В Макеевскую центральную городскую больницу мы приехали на машине городской станции скорой помощи вместе с заведующим Донецким областным отделом здравоохранении и представителем областного комитета КПСС по весьма щепетильному и трагичному происшествию. На операционном столе в крайне тяжёлом состоянии лежал молодой дюжий мужчина, которому проводили реанимационные мероприятия. Голова его была закрыта пропитанными кровью повязками.
Ришард - рабочий строительной бригады, возводившей по контракту овощехранилища в Донбассе, был жителем польского села, расположенного недалеко от города Жешов. В тот роковой для Ришарда день он упал со строительных лесов и получил тяжелейшую черепно-мозговую травму. Я приехал вместе с представителем облздравотдела и какого-то чина из КГБ в штатском, так как организатором строек были органы внутренних дел Польской республики.
На операционном столе лежал довольно крупный, молодой, рыжеватый, мускулистый парень 32-х лет в критическом состоянии из-за огромного, на пол головы, открытого перелома костей черепа с повреждением мозговых оболочек и вещества головного мозга. Операция скорее была косметической, так как нам пришлось только убрать нежизнеспособные ткани и поэтажно зашить оболочки и кожу головы. О восстановлении костей в тот момент и думать было нечего, так как прогноз для его жизни оставался сомнительным.
Больше всех переживал случившееся непосредственный руководитель работ и ответственный за всё, что могло произойти с рабочими, тёртый калач и хитрый делец - Войтек, буквально не отходивший от него и от нас с просьбами и требованиями сделать всё для сохранения жизни и здоровья Ришарда. Он поддерживал связи с семьёй пострадавшего рабочего и с центром в Жешове. Ришард после успешных реанимационных мероприятий был переведен в клинику нейрохирургии, где ему через 3 месяца произвели пластическую операцию по замещению дефекта костей черепа, а благодаря восстановительной терапии, он начал самостоятельно передвигаться, обслуживать себя, говорить, т.е. шёл на поправку...
Надо же было такому случиться, что бы через небольшой период времени второй рабочий того же объединения строителей из Польши, "использовал опыт" своего товарища, повторив примерно тот же вариант падения, но уже с зафиксированной причиной - в состоянии алкогольного опьянения. В случае с Ришардом этот факт удалось скрыть. Мы и в случае с Альбертом - вторым пострадавшим - не стали фиксировать выявленную причину травмы, и всё сошло, как несчастные случаи на производстве, что было очень важным для компенсаций семьям инвалидов... Черепно-мозговая травма у второго пострадавшего была не столь тяжёлой, и он скорее пришёл в себя и быстрее поправился после операции и дальнейшего восстановительного лечения. Оба вернулись в Польшу живыми с более или менее выраженными последствиями. Ришард на тот период оставался ещё глубоким инвалидом, но молодой возраст и крепкая стать до травмы давали надежду на лучшее, что мы и констатировали позже, посетив его семью дома в родном селе.
Партийные власти и органы внутренних дел города Жешов не без активного воздействия на них пана Войтека и семей пострадавших, спасённых нами рабочих, посчитали своим долгом отблагодарить хирургов и организаторов правильного и эффективного лечения приглашением посетить Польскую Народную Республику с полным обеспечением дороги и двухнедельного пребывания. Предложение было заманчивым и с благодарностью принятым, а поехать должны были только непосредственные участники событий - я, доцент кафедры нейрохирургии, и Григорий Кулёк - заведующий нейрохирургическим отделением. Так и отправились к большому неудовольствию нашего дорогого профессора, которому хотелось, как всегда, пожать все плоды успеха, но его имени в официальном приглашении - увы! - не было.
Должен ещё признаться, что задолго до получения приглашения я ни сном, ни духом не помышлял о таком подарке. Мы с Гришей, Войтеком и его друзьями, такими же польскими дельцами как и он, подготовили солидную бартерную операцию по обмену дефицитными товарами между нами. Мы договорились подготовить для отправки холодильники "Днепр", морозители, масляные и электрообогреватели взамен на видеомагнитофоны и двухкассетные стереопроигрыватели японского производства. Все товары должны были убыть в Польшу на грузовиках без нашего участия и упоминания наших имён и координат. Войтек знал, как проделывать такие операции, а мы не хотели пачкать свою непогрешимую репутацию в стране вечного товарного дефицита. Доверительным соглашениям и обещаниям способствовали возлияния при каждой встрече в кабинете доцента, заведующего отделением или в гараже. Как мы увидели и позже в Польше убедились, поляки пьют не меньше, чем в Украине "русские" евреи...
