EN
Старый сайт
КТО БЫЛ НИЧЕМ...
(краткое изложение несостоявшегося романа)
Чего Сан Саныч Крючник не любил, так это вспоминать своё детство. Да и юность не особо. А если совершенно честно, то и всё остальное, уместившееся в его собственную биографию.
Но убивать время от пенсии до пенсии чем-то надо? С ума, ведь, сойдёшь от безделья под горячем солнцем израилевым.
Вот и решил он за изложением о прожитом время протянуть.
Писалось это без далёкой цели, как Бог на душу положит. Но опираясь, тем не менее, на личное, близкое - далёкое. Если близким считать собственное прошлое. А далёким, фантазии. Позволяя себе произвольно менять местами эти понятия.
Короче, нашёл себе забаву стариковскую:
- «Рука к перу, перо к бумаге...
Да позабыли про овраги...»
Всё начинается в тревожной бессоннице. Притом, без каких либо отчётливых причин. Усталые, за день, глаза выловят что-то необъяснимое в мельтешении за вечерним окном, голова скоординирует это с общим настроем, - всё, пропала ночь. И понеслись вскачь давно не травленые тараканы памяти. Знай, места событий вспоминай, действующие лица, и даты к ним подставляй правильные. Сойдёт для поживших и не особо требовательных к стилю, строю и грамматёшке.
А также к прочим забытым подробностям. Туда же можно запустить пару - тройку бородатых анекдотов из прошлой жизни, чтобы оживить голоса молодости.
Конфликт! Конфликт! Конфликт! - учила нас классическая литература. Конфликты у Саши Крючника начались уже в дошкольном возрасте, при освоении жизни в окружающем пространстве.
Сейчас не вспомнить, чем герой отличался, но мать драла его, пятилетнего, офицерским ремнём, зажав между колен его орущую башку. Причины в тех временах остались и где-то там рассеялись. Но самого факта уже не забыть. И не простить, даже если имелись настоящие причины. А спасало, изредка, бегство в лабиринты дворовых сараев, птичников и нужников. Но наиболее действенной защитой, со временем, стала привычка не высовываться, не бунтовать, не встревать. И это на долгие годы. В результате он стал, по сути, никем и ничем. Может быть, не до такой степени, чтобы абсолютно. Но жизненную инициативу утратил напрочь, разменяв её на клоунаду и смехуёчки. Чтобы никто ничего, за беззубым анекдотом или весёлой матерной частушкой, не заподозрил.
- Шучу я так, - прикидывался дураком Санечка. И эти хохмы выручали его всю сознательную жизнь. Никто ведь не мог предположить, - в результате она окажется бессознательной.
- Время было такое, - это и теперь весь сказ на всё, про всё.
Физические параметры и физиологические данные, спасибо родителям, сложились в худосочную помесь их трусливого наследника.
Вся его сущность и ныне, чуть что, скукоживается и липнет к позвоночнику. Колени прижимаются к пустому животу, ноги приседают куда-то под задницу. Личность принимает форму эмбриона, которому только предстоит появиться на свет Божий. Но ведь появится такой же трус и мямля, всю последующую жизнь таскающий за собой страхи несчастных предков и собственные.
- Сложный мальчик, - классифицировали родителям врачи и педагоги. Детство, отрочество и значительная часть юности пришли под этим гнусным определением. Частности давно забыты, кроме одной, достойной отдельного упоминания.
Холодной осенью 1947 года наш юный герой, после очередной трёпки (сейчас уже не вспомнить, за что) сбежал из дома в г.Владивостоке, в г.Хабаровск, где никак не ждала его многочисленная семья отцовских родственников, евреев. Правда, отец, в том времени, уже руководил строительством социализма в местах, не столь отдалённых. В качестве ЗК. Спонтанный побег семилетнего пацана на подножке вагона длился не очень долго. На станции Ружино он был снят бдительным ментом и, после сурового допроса, кто таков и откуда, помещён в детскую комнату отделения ЖД милиции.
