Дом третий

Демократ Дима

Рано утром Лена сделала Саше бутерброды в дорогу, дала бутылочку холодной воды и, проводив до автобуса, пожелала удачи. Саша поехал в Тверию на центральную автобусную станцию, где должен был пересесть на автобус, идущий в Хайфу. Он был полон решимости начать новую жизнь.  О деталях своего плана он намеревался подумать во время долгой дороги. Но словоохотливый русскоговорящий сосед помешал ему.

- Откуда приехал? – обратился он к Саше с традиционным вопросом.

- С Камчатки, - ответил Саша.

     Сосед тут же процитировал стихи:

Реквием над тундрой, над тайгою
Вновь звучит от перелётных стай.
Краткою осеннею порою
Слышит эту песнь суровый край,
Где молчат могильные траншеи…  (*)

- Ты, наверное, внук ссыльных? Политических заключенных? Наследник  узников ГУЛАГа? – Подмигнул ему сосед.

- Да нет, - стал оправдываться Саша. - Мы с женой попали на Камчатку по распределению после института.

    - Не бойся, - сосед ласково приобнял Сашу. - Здесь тебе уже не надо скрывать правду. Тем более от меня. Перед тобой демократ, демократ до мозга костей.  Я забыл представиться, меня зовут Дима. Фамилия самая что ни на есть еврейская - Коган. Слышал обо мне?

- Да как-то не пришлось, - сознался Саша - Простите, а кто вы?

- Я был достаточно известной фигурой в кругах диссидентов.  Переправлял даже свои статьи на «Голос Свободы», под псевдонимом, конечно...

- Закрой окно, - закричал вдруг Дима на иврите соседу, сидевшему напротив.

 – Ты что, не понимаешь, кондиционер работает, воздух охлаждает!

- Мою жену укачивает, ей душно, - сказал сосед.

- Душно! Вы элементарной физики не знаете!  Кондиционер не справляется с объемом воздуха, если открыты окна! Уроды, они даже не знают, что напротив них сидит почти знаменитый физик!

- Вы физик? – вежливо поинтересовался Саша.

- И еще какой! Подавал огромные надежды в институте! Пока не выгнали за инакомыслие!

А к вам ещё не приходили, 
Ещё не взламывали дверь?
Как в страшной сказке или были, 
Где человек – страшней, чем зверь.   (*)

-  Самиздат! Автор не известен, мне, по крайней мере, – продолжал Дима. – В той стране тоталитарного режима все должны были маршировать строем и прославлять партию! А я демократ, демократ до мозга костей. Мне чуждо любое насилие. Им не понравилось это, и они выгнали меня, никто не посмел заступиться!  Хорошо хоть, что не сгноили в Магадане, как твоих несчастных родителей!

- Мои родители, к счастью живы и здоровы, - перебил его испуганный Саша. - И они тоже планируют перебраться в Израиль.

- А вот это правильно, - одобрил демократ. - Вот увидишь, как легко им будет дышаться здесь.  В стране истинной демократии. Постепенно они забудут свои страхи, перестанут по ночам прислушиваться к шагам за дверью…  Нет, я не могу больше терпеть, когда вопреки всем законам физики при работающем кондиционере открывают окна!

   Дима подошел к окну и с силой захлопнул его.

  Пассажир вскочил и снова открыл окно.

 Дима тут же «дал ему в глаз». Водитель резко затормозил. От удара и торможения упрямый пассажир не удержал равновесие и стал падать в проход. Он наверняка разбил бы себе голову, но Саша вовремя схватил его.

- Вы в порядке? Успокойтесь! Все закончилось ….

- Ошибаешься, дружок, для тебя все только начинается, -  зловеще прошептал на ухо Саши полицейский, к несчастью ехавший в этом же автобусе, и ловко застегнул наручники на его руках.  Второй полицейский уже тащил к выходу упирающегося демократа.

Дальнейшие события Саша помнил плохо. Вот сидят они в полицейском участке. Дают показания. Допрашивает его полицейский на русском языке, а записывает показания на иврите. За фанерной перегородкой допрашивают демократа. Вдруг из-за перегородки высовывается полицейский и громко спрашивает:

-Парни, кто знает, как на иврите будет слово «падла»?

  Со всех сторон высказываются различные версии.  Полицейский вежливо благодарит за помощь в переводе и записывает в протокол наиболее понравившийся вариант.

