- Квартиры жуткие, цены страшные, - философствовал маклер Ицик, раскачиваясь в огромном кожаном кресле. -Пусть хоть какие-то приятные воспоминания останутся у людей от нашей сделки, - напутствовал он меня.

Ицик, несмотря на свою профессию, был добрейшим человеком, искренне переживающим за судьбу бедных олим (репатриантов в Израиль), нахлынувших в наш город.

Я была горда тем, что из сотни претенденток на работу Ицик взял именно меня. Взял не за яркую внешность, а за веселый характер, остроумие, умение видеть хорошее даже в тяжелой ситуации.

- Помни, ты луч света в темном царстве. -повторял он каждый день. (Хотя в нашей стране было бы уместнее "прохладная тень в ослепительно-солнечный полдень").

В мои обязанности входило: поднимать настроение клиентов, когда мы шли грязными, узкими улицами к нужному дому; морально подготовить их, перед тем, как открыть дверь квартиры; и, по возможности, смягчить удар от увиденного.

Я неплохо справлялась с поставленной задачей: рассказывала историю еврейского народа: о мужественно переносимых трудностях времен Первого и Второго Храма, о восточном каллорите арабской архитектуры,подводила философскую базу под некоторые,бросающиеся в глаза европейского человека странности. Рассказы я пересыпала шутками, аллегориями, удачными сравнениями. Люди оставались довольны,часто благодарили меня, конечно, не за квартиры.

Когда одному профессору из Сан-Петербурга на голову вылилась грязная вода из трубы на третьем этаже, я объяснила:

- Эту трубу называют "марроканской дыркой" - (термин придумала я сама), - У них в семьях есть такой обычай: выливают ведро воды на пол и сгоняют ее в отверстие, которое ведет прямо на улицу. У местных народов нет генетической памяти очищать и украшать площадку перед домом.

- Ну тогда совсем другое дело. - повеселел профессор, стирая белоснежным носовым платком грязь с лица.

Я начала входить во вкус:

будку на крыше дома -назвала "пентхауз с чудесным видом",

лестницу на пятый этаж - "вертикальным стадионом",

квартиру с плесенью на потолке - "наш цветущий домик".

Жильцы вспоминали мои меткие высказывания и говорили, что мой юмор помогает им переносить бытовые трудности.

Одна пожилая пара подарила мне букет цветов. Эти милые люди рассказали, что когда ночью их будят стук каблучков и голоса соседок - девиц легкого поведения - они вспоминают, как в шутку, я назвала их аспирантками, работающими по ночам над конспектами. Пожилые люди смеются и в хорошем настроении засыпают снова.

Зрение мое обострилось настолько, что я стала видеть хорошее там, где его никогда и не было. Это подвело меня.

Однажду вечером мне надо было позвонить из дому по поводу продажи квартиры. Муж, мирно ужинавший на кухне, случайно услышал мой монолог. Он был настолько потрясен необычными достоинствами этой квартиры, словом "находка", постоянно повторяющимся в моей речи, что принял решение немедленно купить ее. А свое решение мой муж никогда не меняет.

Вот уже 12 лет мы живем в этой квартире, и я прошу его только об одном: "вспомни, что я говорила тогда по телефону, может мне станет приятнее в ней жить".