Не думал и не гадал Сашка Цюрупа, что когда-нибудь волны революции поднимут его в народные комиссары продовольствия голодающей страны, и именем беспощадного командира отряда продразвёртки будет назван город. А городок Алёшки, что на юге Украины на херсонщине удостоился чести быть переименованным с благозвучного названия, данному ему в 1784 году, на новое  труднопроизносимое  наименование - Цюрупинск - в 1928 году. Так и путаются Ю и У, и не знаешь, как их правильно расставить: то ли Цурюпинск, то ли Цюрупинск. Первое - неправильное, но всё же легче произносится. Но что поделаешь. Говорят, что продотряд Цюрупы забирал у кулаков всё, но командир его, голодая до обмороков,  ни полушки реквизированного хлеба сам в рот не брал  и никому не дозволял. Вот такие были тогда коммунисты.

         . Городок тот в 9 километрах от железнодорожной станции и пристань на реке Конка, являющейся рукавом Днепра. Берега реки некогда настолько густо зарастали камышом, что Никита Сергеевич со свойственным ему волюнтаризмом, пролетая над этими местами, ещё в самолёте распорядился построить здесь целлюлозно-бумажный комбинат для выпуска картона. Комбинат-то построили, но сырьё быстро истощилось и картон оказался паршивенький, годный разве что только для тары. Так что теперь сырьё завозное  и  рентабельность комбината сомнительна. Зато помидоры на этих землях зреют быстро и хорошо, чем и занимается сейчас народ, включая молодёжь, вывозящая на продажу плоды высшего качества в соседние области Украины и, конечно, в Донбасс. Тем и живёт местная молодёжь.

         Вот отсюда, с этого места и начинается рассказ о нашей миссии в город Цюрупинск. Мы - это преподаватели Донецкого государственного медицинского института, распределённые и направленные в различные области Украины для агитации молодёжи поступать в наш институт. Не потому, что был недобор и не было конкурса, а затем, чтобы исправить этнический, социальный и демографический состав студентов. Уж очень много в украинском ВУЗе учится городских, русских, евреев и лиц кавказской национальности. А надо сделать так, чтобы свои преобладали.  Да и перечисленные после окончания института на село не хотят уезжать, а норовят все в городе остаться. Вот и миссия оправдана, и деньги немалые на командировки выделены. Осталось дело за малым: надо оправдать цели и задачи миссии. Авось поможет. Вот мы вдвоём с напарником выехали и прибыли в славный город Цюрупинск. Уже, кажется, научился выговаривать и писать без ошибок.

         Днём в летнюю пору в домах и дворах работящего народа нет. Где народ? Народ в поле. Этот рефрен не мы придумали. Мы двинули в поля и на огороды. Там не разгибая спин, трудились и старые и молодые, ибо помидоры - культура нежная и требует к себе постоянного внимания. И проредить, и полить, и подкормить, и сорняки удалить, и спелые плоды собирать, чтоб не мешали вызревать молодым и не заслоняли им солнышка. - «О какой медицине вы говорите, товарищи преподаватели, товарищи учёные, товарищи врачи? Мы должны будем 7 лет мучиться - учиться, а потом зарабатывать за месяц столько, сколько я за день загребу, продав подводу помидор в вашем Донецке. Не смешите!» - тараторит разбитная девчушка-хохлушка. - «Я за это время и замуж выйду, и детей нарожу, и хату построю, и какие-нибудь курсы закончу без отрыва от помидор! Ведь через 7 лет я уже выйду из возраста и буду запоздавшей невестой, перезревшей  или засидевшейся в девках!» - И, переведя дух, закончила свою тираду: - «Да кто же меня дождётся, когда тут невесты созревают, как помидоры?» - Её поддержали шуточками - прибауточками все рядом работавшие парни и девчата. А мы стояли и слушали ответы на наши робкие и неубедительные предложения и посулы. О том, какой у нас чудный институт, какой состав профессорско-преподавательского коллектива, какие радости студенческой жизни приготовил им Донецк и как хорошо стать врачом, чтобы затем всю жизнь помогать людям бороться с болезнями. И зарабатывать, чтобы покупать не только помидоры.

         Осмеянные и отвергнутые мы пошли восвояси, т.е в местный «отель» на 1-2 звёздочки, затем в столовую, где к курице подавался большой комок слипшегося риса без подливы и без помидор, хотя мы надеялись на это. А вечерком мы зашли в закрытый на время летней страды клуб, где даже в работавшем кинозале не было молодёжи, а только пенсионеры и подростки. Во дворах за столиками под развесистыми яблонями и орехами за столиками сидели отдыхавшие после целого дня работы на огородах и в поле жители. Они  пили из чайников не чай, а водочку, в чём мы смогли убедиться не на словах, а на деле, обсуждая с представителями местной администрации или медицинской общественности ход нашей миссии. А из чайников наливалась водка не потому, что её кипятили, а для конспирации и показательной борьбы с пьянством. Дворы то открыты, заборы низкие, а вокруг дети, общественники, ханжи и пр.

         Мы хорошо поняли и прочувствовали, что наша миссия в славном городе Цюрупинске по своей эффективности  ни в коей мере не сможет сравниться с полной реквизицией хлеба, достигнутой миссией отряда продразвёрстки под командованием народного комиссара продовольствия А.Д.Цюрупы в городе Алёшки в голодные годы. Ни один человек не высказал своего желания стать студентом нашего института. На этом миссия в Цюрупинске, как и в других городах, бесславно закончилась, но галочка о проведенном мероприятии осталась в бюрократических анналах советской истории.