***

     Дима вышел из заключения через несколько дней. Он соорудил шалаш на берегу Кинерета, прямо у въезда в Тверию.  Шалаш украсил плакатами: «Жертва полицейского произвола», «Жертва израильского насилия» и стал ждать репортеров.  Но на его шалаш обратил внимание только местный бедуин, имеющий доходный бизнес по другую сторону дороги.

Весь  день бедуин сидел на циновках в своей бедуинской палатке и злобно покрикивал на детей и жену.  Босоногие чумазые ребятишки резвились в грязи около палатки, а замученная тяжким трудом жена варила на углях крепкий кофе и чай из степных трав.  Этими напитками она угощала мужа и многочисленных иностранных гостей. 

 Туристические автобусы часто останавливались около палатки. Экскурсоводы считали своим долгом показать гостям страны дикость первобытного строя.  Туристы ужасались, охали, пили чай и кофе, фотографировались и оставляли хозяину щедрые «чаевые».

 Вечером, когда темнело и туристы уже ужинали в своих отелях, бедуин вставал с циновки, снимал маскировочный чехол со своего джипа, садился в него и заводил мотор. Радостные ребятишки заскакивали на заднее сидение, а жена чинно садилась впереди рядом с мужем. После трудового дня они возвращались в свою благоустроенную виллу, где принимали ванну, ужинали, смотрели телевизор и засыпали в удобных кроватях, чтобы хорошо отдохнуть перед новым рабочим днем.

Увидев палатку Димы, бедуин занервничал.  Он опасался, что демократ перетянет на себя внимание интуристов и денежные потоки изменят направление.  Но Дима проводил дни и ночи в гордом одиночестве.  Интуристы, пресытившиеся в своих странах борцами за справедливость, по-прежнему сворачивали к палатке бедуина и оказывали ему посильную финансовую помощь.

Со временем бедуин даже проникся к Диме сочувствием, как к бизнесмену-неудачнику.  Он угощал его кофе и подкармливал лепешками.

А Дима так и не дождался внимания прессы и властей.  Его посетил только один человек, которого звали Игаль, и ему я хочу посвятить следующую главу.

Игаль

- Ленка, быстро собирайся, хватит реветь! – Верочка вихрем ворвалась в домик Лены. - Я познакомилась с таким человеком! Мой земляк! Наш, питерский! Его зовут Игаль. Он совсем недавно в стране, но уже столько успел! Первый преуспевающий бизнесмен из вновь прибывших.  Первый в Тверии, разумеется. Сам преуспел и другим помогает! Он вытащит Сашу из тюрьмы. Вот увидишь, уже сегодня твой муж будет ночевать дома.  Скорее поехали в его офис. Я записалась на прием. Через час он ждет нас!

Офис Игаля, расположенный в самом центре Тверии, сразу произвел на женщин приятное впечатление. Со вкусом обставленная приемная, красивый дизайн  без выпендрежа и кича. Светло, просторно и как-то по-домашнему уютно. «По-домашнему, - подумала Лена. – Какое милое выражение. Как часто я произносила эти слова раньше и совершенно забыла их за месяцы репатриации».  Ей сразу стало легко и спокойно. Она опустилась в удобное кресло и испытала чувство благодарности, как бездомная собака, вдруг нашедшая   нового хозяина и положившая свое усталое, измученное постоянным страхом тело на подстилку в его доме.

Верочка пригляделась к секретарше.  Это была не смазливая молодая девчонка, каких обычно берут на работу преуспевающие мужчины, а интеллигентная, приятная женщина средних лет.

    - Добрый день, - вежливо поздоровалась секретарша, - меня зовут Хана.  Игаль сейчас занят, но обязательно примет вас в ближайшее время. А я пока угощу вас чаем. Хороший чай с жасмином. – И Хана поставила на изящный столик заранее приготовленный поднос с заварным чайником, сахарницей и двумя чашечками.  Перехватив восхищенные взгляды женщин, за которыми давно уже никто так не ухаживал, пояснила:

