EN
Старый сайт
Когда мне было 12 лет, нас, участников хореографического коллектива „Дома пионеров" наградили поездкой в Ленинград. Естественно мифов древней Греции я еще не знал, и на экскурсии в Эрмитаже все в голове перемешалось. Однако, отчетливо помню, как меня поразила картина „Персей и Андромеда" (Рубенс). Причем два ее персонажа – почти обнаженная Андромеда, что было вполне естественно для моего возраста, и крылатый конь необычной яркой масти. Экскурсовод сказала, что это Пегас, и с тех пор имя коня у меня надолго стало ассоциироваться со словом пегий.
„Персей и Андромеда" (Рубенс).
Возможно, я бы и прожил с этим детским заблуждением всю жизнь, если бы по ходу своей творческой деятельности остановился только на юморе. В нем Пегас был любимым персонажем сатириков и пародистов.
Даже у сетевых поэтов порой подавался под таким ироничным „соусом":
„Принца на коне" – такой заказ –
У судьбы просила со слезами…
Вместо принца прилетел Пегас –
Блин, теперь кормлю его стихами (некто Зульнара)
Однако, когда углубился в исследование этого мифологического существа небольшую связь между Пегасом и пегой мастью я все-таки нашел.
Если сейчас попробовать спросить у людей: какие ассоциации у них вызывает слово Пегас? – то ответы могут быть самые разнообразными. Далекие от творчества респонденты вспомнят и туристическую фирму, и сигареты „Пегас", а кто-то даже, может, назовет и океанскую рыбу Пегасик. Молодое поколение знает созвездие Пегас из телесериала „Звездные врата Атлантис" и, конечно, известную компьютерную игру. Если же покопаться в справочниках, то там мы найдем и ракету „Пегас" и легкий советский бомбардировщик 1943 года с этим же именем. Но, все же, большинство людей знает крылатого Пегаса в качестве символа поэтического творчества. Вот строки из стихотворения Владимира Набокова написанные им в 1922 году:
Гляди: вон там, на той скале – Пегас!
Да, это он, сияющий и бурный!
Приветствуй эти горы. День погас,
а ночи нет... Приветствуй час пурпурный.
Над крутизной огромный белый конь,
как лебедь, плещет белыми крылами, –
и вот взвился, и в тучи, над скалами,
плеснул копыт серебряный огонь.
Из древней истории
Легенд и мифов о Пегасе множество. По одной из них, конь был рожден медузой Горгоной от Посейдона, и выпрыгнул из ее туловища вместе со своим братом воином Хрисаором. Произошло это в тот момент, когда Персей отрубил ей голову. По другой легенде его породила попавшая на землю кровь Горгоны. Летал Пегас с быстротой ветра, жил в горах, предпочитая две из них – Парнас и Геликон. Ударом копыта о землю он мог выбивать источники. Так, в частности, на горе Геликон у рощи Муз возник источник Гиппокрена (Лошадиный источник), из которого и черпали вдохновение поэты.
Пегас побеждает Химеру
Вдохновляла поэтов и история о том, что когда-то сын Посейдона Беллерофонт, с помощью золотой уздечки, подаренной ему Афиной, оседлал Пегаса и, победил Химеру. А потом в эйфории попытался взлететь на Олимп. Зевс воспрепятствовал этому – наглец упал на землю, и стал калекой, а Пегас впоследствии возил главному олимпийцу громы и молнии от Гефеста. Поэты были скромнее Беллерофонта, и мечтали не об Олимпе, а хотя бы о Парнасе, ведь на одной из двух его вершин, имелась сталактитовая пещера, которую древние греки называли Корикийской. Там в древности устраивались вакхические празднества, где и вино лилось рекой, и своими полуобнаженными телами Музы дарили поэтам вдохновение.
- Поначалу коней использовали только для питания. Потом кроме мяса стали употреблять в пищу кобылье молоко. Затем лошадей стали использовать для загона своих же диких собратьев. Примерно 5 тысяч лет назад южный Урал и северный Казахстан стали местом разведения одомашненных лошадей. Именно там зафиксированы самые первые изменения скелета, свидетельствующие о попытке выведения новых пород. Подгонка „товара" под спрос свидетельствует о начале торговых отношений по продаже молодняка.