Во Львове, утром выйдя из самолёта, мы поняли, что нас никто не встречает, как было договорено. "Испорченный телефон" сыграл с нами злую шутку, в результате чего мы прождали машину из Польши почти до вечера и только на ночь двинулись к границе. Очередь легковых и грузовых машин к таможне была растянута на несколько километров, но наш хитрый Войтек размахивая из окна машины, мчавшейся по встречной пустой полосе, нашими краснокожими паспортами, выкрикивал как лозунг: "Донецкая Медицинская Академия!", повторяя эту фразу перед всеми растерянными и опешившими водителями, не понимающими, о чём идёт речь. Так и проскочили до таможни, а там уже работники из органов знали о нашем приезде и быстро нас пропустили.
По пути к Жешову мы заехали по просьбе водителя на свадьбу к его родственнику в какое-то селение, где мы на некоторое время оказались в роли свадебных генералов. Кого-то поздравив, мы голодные и уставшие выпили по-быстрому за здоровье и за счастье молодых, но дорвавшись до какого-то национального супчика, не могли остановиться и многократно просили добавки, доставляя вначале удовольствие хозяйке, так как это был комплимент в её сторону, но затем вызвало у неё же удивление непомерным аппетитом обжор из Украины. Но нам голодным и подпитым было всё равно, и мы просили супчик повторять ещё и ещё
В Жешове, в гостинице, куда нас доставили среди ночи не в лучшем состоянии, каждого поселили в отдельном номере, чтобы мы в полной мере почувствовать себя VIP-персонами, получившими статус почётных гостей. Утром у подъезда гостиницы стояла "Полония" с водителем и сопровождающим, в функции которого было обеспечивать все наши запросы, траты, быть гидом, составлять компанию за столом в ресторане, оплачивая счёт без ограничения меню и с учётом индивидуальных вкусовых пристрастий. И так было все дни. Официальный приём в городском комитете Польской Объединённой Рабочей Партии прошёл вяло и неинтересно, но был подправлен местным вариантом слабоалкогольного сладкого напитка без закуски.
Зато вечеринка в доме руководителя местных "КГбистов" удалась наславу и не только потому, что стол был потрясающе разнообразен, красиво сервирован и вкусен. Главное же потому, что хозяйка оказалась образцом прекрасной польской кобеты с изумительно красивым лицом, идеальной фигурой и умопомрачительными ножками, которые застилали нам не только глаза, но и все блюда. Когда она то и дело выходила из-за стола для его обновления и дополнения и проходила перед нами как по подиуму, понимая, что это доставляет нам удовольствие, мы попадали мимо рта…
Жена Войтека, в доме которого мы бывали часто, щуплая, сухопарая, рано поседевшая, небольшого роста пани - полная противоположность хорошо упитанному и крупному, с короткой бычьей шеей мужу, принимала нас важно с достоинством несостоявшейся шляхтянки, а может нам это просто показалось. Угощения её были не разнообразны, но элегантно подавались с такой сервировкой не на обеденном или кухонном столе, а на приставном, для нас поставленном, что вызывало ощущение необходимости перекусить и поскорее уйти. Возможно она с трудом боролась с брезгливостью, принимая в своём доме по необходимости жидов (и никак иначе), как в Польше называют евреев. На прощание она выполнила нашу просьбу и передала нам распятия, взяв по 10 злотых за штуку. В её доме, кстати, хранились и наши бартерные товары.