     - Удивляетесь, что в офисе репатрианта хорошая дорогая мебель, а не та, которую в народе прозвали «сохнутовской», купленная по скидке от Сохнута?  А это принцип Игаля: ничего временного, дешевого.   Мы приехали сюда навсегда и должны чувствовать себя как в своем любимом доме. Мелочи так много значат для хорошего настроения! Вот, к примеру, эти чашки из тонкого фарфора – это вам не бумажные стаканчики. Я наливаю в них чай и вспоминаю сервиз своей бабушки. И сразу так тепло на сердце, так хорошо!  И вообще я так благодарна Игалю, - продолжалаХана.  –  Я педагог, преподавала немецкий. Всю жизнь проработала в ВУЗе. А в Израиле немецкий, оказывается, никому не нужен. Путь у меня был один – в поломойки! Я и не надеялась на большее, когда пришла к Игалю убрать  офис после ремонта. А он пригляделся ко мне и предложил должность секретаря! Работы, честно скажу вам, не много. Игаль сам ведет всю свою документацию, а зарплата у меня хорошая. Я даже о такой и не мечтала. Ах, Игаль, Игаль, золотой ты мой человек! Впрочем, вы сейчас и сами в этом убедитесь. Я не знаю вашу проблему, но с уверенностью скажу, что он обязательно поможет!

     Игаль не разочаровал женщин. Первое впечатление было очень приятное: ухоженный, со вкусом одетый мужчина, и этот, давно забытый запах дорогого мужского одеколона вместе  с ароматом только что сваренного кофе.

  Не разочаровал Игаль и дальше.

- Садитесь, будьте как дома, - ласково пригласил он посетительниц к своему рабочему столу. – И, пожалуйста, улыбнитесь, ведь Израиль, как зеркало: с каким выражение лица ты в него посмотришь, то  к тебе и вернется. Внимательно слушаю вас. Я уделю вам столько времени, сколько потребуется.

 Пока Лена подробно рассказывала о злоключениях мужа, Вера рассмотрела обстановку кабинета. На полках стояли серьезные книги по экономике и юридическому праву.  Все на иврите. Стопка аккуратных папок с делами посетителей.  Телефон, факс. В рамочках фотографии двух чудесных ребятишек и милые детские рисунки с надписью «любимому папе».   А в центре - фотография всей семьи на фоне шикарного дома: Игаль приобнял красивую женщину (как показалось Верочке, ждущую третьего ребенка). Младшего сына отец посадил себе на плечи, а старшего нежно держал за руку. Вера пригляделась к женщине на фотографии: ну везет же некоторым!  Кому-то в мужья судьба посылает вот такого Игаля, а кому-то - Женьку! А у кого-то муж вообще в тюрьме! Верочка даже поежилась и посмотрела на Лену. Та уже заканчивала свой рассказ:

-  Муж, наверное, страдает в тюрьме, - жаловалась Игалю Лена.-   Но самое страшное, что в его биографии теперь будет эта запись из полиции! И его никогда не возьмут на хорошую работу! Помочь нам может только чудо! - зарыдала Лена.

- Ну что вы, успокойтесь! - Игаль нежно, но скромно, погладил Лену по руке. - Как говорят у нас в Израиле, кто не верит в чудеса, тот не реалист! Уже сегодня вечером ваш супруг будет дома, и никаких записей в полиции.  – Пообещал Игаль и не обманул.

      Саша, действительно, вечером вернулся домой. А уже на следующее утро к ним приехал и сам «избавитель» проведать бывшего узника и морально поддержать семью.

Несмотря на ранний час, Лена накрыла стол и пригласила Верочку и  Женьку.  Уже после  второго  тоста Игаль понял, что заветная Женькина  мечта -  купить новенький микроавтобус и открыть свой бизнес по развозке людей, а Верочкина  мечта  -  жить в собственной квартире!

     После третьего тоста у Игаля был готов реальный план, как это осуществить. Извинившись, что он, возможно, лезет не в свое дело, Игаль предложил Жене взять ссуду в банке, на которую он может купить квартиру.

- Ты, конечно, волшебник! – Воскликнул Женька. - Мне Верочка все уши прожужжала, что надо верить в чудеса. И  все равно я сомневаюсь, что ты  сможешь из меня сделать эфиопа!

- Чудак! Зачем мне из тебя делать эфиопа? – удивился Игаль.

 - А затем, - ответил Женька, - что только эфиопскому еврею дают стопроцентную ссуду на приобретение квартиры! А я еврей, приехавший  из Ленинграда, и обязан добавлять собственные  деньги на приобретение квартиры.  А у меня их нет!

- А ты хорошо знаешь свои права? Ты читал сборник юридических законов о недвижимости?  Условия получения ссуд? Правила работы с банками? – Спросил Игаль.

- А разве эти книги переведены на русский? – удивилась Верочка.