Это объясняется тем, что семиты, населявшие в то время Шумерию, малую Азию и Египет, вообще панически боялись этих животных.
Долгое время в древней Греции коней страшились и считали людоедами. Например, Геракл, отбив стадо кобылиц у фракийского царя Диомеда, подарил их сыну Гермеса Абдеру, которого они и растерзали. То же произошло и с Ипполитом – сыном царя Тесея и царицы амазонок. Эта же участь постигла Главка – сына Сизифа, фракийского царя Ликурга и еще нескольких персонажей греческих мифов.
Возможно, все эти небылицы родились из-за непокорного нрава этих животных – лошади не подчинялись тем, кто их боится. Ни ассирийцы, ни иудеи так и не смогли овладеть искусством верховой езды, а в Китае, на то чтобы создать свою конницу потребовалось почти 500 лет. Во всех армиях того времени конница состояла из наемников, в основном степняков из Поволжья и племен северного Кавказа.
4000 лет назад одними из лучших всадников были племена аспов (каспов), живших в степях Прикаспия. Был еще один народ, который греки черноморских колоний считали выходцами из Тартара, потому и назвали их тартарами или татарами, что и перешло потом на монголов и другие тюрские народы. Но скорее всего тартары были предки осетин те же аспы (асы, осы). Тактика всадников-бандитов была проста – молниеносно напасть и так же быстро исчезнуть. Греки часто эти вылазки сравнивали со змеиным укусом, и вполне возможно, что именно от племени аспов и произошло слово аспиды.
Чуть позже лучшими всадниками в мире стали киммерийцы, жившие в Приазовье и в Крыму. Они научились управлять лошадьми с помощью ног, а освободившиеся руки использовали для стрельбы из лука. Киммерийские воины всегда начинали сражение тем, что мчались вдоль выстроившегося войска противника на расстоянии броска копья или дротика и своими стрелами поражали воинов, внося панику в их ряды. Киммерийский всадник и послужил прообразом одного из мифологических персонажей древней Греции – кентавра. На это прямо указывает и то, что Крым у греков именовался Тавром (Таврия), и то, что знаменитый кентавр Хирон был родом с Рипейских (Уральских) гор. Да и сам Гомер очень хорошо знал Колхиду, А то что в Библии киммерийцы названы гомерами, тоже может вызвать какие-то соображения.
Если разобраться, то скорее всего образ благородного и красивого Пегаса был подарен грекам пеласгами. Пеласги были вполне миролюбивыми людьми, впрочем, как и все оседлые земледельцы. Однако скачки были у них главными игрищами. Оттуда и пришел образ крылатого коня. Греки выгнали пеласгов, отняв у них и землю и города. Их знания и культуру они присвоили, и попытались стереть их из памяти греков. Осталось только название полуострова, где жили пеласги – Пелопоннес, город Пелла – древняя столица Македонии, да еще Аркадия – область, где пеласгов греки не тронули, и они продолжали заниматься скотоводством и земледелием. Гостеприимство и благочестие местного населения сделало Аркадию „театральной декорацией" для сочинителей первых идиллий и пасторалей.
Куда же делись пеласги? Часть их вернулась во Фракию, а другие ушли на север и на запад. Это можно судить по тому, что четыре тысячелетия назад, одомашненные лошади появились в Подунавье (Венгрия), а также во Франции и Испании. Во Франции и сейчас известна гора Пела находящаяся в западных Альпах.
Крылатый конь образ довольно распространенный. Известен крылатый скакун обгоняющий ветер в грузинской мифологии – Мерани и Куркик Джалали из армянского эпоса „Давид Сасунский". А еще есть башкирский крылатый конь тулпар (толпар) – лучший помощник батыра, он не только летает по воздуху, но и насылает ветер и молнии, знает языки животных и людей. На гербе Казахстана изображены два тулпара, причем они не только крылатые, но и обладают рогом на голове. Известны были крылатые кони и на северном Урале, например, бурдо-валы. Это лошади из легенд Прикамья, которые по ночам становятся крылатыми, но крылья их никто не должен видеть.
