было повреждено 900 домов, больше тысячи человек было ранено, а 20 - убито. Новый госпиталь Хадассы получил прямое попадание, были обстреляны здание Кнессета и дом Премьер-Министра.

К середине дня в Иерусалиме ответная реакцию израильтян оказалась много сильнее той, на которую рассчитывал Хусейн. Израильское командование решило, что  началось генеральное наступление иорданских войск, которых в Иудее и Самарии было столько, что их сосредоточенный удар мог перезрезать Израиль.

Было решено действовать активно. Северное Командование передало Центральному Фронту значительную часть своих войск, и они начали
наступление в Самарию. В 12:30 того же дня израильские самолеты нанесли
иорданцам ответный удар по обоим их военным аэродромам - в Аммане и в Мафраке, сделав их полностью непригодными к дальнейшей эксплуатации.

 Из Каира приходили какие-то непонятные новости: воздушные атаки врага на Каир и Суэцкий Канал отбиты, Израиль потерял 158 самолетов, египетские войска перешли в наступление, и продвигаются через Негев на соединение с Иорданией. Израиль эти сообщения никак не опровергал.

 В ночь с 5-го на 6-ое июня через все доступные каналы Хусейном были посланы израильскому правительству четыре предложения о срочном перемирии с единственным условием - оно должно быть неофициальным. Король говорил, что в начале военных действий он совершенно не повинен - «это было сделано по приказу египтян, которые сейчас командуют всем». Хуссейн сказал, что если у него не  будет другого выхода, он «присоединится к египетским инициативам».

Инициатива состояла в том, чтобы сообщить всем арабским народам, и всем миролюбивым людям планеты, что на Египет напали не только израильские, но и американские самолеты. Радио Каира сообщило, что «1,200 американских самолетов, поднявшихся с авианосцев 6-ого Флота, нанесли коварный удар по египетским аэродромам». Президент Насер по открытой гражданской линии позвонил Хуссейну и озвучил это предложение. Король со всем согласился - и что напали американцы, и что англичане им тоже содействовали. Разговор двух лидеров был перехвачен и записан израильской электронной разведкой.

Поскольку сражение на Синае шло так успешно, что не только резервы Центрального Командования, но резервы Южного Командования решено было
использовать на Центральном Фронте. Иорданские войска теряли одну за другой
позиции и, поскольку Иордания официально не запросила перемирия, решено было не останавливаться.

Египтяне понесли ужасающие потери - около 15,000 убитыми, до 50,000 ранеными. Около 90% всей военной техники, все запасы боеприпасов,
горючего, снаряжения - досталось противнику. На Синае осталось 629 танков (из
них около 200 исправных), 750 орудий, 2500 БТР и грузовиков. Израильские потери составили 338 человек убитыми. 132 танка были подбиты, из них 63 - уничтожены.

На пятый день войны Египет, Израиль, и Иордания согласились на прекращение огня. 9 июня Насер - по настойчивому предложению группы офицеров - подал в отставку. По всему Египту пошли стихийные демонстрации протеста против его решения оставить свой пост. Насер был по-настоящему популярен, а размеров поражения народ толком не знал, поэтому обвинять лидера никто не собирался, а его заявление об отставке было воспринято как благородный жест истинного отца народа.

 Убедившись, что переворот ему не грозит, Насер взял отставку обратно. Вскоре  был арестован фельдмаршал Амер. Но чтобы спасти честь офицера он ухитрился, находясь в тюрьме по обвинению в государственной измене, совершить якобы самоубийство.

Перемирие было принято и Сирией, однако сирийские пушки продолжали стрелять с Голанских Высот. Казавшиеся неприступными укрепления на  Голанах были сломаны за один день. Сирийское руководство решило, что израильское наступление продолжится с целью смены режима в Дамаске, и опасалось, что, помимо Голан, последует вскоре второй удар на столицу, через Ливан.