- Ах, как вы ленивы и не любопытны!  Я, например, все это прочитал на иврите. Потому что приехал сюда навсегда и должен знать законы и свои права!

-  Мы никогда не выучим этот язык так хорошо, как вы, – вздохнула Верочка. - Помогите нам, Игаль! А мы заплатим за услуги.

- Но зачем вы сразу о деньгах? -  Обиделся Игаль. - А если просто потому, что мы с вами земляки? И я хочу иметь здесь близких мне друзей! Вот помогу наладить Жене бизнес по перевозкам, а  он меня с семьей как-нибудь по дружбе повезет в Эйлат на своем новеньком микроавтобусе!  И денег не возьмет! Мы же друзья! Как, Женя? Слабо купить микроавтобус? И эфиопа я из тебя не буду делать! Просто надо знать, что банк дает ссуды для вновь прибывших на открытие собственного дела. Это же логично! Люди начнут работать, будут платить налоги, и страна наша еще больше окрепнет! Если вы не очень хорошо знаете иврит, то я могу начать действовать от вашего имени.

- Неужели все это реально?! - воскликнула Вера.

- Конечно.  Дайте мне доверенность, если, конечно, доверяете, - пошутил Игаль и достал из портфеля бланки. – Подпишите здесь и еще вот здесь и здесь.

Пока счастливые супруги подписывали бумаги, Лена, поборов свое смущение, робко спросила:

- А мы смогли бы купить квартиру?.

- Зачем вам квартира? – возмутился Игаль. – Вам надо строить дом! Чтобы у девочек были отдельные комнаты, здесь так принято…   А там, смотришь, еще ребятишки народятся!  Здесь страна такая -  детей любят заводить.  А малышам дворик нужен! Мы с женой тоже ждем третьего ребенка.  Я сейчас как раз начинаю строительство нового микрорайона для молодых перспективных семей. Проект называется «Мазаль». Знаете, что это значит на иврите?

  - Мазаль – это счастье! Какое замечательное название, -  сказала Лена.

      - И не только название! Уж поверьте мне, что весь проект замечательный. Мэрия нам выделила землю на вершине холма. Летом там не очень жарко, а зимой не сыро! А какой вид на озеро Кинерет! Не нужен никакой телевизор. Сиди в шезлонге во дворе и любуйся. И дети будут расти здоровыми, крепкими и умными. Ведь то, что видит ребенок в детстве, формирует его эстетический вкус. Там я строю дом для своей семьи. Будем соседями, если не возражаете! Правда, осталось всего два участка с видом на Кинерет. Надо поторопиться, если хотите получить место получше.

     - А где жить, пока наш дом будет строиться? - спросила Лена. - В кибуце нам оставаться   вряд ли разрешат.

     - Год-полтора на съеме поживете, – посоветовал Игаль. -  Я помогу, у меня друг в Канаду уезжает, ищет приличных людей в свою квартиру. Ну, так как?

-  Заманчиво, - сказал Саша. - Только говорят, что нужны работающие гаранты. А у нас нет никого. Родня не подпишет. Знаете пословицу: хочешь завести врага – предложи подписать гарантию!

- Родня не подпишет, а друзья помогут! – назидательно ответил Игаль. -  Если я попрошу, мои друзья подпишут! Они доверяют мне. А я уже доверяю вам. Я вижу, что вы не подведете.

- Конечно, не подведем, - обрадовалась Лена.

Но Сашу снова мучили сомнения:

- Но я же сейчас не работаю, ушел недавно с завода. Как же банк даст мне ссуду?

- Положись на меня, я все устрою, - успокоил его Игаль. – А если ты не работаешь, так иди учись на профессиональные курсы, которые я организовал. Они называются «Дерех ацлаха».

   - Это «Путь к успеху», - тут же перевела Лена.

- А можно, я приду с женой? - Спросил Саша. - Видишь, как она хорошо иврит знает! Учит, старается изо всех сил. А работу нашла только на уборках, смотреть больно!

   - Не можно, а нужно, - сказал Игаль и вытащил из портфеля еще пачку бланков. – Подпишите, пожалуйста, здесь, и еще вот здесь, и тут. Кстати, извините, что опять лезу в личную жизнь. Мы с женой организуем курсы для женщин, желающих изучать еврейские традиции и вести хозяйство так, как здесь принято.  Ведь мы приехали сюда навсегда. Здесь будут взрослеть наши дети. Нехорошо, если им будет стыдно пригласить домой своих друзей, а со временем и познакомить родителей со своим женихом или невестой. Вы согласны со мной? Учиться женщины будут у жены самого рава Леви!  Одного из самых уважаемых раввинов Тверии. А называются курсы «Баит хам».