Корейцам известен крылатый конь по имени Чхоллима, „способный преодолевать тысячу ли в день". Достойного всадника ему на земле не нашлось, поэтому Чхоллима улетел на небо. По легенде крылатый конь первого китайского императора Цинь Шихуанди, проскакал за один день больше 6000 километров – обозначив всю Великую Китайскую стену. Там, где копыта коня касались земли, возникали сторожевые башни. Сверхъестественный летающий конь есть и у правителя легендарной Шамбалы. В индийском искусстве такое воплощение Вишну показывается двояко либо самого бога с конской головой, либо сидящего на белом крылатом коне.
Славянские, монгольские, индийские источники, священные тексты буддизма и христианства все как один утверждают: летучий конь – белой масти! Известно и то, что для принесения в жертву выбирали белых лошадей. На белом коне невидимо сопровождал монголо-татарское войско в походе бог удачи Сульде. Священный белый конь жил при храме славянского бога Святовита, и перед началом военного похода с его помощью проводили гадание. А еще белый цвет считался царским. Многие правители отдавали большие деньги за белых коней, которые запрягались в позолоченные колесницы.
Белая масть коня имеет двойственную символику. С одной стороны, это „хороший" цвет, в противоположность которому имеется „плохой" – черный. В этом противопоставлении белый обозначает светлый, солнечный, дневной, относящийся к жизни. С другой стороны, его можно рассматривать и как отсутствие цвета, „бледный" – знак смерти – цвет существ, потерявших телесность, символ потустороннего мира и здесь уместно вспомнить привидения. Поэтому белые кони иногда считались проводниками в мир иной. В Илиаде у Гомера есть эпитет царя загробного мира Аида – славный своими лошадьми. Кстати, валькирии – проводницы в мир иной у викингов – тоже были обеспечены летучими белыми конями.
Но в подавляющем большинстве мифов и легенд кони были приписаны к небесам – они символизировали солнце. Можно вспомнить, что именно кони влекут светило по небу в небесной колеснице Гелиоса. А еще солнечный олимпиец Аполлон и Посейдон, символизирующий водное начало, тоже разъезжают на белых конях. Иранская богиня плодородия Анахита имела колесницу, запряженную четверкой белых лошадей – ветром, дождем, облаком и градом. Был белый конь Скинфакси (светлогривый) и у бога дня скандинавов Дагра – грива этого коня освещала землю. Позже солнечная повозка упомянута и у германцев: она возила богиню солнца Соль. Наружность и цвета животных в упряжке всегда отвечают нашим побуждениям, благим или недостойным. Например, кони Арджуны (в Ведическом эпосе) белые, что обозначает чистоту возницы.
Рождение образа
Итак, в подавляющем числе изображений Пегаса в живописи, он представлен белым жеребцом с такими же белыми крыльями. Но иногда крылья ему золотят – видимо, в память о том, как он возил по небу Эос, богиню утренней зари. Символически Пегас объединяет жизненную силу коня со способностью птиц к освобождению от земной тяжести. Из-за чего и напрашивается ассоциация с преодолевающим земную обыденность духом поэта.
Однако со временем подход к образу Пегаса изменялся. Он вдруг неожиданно появился на гербе тамплиеров, где уже символизировал славу, красноречие и созерцание. В европейской геральдике он часто изображался на гербах „философов и мыслителей". Во время второй мировой войны Пегас с Беллерофонтом на спине, был утвержден как отличительный знак британских воздушно-десантных войск. Совсем недавно в 1966 году он стал символом нашего уральского города Златоуста и изображен на его гербе. Видимо там посчитали, что жители этого города должны быть златоусты – освоить поэтические навыки и славить родину и себя в ней. А еще в наше время Пегас используется для обозначения воздушного транспорта и скорости. Не случайно одна из ведущих туристических компаний России именуется „Пегас-туристик".
Таксисты также облюбовали этот образ. Их многочисленные фирмы „Пегас" есть в Вологде, Саратове, Нижнем Новгороде, Ростове на Дону, Новосибирске и десятках других городов России. Как происходило перерождение этого мифологического персонажа в то, что мы сейчас имеем, требует отдельного исследования. Но и не слишком углубляясь, кое-какие моменты этих метаморфоз можно озвучить.