Хафез аль-Асад обратился к армии. «О, солдаты, 300,000 бойцов Народной Армии стоят вместе с вами в этом бою, а за ними - 100 миллионов арабов. Наши лучшие войска сейчас на фронте. Нанесите удар по вражеским городам, превратите их в пыль, замостите арабские дороги черепами евреев.
Разите их без пощады».

В Советском Союзе наступление на Сирию, которая была ближе к СССР, чем Египет - и географически, а главное, политически, вызвало острую реакцию. Израиль был обвинен в «заговоре, имеющем целью достичь мировое господство». Посол Чувакин заявил, что «ввиду неприкрытой агрессии Израиля
против арабских стран и грубейших нарушений резолюций Совета Безопасности ООН Советский Союз решил разорвать с Израилем дипломатические отношения».

10 июня, на 6-ой день, война завершилась, но лишь сравнительно недавно стали известны настоящие мотивы той войны. В книге «Летучие мыши над Димоной: советская ядерная авантюра в Шестидневную войну»  (Foxbats over Dimona: The Soviets' Nuclear Gamble in the Six-Day War) два израильских исследователя Изабелла Гинор и Гидеон Ремез показали, что Советский Союз спровоцировал кризис, намереваясь вступить в войну с Израилем на стороне арабов с целью уничтожения израильского ядерного центра в Димоне.

СССР спровоцировал арабов к развязыванию агрессии против Израиля. Поворотный момент на пути к Шестидневной войне произошел 11 мая 1967г.
Советские представители передали египтянам сфабрикованный в Москве «документ», в котором утверждалось, будто Израиль  сконцентрировал
на границе с Сирией сорокатысячную ударную группировку при поддержке сотен танков и готовится к вторжению с целью свержения правящего в Сирии режима.



Израильское правительство не только немедленно опровергло эту фальшивку, но и предложило советскому послу в Израиле лично убедиться в отсутствии израильских войск на сирийской границе. Понятно, что Чувакин не мог свидетельствовать против своего правительства, и вынужден был отвергнуть это предложение.

Насер, который  был не только президентом Египта, но и главой Объединенной Арабской Республики (ОАР), не мог проигнорировать это сообщение, поскольку формально Сирия тоже была его страной. Начальник египетского генштаба генерал Мухаммед Фавзи, совершив облет приграничных территорий,  доложил президенту, что никакого сосредоточения израильских войск нет.

Насер оказался в сложном положении. Советские «друзья» постарались, чтобы во всех арабских странах узнали о грядущем израильском вторжении в ОАР. Все выжидали, хватит ли у президента ОАР решимости нанести удар по ненавистному «агрессору».  И Насер знал, что в противном случае он навеки
покроет своё имя позором. Так Героя Советского Союза, лидера арабского мира,
фактически лишили выбора.

Автор упомянутой выше книги, просматривая как-то прессу, наткнулась в одной из украинских газет на поразивший её материал: бывший офицер советской морской пехоты, капитан Юрий Хрипунков писал, что в первый день Шестидневной войны, будучи на борту фрегата в восточной части
Средиземного моря, получил приказ 30 «добровольцев» и подготовиться к
десантированию на побережье Израиля. Операция несколько раз откладывалась,
наконец, был получен долгожданный приказ, но тут боевые действия прекратились, и Москва забила отбой. В этот момент десантники находились всего в 20 милях от Хайфы - запланированного места высадки.

И это на фоне отсутствия даже намека на прямое советское военное вмешательство в ближневосточный конфликт. Более того, все специалисты утверждали, что такое вмешательство противоречило бы всем принципам советской внешней политики.



Скоро, помимо обнаруженного откровения капитана Хрипункова, исследователи нашли в разных независимых друг от друга источниках, не только подтверждения его рассказа, но и сходные сообщения моряков с других кораблей советской Средиземноморской эскадры. В операции были также задействованы атомные подлодки, стратегические бомбардировщики, пилотам которых выдали карты целей на территории Израиля, истребительные соединения, получившие приказ прикрывать бомбардировщики и поддерживать арабские ВВС и т. д.