     - Это переводится «Теплый дом», - опередила Лену Верочка. - Я заметила, что у тебя каждый проект имеет свое красивое название!

     - Точно. И это не случайно, - с улыбкой объяснил Игаль. – Во-первых, в Израиле все проекты и даже военные операции имеют свое название. А во-вторых, таким образом лучше запоминаются ивритские слова. И не просто слова, а слова позитивные, несущие положительную энергию. Вот так человек произнесет несколько раз в день название курсов «Путь к успеху» и поверит в себя, в то, что все в его жизни сложится удачно.  Есть такая поговорка: «Если ты веришь в себя, то все возможно!»

  - Как точно сказано, - восхитилась Лена. - Вот чего нам всем действительно не хватает, так это веры в себя!

   - И позитивных слов, - подхватила Верочка, - а то весь день, что в ульпане, что на работе, только и слышишь бесконечное нытье и жалобы. А ведь слова так много значат!

   - Даже больше, чем вы думаете, - подхватил Игаль. – Вот, допустим, имя человека. Как только я поменял русское имя Игорь на ивритское Игаль, так сразу жизнь моя изменилась к лучшему!

    - Я бы тоже хотела имя поменять, - мечтательно сказала Вера. – Но как выбрать? По созвучию – это «Веред», что в переводе  - «Роза». А по значению  Вера – это Тиква?

- О, не так всё просто, - сказал Игаль. - Имя человека - это его судьба. Тут нужна консультация специалиста, понимающего в нумерологии и в еврейских традициях. Мне имя выбрал сам рав Леви.

     - А давайте создадим группу по изменению имени и коллективно обратимся к раву Леви, - предложил Саша.

     - И назовем этот проект «Хорошее имя», на иврите «Шем тов», - поддержала мужа Лена.

     - Вот и отлично, - обрадовался Игаль. - Вижу, что ваше настроение улучшилось, а это….

     Все дружно закричали:

     - Дерех ацлаха.

     И подписали бланки, протянутые заботливой рукой Игаля.

Гарант

  С легкой руки Игаля банковская бюрократическая машина закрутилась, как хорошо отлаженный механизм. Молодые семьи почти ежедневно посещали Тверию, чтобы подписать очередную стопку бланков - то в банке, то у адвоката, то у нотариуса, а то и вообще в каких-то непонятных конторах.  И везде их сопровождал Игаль. А как же иначе? Разве смогли бы они одолеть хоть один текст, написанный мелким шрифтом на иврит? Да ни за что на свете! А Игаль объяснял написанное просто, четко и понятно.  Он, действительно, хорошо владел ивритом и был юридически подкован. 

Да если честно, друзья Игаля не очень-то внимательно слушали его. Они мысленно уже обживали новые дома, расставляли мебель, вешали занавески, прибивали полочки.    

 Женька выбирал цвет для своего нового микроавтобуса, мучаясь над вопросом, чему отдать предпочтение: черному – солидному, или белому - практичному в жарком климате!

Лена твердо решила обставить новый дом в израильском стиле: мало мебели - много воздуха.  На полу - покрытие из светлых мраморных плиток, стены белые, покрашенные.  На них несколько больших картин.  И никаких ковров, сервантов с сервизами и прочей ерунды, принятой в советских квартирах. Прав Игаль, мы приехали сюда навсегда и должны соблюдать местные традиции.  Да и девочки не постесняются приводить в дом своих подружек.

Верочке хотелось, чтобы в ее квартире был балкон с видом на Кинерет. Она уже представляла себе, как посадит красивые цветы, поставит маленький круглый столик и будет пить вечером чай, любуясь сказочным видом. «Как здорово, что здесь всегда тепло, - думала Верочка - На балконе будет хорошо летним вечером, а под навесом и в дождь будет уютно и романтично!»