Элементы пародийности на образ летающего коня можно найти сразу в нескольких персонажах древних преданий. Все они имеют довольно необычный вид. Например, белый конь с длинными ушами и крылышками на ногах Аль-Бурак (сияющий) – на котором пророк Мухаммед слетал на седьмое небо. Другой его портрет в виде белого коня с крыльями, человеческим лицом, ослиными ушами и хвостом павлина, тоже может вызвать улыбку. Что интересно, длинными ушами очень схож с ним и наш Конек-горбунок, этот персонаж хотя и не имел крыльев, но летал запросто и без них. Индуистская мифология описывает скакуна Индры: летающий, но не крылатый белый конь с семью головами и черным хвостом. У скандинавов быстрый как ветер конь бога Одина – Слейпнир (скользящий) – жеребец на восьми ногах серой масти.
В средние века в Европе неожиданно появляется новый образ полуконя – гиппогриф. Исследователи утверждают, что его извлекли из сочинений древности. Еще Вергилий говорил о попытке скрестить коня и грифа. Образ несообразный, родившийся, скорее всего, из исторической данности: голод, чума, занесенная в Европу с территории Китая кочевниками. Людовик Аристо в поэме „Неистовый Роланд" (1532 г.) указывает на то, что эти существа родом с рипейских гор (опять от нас в Европу что-то прилетело).
Среди „потомков" или „родственников" Пегаса есть и еще одно существо. Все что о нем известно, так это то, как оно выглядит, но, правда, не очень понятно, к какому семейству его причислить: однорогий конь с крыльями – крылатый единорог. Некоторые источники называют его аликорн или пеликорн. Существо до конца не изучено и здесь простор для творчества художников и поэтов.
Но вернемся из мистики в реальность.
В древние времена конская масть была очень значимым показателем. Как уже говорилось, белые лошади были приоритетом царственных особ и высшего сословия – они требовали более тщательного ухода. Ценились также вороные и гнедые масти, но только не пегие. В Европе мода на масти лошадей достигла апогея в средние века. Возможно, повлияло то, что основные поставщики скакунов того времени арабы делили масти на „счастливые" и „дурные". Пегая и чубарая относились к последним и потому стоимость таких лошадей могла быть в два раза ниже их вороных и гнедых собратьев. Лошадь в те времена считалась показателем и богатства и сословности. Тех, кто приезжал на ярмарку на пегих лошадях обычно высмеивали, показывали на них пальцем или крутили им же у виска.
Покупали пегих лошадей, чаще всего были люди бедные, использовавшие их исключительно для работы. Это можно заметить и сейчас – пегая масть часто встречается именно в „рабочих" породах, а среди скакунов их не найти. На заводе „Карлсберг" в Копенгагене и сейчас держат пегих красавцев-тяжеловозов, которые в праздничные дни развозят бесплатное пиво, и заодно поднимают настроение у людей. Все это повелось издавна, когда в Европе стали входить в моду карнавалы.
Корни карнавала уходят в земледельческие культы, но даже инквизиция прикрывала на них глаза. Силы природы воспроизводились в форме разгула, обжорства, всеобщего веселья. Смех, перебранка, сквернословие олицетворяли победу жизни. Кроме карнавалов существовали „праздники дураков" и „праздник осла". Даже церковные торжества сопровождались ярмарками и площадными увеселениями (выступлениями уродов, великанов, ученых зверей). Шуты и дураки стали незаменимой частью светской жизни – они постоянно пародировали серьезные действия официальной власти, в том числе и священнослужителей. И, конечно же, пегие лошади во всем этом участвовали, так как шуты, ваганты, циркачи специально приобретали их. Пегие не только таскали их повозки, но и привлекали внимание, зазывая народ на представления. Возможно, тогда и появилась эта параллель – пегие лошади и поэты, и те и те, веселые и яркие. Видимо, Рубенс, сам по себе жизнерадостный весельчак, под впечатлением карнавальных шествий и создал своего пегого Пегаса. Кстати, в России, судя по поговоркам, также любили над этим окрасом подшутить:
„Найди ты мне пегую кобылу, да чтоб была одной масти!"
Начиная с XVIII века, в моду стала входить светская поэзия. Наибольшим успехом пользовались оды и посвящения. Писались они обычно высокопарным слогом. А слог и образы часто заимствовались из античных источников. Пегас вновь стал популярным, ведь самым распространенным комплиментом удачливым стихотворцам было замечание, что оный побывал на Геликоне, и хлебнул из источника вдохновения. Но в отдельные моменты упоминание Пегаса стало приобретать и иной смысл. Образ крылатого коня в шутливо-ироничном виде мы находим в стихотворении Фридриха Шиллера „Ярмо для Пегаса". Написано оно было в конце XVIII века. Особенно впечатляюще его начало:
На конные торги в местечко Хаймаркет,
Где продавали все – и жен законных даже, –
Изголодавшийся поэт
Привел Пегаса для продажи.