В книге приводятся показания летчика Юрия Настенко о том, что вечером 5 июня 1967 года его часть была приведена в состояние полной боевой готовности, и у него не было сомнений, что ему предстоит участвовать в боевых действиях. Есть там опубликованное свидетельство офицера морской пехоты, который высадился со своим десантом на израильском побережье. Его отряд был атакован израильской авиацией и, вынужден был вернуться на корабль, а сам автор статьи был ранен.

Авторы книги стали искать ответ на вопрос: зачем Москве понадобилось пускаться на такую авантюру. В опубликованный в 2003 году под редакцией Виталия Наумкина сборник документов МИД СССР был включен (по счастливой случайности или по ошибке) меморандум, датированный 23 февраля 1966
года, в котором сообщается, что 13 декабря 1965 года «один из лидеров
израильской компартии поставил советского посла в Тель-Авиве в известность о
своем разговоре с советником премьер-министра Израиля, в котором последний
объявил о намерении Израиля создать свою собственную атомную бомбу».



Существование в Израиле ядерной программы не было тайной для советской
разведки, но ей было неизвестно, на какой стадии находились работы, которые
велись в израильском ядерном центре в Димоне. Советское руководство тогда
сделало вывод, что ядерного оружия у Израиля еще нет, и нужно принять меры,
чтобы не допустить его появления.



Ничего не добившись с помощью дипломатической активности, направленной на то, чтобы запугать Израиль и заставить его заморозить свою ядерную программу,
Москва переключилась на подготовку силового решения проблемы. Судя по всему, среди советского руководства не было полного единодушия в отношении того, что следует предпринять. Особенно жесткую позицию заняли председатель КГБ Юрий Андропов и замминистра обороны Андрей Гречко.



Был разработан хитроумный план с целью спровоцировать Израиль на упреждающий удар. Это в максимальной степени снизило бы вероятность ответных действий со стороны Соединенных Штатов. Нанесение Израилем первого удара вызвало бы международное осуждение и недовольство США. К тому же, поскольку перспектива появления у Израиля ядерного оружия тревожила Вашингтон почти в такой же степени, как и Москву, предлогом к войне должна была стать израильская ядернаяпрограмма.

Советский Союз еще до начала Шестидневной войны заготовил ноту с поручением Финляндии представлять свои интересы в Израиле. Из этого неопровержимо следует, что советский план предусматривал разрыв дипломатических отношений с Израилем после того, как он будет
спровоцирован на упреждающий удар по Египту.



Известно, что 17 и 26 мая 1967 года два самолета совершили пролеты над ядерным комплексом в Димоне. Предполагалось, что это были египетские МИГ-21. Но Изабелла Гинор и Гидеон Ремез доказывают, что разведывательные полеты над израильским ядерным центром оба раза совершил в то время еще экспериментальный и сверхсекретный МИГ-25. В то время на Западе не было аналога этой машине, которая получила в классификации НАТО обозначение Foxbat ("Летучая мышь").



Израильские летчики, поднявшиеся на перехват, поняли, что у них не было шансов: самолет, дважды пролетевший над Димоной, шел на недоступной высоте и с очень большой скоростью. Командование Армии обороны Израиля усмотрело в этом признак грядущего нападения на ядерный комплекс. Тогда-то и было окончательно решено нанести упреждающий удар по Египту.

В советской авиационной периодике удалось найти упоминание о том, что «в конце 60-х годов» МИГ-25 проходил летные испытания в ближневосточном регионе. А вскоре бывший советский летчик засвидетельствовал, что в 1967 году он совершил полтора десятка полетов в воздушном пространстве Израиля, в том числе два полета настолько секретные, что визу на них давал лично министр обороны СССР.