   Только Саша переживал.  Ему не давал покоя вопрос, кто же этот загадочный человек, который имеет хорошую работу, получает большую зарплату и при этом согласился подписать какому-то незнакомому другу Игаля генеральную гарантию? А вдруг он передумает в последний момент? И тогда банк никогда не даст Саше машканту (так здесь называют ипотечную ссуду), на покупку дома! Конечно, Игаль твердо пообещал, что генеральный гарант будет. А Игалю можно верить. Но все же… все же…

И вот решающий день настал. Саша стоял у входа в банк и всматривался в прохожих. Где же этот человек, который не побоялся быть связанным с Сашиной семьей крепкими узами ипотечной ссуды?! И быть связанным не месяц, не год, а целую вечность – 28 лет! И вот Саша увидел ЕГО: невысокий, худой мужчина шел рядом с Игалем. Еще несколько секунд… и, неужели!?  Саша узнал его – это же демократ Дима!

- Ты устроил его работать физиком? - с восторгом спросил Саша у Игаля.

- Ну, не лириком же! - рассмеялся Игаль, открыл свой портфель, вручил Диме целлофановый пакет с документами и подтолкнул его к двери банка.

  Дима взял документы и вручил сотруднице банка.  Та внимательно их  изучила и протянула «демократу» бланк на подпись.  И тут случилось ожидаемое и страшное. Дима заколебался и даже захотел уйти…

     Игаль и тут не растерялся. Твердо и настойчиво он пригласил демократа для беседы в туалет. Через несколько минут Дима вернулся, покорно подписал все бумаги и, сославшись на необходимость бежать на работу, встал и пошел к двери. Игаль догнал его, благодарно потрепал по плечу, забрал целлофановый пакет с документами и открыл дверь. Этот вежливый жест был очень кстати, так как Дима еле держался на ногах.

- Устал, много работает, голова закружилась, - объяснил Игаль.

-  Спасибо тебе, ты волшебник!  Даже не знаю, как тебя отблагодарить, - воскликнул Саша.

- Ну что ты, что ты...  Разве это волшебство? – смутился Игаль. – Ты Тору почитай. Вот где чудеса! А у меня так, мелкие добрые дела…

Хупа

Неожиданно Игаль пригласил весь город на свою свадьбу, точнее на свадебную церемонию по древнему еврейскому обычаю – Хупа. 

 Со своей женой Игаль жил счастливо десять лет.  Имел двух сыновей, и жена уже носила под сердцем третьего ребенка.

     - Сабру, – гордо говорил Игаль. - Так называют тех, кому посчастливилось родиться на исторической родине. А он первый в нашем роду, кто родится здесь, в Израиле.

Все, казалось, складывалось удачно. Но Игаля и его супругу тяготила мысль, что их брачные узы были скреплены в обычном советском загсе. Они же мечтали соединить свои судьбы по древнему еврейскому обычаю.  Могли ли они думать в тяжелые застойные времена в советском Ленинграде, что их мечте  суждено будет сбыться!  И не где-нибудь, а на Святой земле в древнем и почитаемом евреями городе Тверия!

Это знаменательное событие состоялось  в самом большом банкетном зале города, да и там не хватило места всем гостям, поэтому столы накрыли еще и на лужайке (размером с футбольное поле).

Невеста была в элегантном строгом платье.  Внимание гостей привлекли необыкновенные украшения новобрачной: бриллиантовые колье, серьги, браслет и перстень.  Все это она получила сегодня утром в подарок от любящего мужа, или жениха? Или все-таки - мужа?  Гости окончательно запутались: как надо сегодня величать Игаля? Но единогласно признали, что подарок  - щедрый и обошелся мужу-жениху в огромную сумму.

Рядом с молодыми крутился счастливый хозяин ювелирного магазина. Шепотом по большому секрету он называл всем желающим цену украшений и добавлял, что за всю свою торговую жизнь не было у него такой удачной продажи: чтобы в один день ушло самое дорогое колье и серьги, и браслет, и кольцо!  Гости восхищались суммой покупки. «Какой человек! Какой человек!» - Слышалось со всех сторон.

А молодожены улыбались гостям ослепительными улыбками. Только что они прошли протезирование зубов в новой стоматологической клинике. Клинику открыл недавно приехавший из Бердичева зубной врач Гриша. По городу ходили слухи, что Игаль и его супруга прошли лечение и протезирование исключительно в целях поддержки бизнеса Гриши, так как у обоих были крепкие и здоровые зубы. По тому, как ослепительно улыбался стоматолог, можно было предположить, что Игаль, действительно, поддержал своими зубами нового предпринимателя. И врач, и пациенты были в восторге друг от друга. Отовсюду слышалось: «Какой человек! Какой человек!» И если бы гостей спросили, как они представляют себе Мессию, то, наверное, все собравшиеся описали бы Игаля!

