От Автора:
Я очень люблю Лермонтова. И прозу, и стихи. «Героя нашего времени», например, с большим удовольствием могу перечитывать с любого места. Большинство стихов знаю наизусть. А когда повторяешь про себя стихи, невольно открываешь в них новый смысл, задумываешься о возможной трактовке тех или иных строчек. 
О лермонтовском «Демоне» я задумывался не раз, и на многие возникавшие вопросы не мог найти ответа. Что-то не сходилось… И вот, результатом этих раздумий стало возникновение собственной «версии». Так что, прошу пожаловать в мою сказку.

              Д Е М О Н
                 (сказка)

                     1.
Печальный Демон, дух изгнанья,
Блуждал под сводом голубым.
Он обречен был на страданья
От основанья мирозданья –
Укором грешникам земным.

О нем рассказывали сказки.
Непослушания пример
Предметом общей стал опаски,
И не жалели черной краски
Жрецы различных божьих вер.

Сюжет выписывали точно:
Он против Бога согрешил,
И бывший ангел непорочный
Из рая изгнан был досрочно,
Всего лишившись кроме крыл.

И, осужденный на скитанья,
Летает вечно над землей,
Направив тщетные старанья
На обретенье пониманья
И одержим мечтой одной.

Мечтает с Богом примириться,
Но грузом черные дела 
Висят на шее. И молиться
Он не желает. Время длится,

Но не звонят колокола.


                      2.
О том, как было в самом деле,
Никто не ведал с давних пор.
Тысячелетья пролетели,
И люди позабыть успели
Тот настоящий приговор.

А было так. Любимец Бога,
Спокойно Демон жил в раю.
Его не мучила тревога,
И становился понемногу
Он тунеядцем в том краю.

Текли ленивые столетья,
В раю никто их не считал.
Качались яркие соцветья,
Не намечалось лихолетья,
И Демон только ел да спал.

Но вот однажды Бог великий
Свои владенья обозрел,
И озарили солнца блики
Вокруг одни тупые лики,
Как продолженья жирных тел.

И понял Бог, что рай напрасно
Он создал для таких скотов,
Что лишь в бореньях жизнь прекрасна,
Что жизнь в раю весьма опасна,
И к делу перешел от слов.


                        3.
Был Демон к Богу вызван тайно,
И между ними разговор
Произошел. Эфир бескрайний
Тому свидетель был случайный,
Но он безмолвен до сих пор.

Промолвил Бог: «Мой сын любимый,
Своих печалей, не тая,
Скажу, что рай необозримый,
Моей заботою хранимый,
Напрасно в мире создал я.

Мой рай – обитель наслажденья,
К нему стремятся, как к концу,
Он гасит дерзкие стремленья
И тормозит вперед движенье,
А это людям не к лицу.

Разрушить рай совсем не трудно,
Но должен буду я признать
Ошибку тяжкую вселюдно,
И новый мир, прекрасный, чудный,
Я должен буду создавать.

Ронять нельзя авторитета,
Ведь я безгрешен и велик,
Я создал солнце и планеты,
Людей и звезды, только этот
Вопрос нечаянно возник.

Нет-нет, я мир менять не стану,
Пусть будет так, как решено.
Любой продукт не без изъяну,
Но ты, мой сын, излечишь рану,
Коль дело выполнишь одно».

«Исполню, – Демон здесь ответил, –
Все так, как пожелаешь ты».
«Тогда послушай, на рассвете
Покинешь рай, но только эти 
Слова храни от суеты.

Ты станешь призраком бездомным,
По свету будешь ты летать,
И сладкий голос твой нескромный
Людей разбудит ночью темной 
И будет тайное шептать.

Ты призовешь забыть уюты
И к новым путь держать мирам,
Меняя жизнь земную круто,
Чтоб не бояться стужи лютой
И верить радостным словам.

Ты станешь – символ возмущенья,
Ниспроверженья всех основ,
Пример подаришь наслажденья,
Как беззаветного горенья.
К такому, сын мой, будь готов».


                          4.
Судьба решилась. Демон грустно
Взглянул в последний раз на рай.
Его сюда уже не пустят,
И он, вздохнувши безыскусно,
Шепнул тихонечко: «Прощай».

И, выполняя повеленье, 
Стал Демон жить среди людей.
Их дум высокое стремленье
И душ отважное горенье
Он разжигал еще сильней.

Шептал им доводы протеста,
Сомнений сеял семена,
Тревожил тем, что повсеместно
Добру и правде нету места,
Что жизнь иною быть должна.