Нетерпеливый гиппогриф
И ржет и пляшет, на дыбы вставая,
И все кругом дивятся, рот раскрыв:
„Какой отличный конь! И масть какая!
Вот крылья б только снять! Такого, брат, конька
Хоть с фонарем тогда ищи по белу свету!
Порода, говоришь, редка?
А вдруг под облака он занесет карету?
Нет, лучше придержать монету!"
Но, глядь, подходит откупщик:
„Хоть крылья, – молвит он, – конечно, портят дело,
Но их обрезать можно смело.
Мне коновал спроворит это вмиг, –
И станет конь как конь…
Александр Сергеевич Пушкин также начинал с изучения античных приемов поэтики. Уже в лицейских письмах звучат греческие и римские названия и имена: Пегас, Парнас, Ювенал, Феб. Именно с его подачи одним из знаменитых выражений того времени стало – „Оседлать Пегаса", которое было выдернуто из пушкинского двустишия: „Артист, и ты в числе служителей Парнаса! Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса!"
Хотя такой разворот в образе крылатого коня коснулся и самого гения русской словесности. Из множества анекдотов о Пушкине созданных еще при его жизни, был такой: Генерал Орлов, встречавшийся с Пушкиным на Кавказе, в одном из писем делился своими впечатлениями о гениальном поэте: „Иногда езжу верхом. Третьего дня поехал со мной Пушкин и... грохнулся оземь. Он умеет ездить только на донской кляче и на Пегасе".
Известный поэт того времени Баратынский приблизил образ Пегаса к поэтической критике: „Когда по ребрам крепко стиснут Пегас удалым седоком, не горе, ежели прихлыстнут его критическим хлыстом". Поэтического коня все еще уважают, но уже не так. Вот как пишет о возрождении поэтического искусства Николай Некрасов:
Никитин, мещанин-поэт,
Различных пробует Пегасов,
Как птица распевает Фет,
Стихи печатает Некрасов.
В 1920 году в Москве в доме № 37 по Тверской улице открылось кафе „Стойло Пегаса", в котором находился литературный клуб иманжинистов. Сюда часто захаживали С.Есенин, А.Дункан, Н.Клюев, А.Таиров. Недалеко от него находился трактир где собирались футуристы во главе с Маяковским. Потому чтобы позлить своих поэтических конкурентов на потолке „Стойла" были выписаны стихи: „В небе – сплошная рвань, облаки – ряд котлет, все футуристы дрянь, имажинисты – нет". Над входом в кафе была очень запоминающаяся вывеска со скачущим Пегасом.
Ю. Трубецкой писал:
„Обстановка „Стойла Пегаса" – резиденции имажинистов – лидером коих и, так сказать, козырным тузом был Есенин, не производила приятного впечатления. Что-то уж много делячества, дурного тона, воробьиной фанаберии, скандальной саморекламы. И их „теоретик" Анатолий Мариенгоф — циркулеподобно шагающий по эстраде, и Кусиков, что-то бормочущий с сильным акцентом, и какие-то сомнительные девицы с подкрашенными дешевой помадой губами и накокаинившиеся „товарищи" полувоенного и получекистского образца".
Маяковский Пегаса упоминает в „Разговоре с фининспектором о поэзии", причем немного походя: „А что, если я десяток пегасов загнал за последние 15 лет?!"
Поэты шестидесятники подняли в СССР поэтическую волну, которая выплеснула на страницы периодических изданий потоки графомании. И вот уже образ Пегаса все больше и больше приобретает веселые черты, и становится любимым персонажем юмористов и пародистов. Александр Иванов, законодатель мод на литературные пародии одну из своих книг так и назвал „Пегас – не роскошь". Его творчество было истинно народным, и очень хорошо принималось читателями. Расплодившимся графоманам он давал совет:
У одного возьми размер и ритм,
а у другой – стиха закаменелость,
у третьего возьми метафор смелость,
а у четвертой – необычность рифм.