В ресторанах мы вначале скромничали и старались не вводить в траты сопровождающего, но когда поняли, что за всё платит фирма, обеспечивающая наше турне, позволяли себе изысканные заказы, чтобы познакомиться с польской кухней. Не совсем польское, но доставшееся им от татаро-монгольского нашествия сырое мясо (из-под седла скачущей лошади воинов) мы впервые попробовали, как закуску и положительно оценили. Кстати, поляки дважды подают к столу десерт с напитками - вначале обеда и в конце его,- так что, кто хочет напиться, и не успел после первых тостов, сможет это восполнить в конце трапезы. Интересная традиция...
Нас тепло встретила семья Ришарда в его доме, где мы могли посидеть с ним рядом за празднично накрытым столом по случаю нашего визита. Его семья искренно и душевно встретила нас и одарила незамысловатыми сельскими сувенирами - мозаичными тарелочками, которые и по сей день висят у меня в кухне на стене в нашей съёмной квартире в центре Израиля. Сохранилась и украшает мою комнату и чеканка, запечатлевшая католический собор в Жешове
Особо стоит остановиться на нашей культурной программе, включавшей посещение Варшавы, Кракова, а также Освенцима, Треблинки и памятных мест в Жешове и его окрестностях. Там некогда жили жиды. Мы встречались с некоторыми евреями, оставшимися от 3-х миллионов, населявших Польшу около 600 лет. Посещали их синагоги или то, что после Холокоста осталось, - музеи, памятники, старинные кладбища и склепы в них, а также могилы цадиков (мудрецов).
Программа была с лихвой выполнена. Мы с интересом осмотрели замок польских кролей в сохранившемся Кракове. Не пропустили могилу маршала Пилсудского. Со священным трепетом бродили по опустевшим зданиям и баракам концлагерей, с ужасом осматривая кучи женских волос, очков, обуви, детских игрушек и всего того, что осталось от сгоревших здесь евреев. С удовлетворением прошли мимо места казни коменданта концлагеря, всю процедуру которой через много лет увидели в фильме Спилберга "Список Шиндлера". Сфотографировались с Гришей у ворот Освенцима на фоне знаменитой надписи, утверждавшей, что "работа делает свободным". Это верно, но в другом контексте. "Полюбовались" в Варшаве уродливой громадиной Дворца науки и культуры, подаренной полякам "любимым" ими Сталиным. Впрочем, эта "любовь" касалась всего советского.
На климатическом курорте в Кросно мы в течение 3-4 дней смогли немного отдышаться от встреч, приветствий, экскурсий, приёмов, возлияний, закусок, т.е. пришли в себя, тем более, что это был ещё не финал...
По дороге в Жешов мы полюбовались изделиями фабрики художественного стекла, откуда также не уехали без подарков. А в Жешове на фабриках пошива курток и обуви нас уже ждали заказанные изделия для нас и членов наших семей за умеренную плату. Небольшое огорчение вызвало у нас переселение из гостиничных индивидуальных номеров на 10-е сутки в рабочее общежитие, где я воссоединился, наконец, с Гришей не только за столом, а теперь и в рядом стоявших койках и мог наблюдать, как он спьяну укрывается периной, не разобравшись по пришествии что к чему... Я ведь уже писал выше, что он меня перепивал, как более молодой.
На последней встрече с организаторами нашего круиза, нам естественно под бутерброды с коньяком был задан вопрос - довольны ли мы организацией поездки, предоставленными условиями, атмосферой, душевностью. Мы, конечно, не могли ни в чём упрекнуть их и от души поблагодарили за щедрый и красиво оформленный подарок, о чём будем вспоминать всю жизнь (так оно и есть). В шутку перечисляя, чего не доставало, мы, просматривая, под коньяк и беседу, дежурный порнофильм, вспомнили, что не было женщин. На что нам резонно ответили: А не было заказа! И были правы...
Дорога во Львов на легковой машине более крупного калибра нежели "Полония" в связи с загруженностью товарами и вещами, была обеспечена органами внутренних дел, так как таможня ни в коем случае не пропустила бы вывозимую нами видеоаппаратуру. Но нам только отдали честь господа из таможни, и мы укатили домой. Попрощавшись с Войтеком во Львове, мы вскоре прилетели в Донецк, распаковали видики и много лет записывали и смотрели всё, о чём только мечтали до поездки в Польшу.
А распятия мы подарили нашим славянским друзьям.