Первые в жизни застенки большого страха не разбудили. Пол свежепобеленной комнаты был укрыт газетами. Мебели, кроме железного шкафа, не обнаружилось. Сонный ментяра перевернул пару заляпанных извёсткой газет,- Укладывайся, сюда, недоносок пархатый. Спать! - и пудовый кулак к носу.
- Ну, как же, спать! - не огорчился герой. А сколько свежих впечатлений! Сколько драйва! Вот этот шкаф железный, что в нём? Попробую-ка вскрыть...
И попробовал, и вскрыл, и... В правой руке, - наган, в левой, пистолет, - Вперёд, безлошадная кавалерия! «На границе тучи ходят хмуро...»
Финал на всю жизнь отвратил от оружия. От любого. Менты, они шкуру свою хранят бережно, а тут такая промашка.
Сдавали героя близким родственникам, уже в Хабаровске, с шуточками, - Вы присмотрите за ним внимательно! В вашей семье бандит и расхититель государственной собственности растёт!
А вырос ничем не приметный троечник и трус, мимо армии прошмыгнувший, одиночку-мать оставшийся защищать. На сборном пункте суровый майор так и сказал ему с матерными приставками. Про бандита и расхитителя он тоже не забыл. Короче, страна осталась незащищённой, со временем развалилась и разбежалась в поисках отдельного национального счастья. И кто в том виноват? Виноват был наш герой. Запомните, - Сан Саныч Крючник.
В том числе, за послевоенную разруху на необъятных просторах Отечества. Да что там! А последнее наводнение вдоль Амура, чья работа? Все давно уже догадались, откуда течёт.
Поезжайте в Хабаровск, станьте на привокзальной площади рядом с памятником казаку, заложившему этот город. И уже послушайте, что, по этому поводу, народ советский мыслит.
- Понаехали жиды и всё, как есть, разворовали, продали, а воду из Амура в Китай сливают за бабки или рисовую кашу.
Ну, а кто ещё, не японцы же, в самом деле? Так больше и некому. Это потом выяснится, что пришла установка ЦК.
И полетели сизыми голубями, по адресам железных органов, подмётные письма на братьев Крючников, Якова, Григория, Льва и Александра. И никто, из них, не избежал разящего меча пролетарского правосудия. Большое спасибо, что не к высшей мере. И все они, как один, от победы к победе, от звонка до звонка, от Сахалина до Якутска. Но вернулись. Едва живыми, но вернулись...
И никто, из них, не был предан жёнами, Мусей, Биной, Раей и Анной, сохранившими детей, оставшееся достоинство и верность. В конце концов, всю огромную семью. Хотя время в стране уже было переломное. В прямом и переносном.
- Ну, ладно, такой - сякой наш герой, далеко не подарок. А что случилось-то? В честь чего весь этот словесный понос? - спросят нетерпеливые.
- Да ничего не случилось, если хотите знать. Живёт он здесь. В Израиле, в Хайфе, на улице Амагеним, в хостеле. Можно сказать, на всём готовом. Тринадцать лет уже. Ничего, пока, справляется. Хотел на этом материале «романец накатать» (досталось ему как-то за это словосочетание!). Не потянул...
Это как сказку «Репка» рассказывать, переставляя местами поочерёдно бабку, дедку, внучку и Жучку. Причём, с особой жестокостью.
По этим воспоминаниям кино надо было снимать. Простое, честное кино, почти документальное. А почему «почти»? Да потому, что пейзаж затоплен, антураж и время благополучно сбежали. Режиссёры состарились, спились, а исполнители чё хош бы сыграли, им только подавай. Ну, вот и снова всё в проклятые бабки упирается.
И, как всегда, на всех не хватит.
Вайнер Ирина 
Некрасовская Людмила 
Стефанюк Cтанислав. 
Аимин Алексей 
Полар Эндрю 
Белоцкий Сандро 
Андерс Валерия 
Крылов Юрий 