Возьми лучину, канделябр, свечу,
добавь сердечных мук, усталость, горечь,
истории (одобрит пал григорьич!),
Пегаса, кваса, спаса и парчу.
Смешай все это, не сочти за труд,
пиши смелей, учтя мои советы,
не так уж он и сложен, путь в поэты...
Сдавай в печать. Не бойся! Издадут!
В карикатурах и шаржах на расплодившихся поэтов Пегас был постоянным персонажем. Мой отец выписывал юмористический журнал „Крокодил" и я часто видел крылатого коня в виде загнанной клячи или в каком-то другом неприглядном виде. Там же встречались довольно интересные афоризмы и стихи. Например, высказывание Ежи Леца:„Сено в голове некоторых поэтов, видимо, очень нравиться Пегасу".
Так что образ коня-весельчака сопровождал меня с самого детства. Уже много позже я встретил своего Пегаса юности в строчках из песни Тимура Шаова:
Мой пегас подкован криво,
У него из пакли грива
И общипанные крылья,
Куцый хвост как пистолет.
Нрав веселый, скачет-квасит,
Встретит лошадь – отпегасит,
Он шакалит на помойках,
Но вообще-то он эстет.
Вот же фрукт: ни конь ни птица,
Все бы ржать ему, глумиться…
Юмористическая тематика в осмыслении взаимоотношений поэтов с любимым конем продолжается и не ослабевает. Вот, попались еще несколько умозаключений:
„Поэты – это такие люди, которые носят на своем челе отпечатки поцелуев Музы либо копыт Пегаса". (Николай Шошанин).
„Некоторые умудряются использовать Пегаса в корыстных целях - в качестве вьючного животного" (Юрий Татаркин).
„Пегас ударил поэта копытом в зад. И поэта пронесло". (Валентин Домиль).
„Улетел на Юг Пегас, неизвестно на фига-с!" (Степан Балакин)
Даже в разделе объявлений как-то встретил:
„Меняю необъезженного Пегаса на Музу б/у".
Встречаются и очень даже трезвые рассуждения с элементами самоиронии:
Вот опять, уже в который раз,
За какие не пойму грехи,
Прилетал, с заоблачья, Пегас –
Дико ржал, прочтя мои стихи.
Хлопал крыльями и в пол копытом бил,
Весь паркет в квартире стал трухой,
И все ржал: - Ну, брат, развеселил,
Бездарь ты скажу, но ведь како-о-й!
Пол я свой по-новой починю,
Но достал меня такой вот понт,
Может бросить мне писать фигню? –
Много денег трачу на ремонт.
Эксплуатация образа
Если заглянуть в Интернет, то можно найти очень интересные факты из „жизни" Пегаса за последнее десятилетие. Причем на территории нашей страны. Например, 29 июня 2004 года в сквере у общественного центра имени Андрея Сахарова состоялась церемония открытия скульптурной композиции „Раненный Пегас", посвященной российской интеллигенции. Фигура Пегаса, пронзенного стрелами, поднята на шестиметровую высоту. По мнению эстетов бронзовая композиция отличается сложной ассоциативностью образа и незаурядным пространственным решением.
В 2009 году среди сетевых поэтов был организован конкурс „Золотой Пегас" По его итогам вышел сборник с тем же названием. Причем вышел он в США и объединил поэтов как государств распавшегося СССР, так и эмигрантов из Европы и Америки.
В мае 2011 года петербуржцам после масштабной реконструкции была представлена обновленная Большая Конюшенная а 19 октября на улицу „прилетели" три Пегаса. Эти малые архитектурные формы были созданы скульптором Василием Аземши. Все три крылатых коня, по замыслу автора, как будто прилетели к гранитным чашам на водопой.
Однако попытки привнести благородный образ этого мифологического персонажа в нашу культуру порой бывают несуразными, и порождают скорее улыбку, чем серьезное восприятие. К примеру Министерство Обороны России учредило детский литературный конкурс „Крылья Пегаса". Провели его совместно с журналом „Лиза" (хороший выбор) и тема под стать: „Россия – Родина моя!". Как сообщила пресс-служба министерства обороны, победителем стал воспитанник Уссурийского суворовского военного училища 11-летний Владимир Куцын.