Когда книга была в наборе, на сайте российского министерства обороны появилась статья за подписью официального представителя министерства, где подтверждалось, что оба полета над израильским ядерным центром в мае 1967 года были совершены «Летучими мышами».



Насер с энтузиазмом поддержал затею советских друзей. 20 февраля 1966 года в
интервью с группой иракских журналистов он объявил: «Если Израиль создаст
атомную бомбу, единственной ответной мерой с нашей стороны должна быть
превентивная война. Арабские государства должны будут безотлагательно принять ответные меры и полностью лишить Израиль возможности производить атомную бомбу.



В Средиземное море была направлена мощная советская эскадра, в составе которой находились ракетоносные подводные лодки. Замминистра обороны СССР Гречко срочно прибыл в Каир и  заверил египетских друзей в нерушимой поддержке. В мае 1967 в Порт-Саид прибыли «с дружественным визитом»
советские десантные корабли с подразделениями морской пехоты, а в Украине было приведено в состояние полной боевой готовности авиационное соединение, штабная группа связи которого уже находилась в Египте.

Израильские войска захватили в Синае и на Голанских высотах трофейные документы (в том числе и на русском языке) с детальным описанием советско-египетского плана приготовления к войне. Полагаясь на советские ядерные гарантии, Египет разработал план "Операции Фаджр" ("Рассвет), которая должна была начаться на рассвете 27 мая 1967 года.

По расчетам советских генштабистов ни израильская, ни арабская сторона не имела шансов добиться превосходства. Это позволило бы Советскому Союзу в нужный момент бросить на чашу весов малую толику своей военной мощи и без особых усилий переломить ход войны в пользу арабских союзников. При этом советская стратегическая авиация должна была под шумок разбомбить Димону.



В полном соответствии с планом советского руководства Израиль удалось спровоцировать на упреждающий удар. Соединенные Штаты, как и предсказывали советские политологи, выразили недовольство по поводу «агрессивных действий» союзника, объявили нейтралитет и вывели свой Шестой флот из восточной части Средиземного моря.



Но действительность внесла свои коррективы. Советским военачальникам
представлялось, что в Синае развернется нечто подобное сражению на Курской дуге. Израиль смешал карты советских специалистов. А Насер продолжал засыпать союзников победными реляциями,  когда исход войны был уже фактически решен, чем мешал составить ясную картину происходящего. Поэтому советское руководство не знало, что делать.

После того, как израильская авиация привела в негодность все арабские аэродромы ,  пытаться реализовать первоначальный план, не обладая превосходством в воздухе, было слишком рискованно. И всё же на шестой
день войны, когда бригада «Голани» пошла на штурм Голанских высот, Москва
решила действовать. Но речь уже шла только о спасении Сирии. Корабли
средиземноморской эскадры получили приказ на высадку десантов, но к великому облегчению советских руководителей обошлось без военного вмешательства - Израиль согласился на прекращение огня.

После окончания войны Москва стала заметать следы, но израильтяне устроили открытую распродажу трофейной советской военной техники - танков, грузовиков, артиллерийских орудий.  Миллиардные дотации арабским друзьям не принесли дивидендов. Советский престиж в арабских странах падал. Арабы возложили вину за свой провал на московских друзей.

В такой обстановке необходимо было по возможности затушевать факты причастности Советского Союза к столь позорной катастрофе. По своим собственным соображениям в том же были заинтересованы Соединенные Штаты. Соответствующая документация была засекречена, архивы закрыты.

Благодаря принятым мерам сложилось ложное представление о роли Советского Союза в истории Шестидневной войны. Западные историки успешно внедрили концепцию о том, что советское руководство после кубинского кризиса
решило строить свои отношения с Западом на принципах разрядки напряженности, выработав к 1967 году осторожный и взвешенный внешнеполитический курс.

Изабелла Гинор и Гидеон Ремез опровергли эту фальшивую версию, показав, как близко советские руководители - преемники и верные последователи тирана-авантюриста Сталина -  подвели мир к краю пропасти.