У входа в зал торжеств стоял большой ящик с прорезью на верхней крышке. Гости бросали в него конверты со словами любви, благодарности, пожеланием счастья и денежными подарками.   Многие бросали солидные суммы от искренних чувств уважения и благодарности. Но были и такие, у кого к чистым помыслам подмешивалась доля корысти. Мол, пригодится еще дружба с таким человеком. Конечно, он не Мессия, но с такой деловой хваткой точно дойдет до Кнессета! А там уж мы ему напомним про пухлый поздравительный конверт с солидным финансовым подарком.

После того как гости наелись  изысканными закусками, выпили экзотические коктейли и обсудили все детали одежды и поведения новобрачных, организаторы торжества перешли к духовной части бала, то есть к самой церемонии Хупы.

Жених, невеста и раввин прошли под Хупу. Рав Леви прочитал благословение, выпили по глотку вина из одного бокала, рав вручил молодым брачный контракт «Ктубу», Игаль по традиции разбил бокал «на счастье». И тут же грянула праздничная музыка, и началось веселье.

Танцы, угощения, снова танцы, и снова угощения. Свадьба своим безудержным весельем буквально потрясла весь город. В одном кругу танцевали и адвокаты, и банковские служащие, и оценщики недвижимости, и получатели ипотечных ссуд, и владельцы бизнесов, и слушатели профессиональных курсов.

 - Вот бы все вновь прибывшие евреи так же тянулись к традициям, как Игаль и его супруга, - мечтательно произнес рав Леви, любовно разглядывая сумму на банковском чеке.  Этим чеком Игаль отблагодарил раввина за оказанную честь.

Гости разошлись только поздно ночью и еще несколько дней город бурлил рассказами и воспоминаниями об этом незабываемом событии.

Расплата

Это случилось через неделю после свадьбы Игаля.

Лена и Саша завтракали на кухне съемной квартиры. Они очень любили эти утренние полчаса. Девочки уже ушли в школу. А занятия на курсах «Путь к успеху» начнутся только через час. Можно спокойно посидеть вдвоем, обсудить текущие дела и немножко помечтать о будущем, о новом доме, о новой работе и даже об отпуске, который когда-нибудь, но все-таки наступит. И можно будет поехать на Мертвое море или в Эйлат.  А в эту субботу они, возможно, позволят себе посетить кафе. Их столько на набережной Кинерета! Там подают туристам рыбу Святого Петра, но это очень дорого. Поужинать можно и дома. А там просто выпить чашечку кофе или заказать мороженое!

Звонок в дверь. Кто это? Возможно, Вика забыла взять учебник или Марина перепутала время занятий? Нет, на пороге стояли полицейские. Один из них, русскоговорящий, вручил Саше конверт.

- Постановление суда. В течение тридцати дней вы должны освободить квартиру. Ее хозяин давно не платит ипотечную ссуду, он сбежал в Канаду. Вместе с ним туда же сбежали и гаранты.  Из-за задолженностей по машканте банк забирает квартиру у владельца и выставляет ее на продажу. Все понятно?

- Ничего не понятно, это какое-то недоразумение! – Воскликнул Саша. - Мы оплатили съем квартиры за год вперед!  Игаль сказал…

    - Ага, опять Игаль! Тогда вам придется проехать с нами для дачи свидетельских показаний.

- Да как же так! Мы не можем сейчас! Мы опоздаем на занятия!

  - Курсы «Путь к успеху»? Можете не спешить. Преподавателей вы встретите в отделении полиции.

В машине выяснились ужасные подробности.

На следующий после свадьбы день Игаль не вышел на работу. Его секретарша Хана из-за деликатности не стала звонить ему по телефону и просила так же поступать многочисленных посетителей. На второй день Игаль снова не появился в офисе, а посетители не стали проявлять деликатность: они трясли перед лицом испуганной секретарши банковскими чеками без покрытия, денежными расписками и требовали немедленно выдать Игаля. Как будто Хана прятала его в шкафу.

На третий день дело дошло до оскорблений и угроз. А Игаль все не появлялся и не отвечал на телефонные звонки. Тогда Хана была вынуждена обратиться в полицию.