В честь Дня психического здоровья, в Архангельской области организовали конноспортивный праздник „Крылья Пегаса". К поэзии он никакого отношения не имел – больше к психическому здоровью. Кто же будет возражать, что занятия спортом действительно благоприятней сказывается на психике чем писание стихов. Несомненно, с этим согласился певец и врач по основной профессии Александр Розенбаум, который в том же 2011 году к своему 60-летию выпустил книгу песен точно с таким же названием – „Крылья Пегаса".
В Рязани в 2009 году в память о своем земляке Сергее Есенине было открыто кафе „Стойло Пегаса". Тут же какой-то Алик (несуетный служитель муз), предложил название фирменного напитка для этого культурного заведения „Пойло Пегаса".
Но самым известным в нашей стране является интерьерная композиция „Персей и Пегас" французского скульптора Эмиля-Луи-Пико. Выполнена она была им в 1888 году. Одна из копий этого „шедевра интерьеров" попала на „Мосфильм". Наиболее известный эпизод – упавший с крылатым конем Новосельцев в „Служебном романе". На фоне того же Пегаса Семен Семенович из „Бриллиантовой руки" допытывался у продавца комиссионки о наличии халата с другими пуговицами. Он же (Пегас) стоит в кабинете редактора в фильме „Мой ласковый и нежный зверь" и в качестве украшения интерьера присутствует на свадьбе в кинофильме „Шырли-мырли". Если вы считаете, что это все, то ошибаетесь. В 1965 году эта же композиция украшала кабинет белогвардейского офицера (актер Сергей Новиков) в кинофильме „Пакет". А еще раньше, в далеком 1950-м, его можно было увидеть в одном из особняков Германии в фильме Михаила Ромма „Секретная миссия". Откуда этот Пегас попал на „Мосфильм" пока остается загадкой.
А что у нас за рубежом? Там тоже этот мифический персонаж имеет две ипостаси – серьезную, и не очень.
Однажды в туристической поездке мы посетили австрийский город Зальцбург. В замке Мирабель, построенном для архиепископа и его возлюбленной, среди величественных скульптур прямо у стен дворца стоит медный Пегасик. Именно Пегасик, так как хотя он и выполнен в натуральную величину, почему-то смотрится мелковато. Изображен он на взлете, и потому опирается на постамент только двумя задними копытами. По словам экскурсовода за невзрачность Пегасика решили переставить на площадь в другой части города. Но вскоре он с постамента свалился. Его вновь поставили, но он снова упал. Тогда его решили вернуть на первоначальный постамент, и за последние сто лет он даже ни разу не шелохнулся.
В XVII веке в Париже скульптором Антуаном Куазевоксом для украшения въезда в парк Тюильри были созданы две скульптурные группы: „Слава на Пегасе" и „Меркурий на Пегасе". Статуя Пегаса располагается и на крыше центрального вокзала в Милане. Естественно скульптура крылатого коня имеется и самой Греции на его прародине в Коринфе. В Стокгольме в парке скульптур Милесгарден Пегас парит в полете, а на его крыле еле удерживается поэт, внешне очень похожий на нашего Александра Сергеевича. Возможно, Карл Миллес решил так пошутить, но история об этом умалчивает.
Из наиболее серьезного: Пегас был изображен на Олимпийских медалях Лондонских игр в 2012 г. Существует премия имени Эннио Флайано итальянской академии культуры за литературный вклад в кинематограф – „Серебряный Пегас" За вклад в культурное содружество имеется награда посольства Польши – „Польский Пегас".
В 2012 году на всемирном конгрессе мобильной связи проходящем в Барселоне, всех поразила статуя Пегаса. Для постройки этой удивительной композиции у китайских дизайнеров ушло 3500 смартфонов. Высота статуи составила 6 метров, а длина 5. По мнению создателей крылатого коня – это был отличный рекламный ход для того, чтобы привлечь внимание к новинкам технологий мобильной связи.
Жизнь продолжается, и история Пегаса отнюдь не закончена. Скорость мысли и полет вдохновения – вот, на мой взгляд, главные ипостаси этого мифологического персонажа. И пока человечество будет творить, и будет мечтать, он останется символом этого процесса. А потому продолжение новых историй с образом Пегаса обязательно последует.
Киров Николай 
ЛАНГЕ Наталья 
Вайнер Ирина 
Крылов Юрий 
Тубольцев Юрий 
Талейсник Семен 
Андерс Валерия 