Он говорил о том, что надо
Бороться, не жалея сил,
Суметь любые взять преграды,
И чтоб вещественной награды
Никто за это не просил.

Для тех, кто впитывал сомненья,
Он мир прекрасный рисовал,
Мечтой безумного томленья,
Тоскою головокруженья
Их в неизвестность призывал.

Учил он дерзостной задачи
Искать решенье до конца,
Не ждать изменчивой удачи,
Давать врагам быстрее сдачи,
Не опуская вниз лица.

Шептал: «На Бога не надейся,
Не он ведь создал этот мир,
Душою к звездам смело взвейся
И над загробным раем смейся,
Как сам я – Демон – твой кумир».

Не всем речей его значенье
Открыто было на земле,
Внимали люди без волненья,
И застывали без движенья,
Как будто мухи на стекле.

Но кое-кто душою нежной
На эти звуки отвечал,
И путь страданий неизбежный
Им был готов – неясный, снежный,
Мятежный – к небу между скал.

И Демон радовался счастью, 
Что доставалось людям тем,
И продолжал с безумной страстью
Своею наслаждаться властью
Над этим миром надо всем.


                           5.
В бореньях вечность проходила,
Других на подвиги он звал,
И Богом созданная сила
Его к высотам возносила,
Но Демон о другом мечтал.

Уже давно мечтою странной
Окован Демон, будто сном.
Так часто звездочкой туманной
Мелькает призрак долгожданный,
Который мы напрасно ждем.

Среди полетов и скитаний
Он встретил облик красоты,
Он жаждал трепетных свиданий,
Как исполнения желаний,
Как воплощения мечты.

Его мечта звалась Тамарой.
Простых людей простая дочь,
Она была ему не парой,
Но тайной страсти, как пожара,
Не может Демон превозмочь.

И к ней является ночами,
Придумав странную игру,
И смотрит дерзкими очами,
И манит сладкими речами,
И отлетает поутру.

Она, охвачена томленьем,
В постель ложится всякий раз
И засыпает с нетерпеньем,
И с новым сладостным мученьем
Внимает взору страстных глаз.

Ведь демон знал, что невозможно
Ему в любви счастливым быть,
Назначен путь ему тревожный,
Такой вот жребий выпал сложный,
И должен он мечту забыть.

Но он не мог. И вот однажды
Перед Тамарою предстал, 
Признался в том, что ночью каждой 
К ней прилетал и что от жажды
Он без нее изнемогал.

Она противиться не смела
Судьбе, сужденной в небесах.
Уже давно душа горела,
И потому желанье тела
Легко читалося в глазах.

И все свершилось как обычно,
И после снова и опять.
И грех им сделался привычным,
Таким прекрасным, страстным, личным,
Что невозможно описать.


                          6.
Но наши сны всегда прекрасней,
Чем их свершенье наяву,
В них поцелуи сладострастней
И наслажденья безопасней,
И не боишься за молву.

В них не бывает охлажденья,
Не гаснет в снах чудесный пыл,
И о конце предупрежденья
Не ощутить до пробужденья
Тому, кто сон свой полюбил.

А в жизни все совсем иначе.
Мечта, что Демона влекла,
Представ решенною задачей,
Гораздо меньше стала значить
И незаметно умерла.

Его опять зовут просторы,
Он помнит долг и жребий свой.
Скучны с Тамарой разговоры,
Все чаще возникают споры,
И ей все дольше быть одной.

«Зачем безумные полеты? –
Вопрос Тамара задает, –
Зачем куда-то звать кого-то?
Скажи, мой друг, находишь что ты
У тех, кто ничего не ждет?

Ужели плохо быть со мною?
Ужель тебе я не мила?
Скажи мне, силою какою
Тебя влечет? Какой тоскою
Манят извечные дела?»

Ответил Демон: «Пониманья
Я не прошу. Ты все равно
Не вникнешь в смутные желанья
И не почувствуешь страданья,
Что мне навеки суждено.

Но постараюсь хоть немного
Я объяснить судьбу мою.
Мои дела – веленье Бога,
И бесконечная дорога
Лежит у бездны на краю.

Любить, как люди, не умею,
На это нет душевных сил,
Внезапной страстью пламенею,
Но быстро гасну и не смею
Я оставаться у могил.

Пора прощаться, дорогая…»
И он в последний раз взглянул 
На ту, что мнилась лучше рая,
И, воздух грудью рассекая,
В сиянье неба потонул.