Быстро выяснилось, что семья Игаля пересекла государственную границу Израиля на следующее утро после свадьбы. Они улетели рейсом Тель Авив – Торонто, далее следы Игаля исчезли. Да ладно бы только следы! Исчезли огромные суммы денег доверчивых жителей Тверии! В интересах следствия подробности финансовых махинаций Игаля не разглашаются. Да никто и не представляет масштабы случившегося. Сейчас полиция только приступила к сбору показаний потерпевших.

 Люди до отказа заполнили двор отделения полиции. Те самые, которые совсем недавно веселились на свадьбе у Игаля как дорогие гости. Сейчас они были «потерпевшими», и каждый с ужасом подсчитывал, насколько дорого обошлась ему дружба с «таким человеком».

- Я потратил уйму денег только на материалы для его протезов! – кричал стоматолог Гриша, - не говоря уже о работе! Он обещал расплатиться в конце месяца, теперь мне не выкрутиться! Придется клинику закрыть.

- Впервые в жизни я взял не наличными, а чеком! – Рыдал владелец ювелирной лавки.

- Ящик с деньгами он забрал с собой, а мне дал расписку, - вопил владелец банкетного зала. – Попался на такие деньги!

Адвокаты, банковские служащие и оценщики недвижимости сбились в кучку и нервно подсчитывали убытки.

У забора забилась в угол Хана. Она комкала в руках какие-то платежки и молила окружающих о снисхождении.

- Почему вы сторонитесь меня? Почему плюете в мою сторону? – Рыдала Хана. - О его махинациях я ничего не знала! Он сам вел все свои дела, меня не допускал даже к переговорам. Вот посмотрите, - она протянула озлобленной толпе пачку платежек. - Я тоже жертва! Оказывается, он снял офис на мое имя! И уже несколько месяцев не платил за аренду, за электричество, за воду! А еще за мебель и всю обстановку. А я теперь должна расплачиваться! Как я была слепа! Как мог он втянуть меня в это дело?!

- И эта курица еще удивляется! - Презрительно хмыкнул адвокат. – Этот аферист умудрился обхитрить самого рава Леви!

Из кабинета следователя выскочил Женька. Он обвел присутствующих бешеным взглядом и дико заорал:

- Они показали сумму моего долга!  Такое длинное число! Там столько цифр! Столько цифр! Я думал, что это номер телефона!

Саша бросился  к русскоговорящему полицейскому:

- Что теперь нам делать?!

- Выплачивать, - «успокоил» полицейский. - На документах ваши подписи, а медицинская комиссия вряд ли признает вас недееспособными.

В рабстве у фотографа

Верочка лежала в спальне. Уже третья таблетка анальгина не могла снять тупую головную боль. Из соседней комнаты доносился возбужденный голос мужа.

- Алло! Илюша! Это Женя говорит. Женя, твой брат, из Израиля! Илюша,  буду краток.  У меня огромные долги. Да не кричи ты. Так получилось. Что?! Нет, не могу я все бросить и лететь к тебе в Питер. Они закрыли мне выезд из страны. Илюша, срочно присылай родителей. И пусть мама разойдется с отцом. Тогда они получат две «корзины». Да, я в своем уме. «Корзины» – здесь так называют денежное пособие, типа подъемных. Илюша, не могу долго говорить. Спасай, брат! Вся надежда только на тебя. Завтра же начинай оформлять им документы.

Верочка поняла, что оказаться в одной квартире с Сарой Давыдовной и Абрамом Моисеевичем выше ее сил и продалась в рабство к фотографу Ефиму.

В первой половине дня Фима с помощниками охотились за туристами, потом они мчались в мастерскую, быстро проявляли пленки и печатали фотографии, чтобы вечером вручить туристам их портреты на фоне святых мест.

У фотографа была в городе целая сеть прикормленных осведомителей, которые сбрасывали ему информацию, где и когда можно поймать очередную группу туристов.

 Фима выделил Верочке топчан и тумбочку за ширмой в фотомастерской, назначил скромное жалование. За это Вера должна была ежедневно работать по восемь часов  с единственным выходным в год - на Судный день*.

В полдень Вера охотилась на пристани, где у фотографа было пристреленное место. Когда туристы спускались по трапу с прогулочного кораблика, получался отличный кадр – путешественник на фоне озера.

Вера фотографировала туристов и ждала, когда по трапу корабля сойдет ее суженый. Иногда, наверное, от нестерпимой жары, ей даже казалось, что на корабле развиваются алые паруса. Но гневный окрик фотографа: «Отсняла пленку, быстро беги проявлять!» - возвращал ее к реальности…

фото -  Борис Аарон