Во внутренностях  грязноватого уголка нашего двора, там, где оставляют помойку и старьё, мой взгляд выделил небольшую книжицу. И хотя цвет обложки был избитым - коричневым, её  форма, качество кожи, и вообще, какая-то общая изящность, выхватывали блокнот из окружающей обстановки, как прожектор в театре выхватывает приму из монотонных волн массовки.

Я притянула к себе дневник. Листочки оторвались от переплета  и перемешались. Да и верхняя часть страниц, там, где обосновались даты, была украшена узорами в виде весенних проталин, - легко узнаваемые последствия несчастного случая,- кто-то разлил воду, или, может, белое вино, и странички жадно впитали неожиданное угощение и теперь с довольными рожицами, словно наевшаяся вдоволь варенья детвора, смотрели на меня виноватыми глазами.

Написанные даты разобрать было почти невозможно.

Я заскользила глазами по первой странице, быстро сообразив, что отложить книжицу буду не в силах. И даже не потому, что содержание записок было особенно увлекательным, просто их авторы открывались в момент написания полностью, не боясь того, чего боятся обычно - что дневник найдут и прочитают. Так неожиданно развернувшаяся на улице драматическая сцена заставляет нас остановиться и наблюдать. 

Их было минимум двое: узкие и торопливые буквы чередовались с ясной, похожей на учительский почерк, кириллицей.

 
Запись 1.

...4.07. …5

Сегодня долго плакала, вовлекая вовнутрь себя пространство золотых звезд. Стало чуть легче.

Папа заявил, что я дурак или дура. Как мне нравится. Он знать меня не хочет.

Запись 2.

19.07. …5

Я забираюсь высоко в ненужный мне день

И вымеряя, и завидуя праздничной толпе,

И стремглав, и повесив голову,

Набирая обороты,

Вхожу в черный ромб,

Делая прыжок.

Запись 3.

30……75

Папа с мамой шептались. Что-то про психиатра. 

Как они не понимают, что мне стыдно. Все -стыдно, когда просто выхожу на улицу – стыдно. У меня это не так как у всех.

Потом папа со мной говорил:

- Давай сходим к специалисту?

- Специалисту? В какой области?

- С тобой просто поговорят.

- Папа, а с тобой такие специалисты говорили, когда тебе было пятнадцать лет?

- Нет.

- Я не обязан ходить к вашим специалистам.

- Не обязан.

- А чего ты , вы с мамой, тогда хотите?

- …Хотим, чтобы ты, наконец, одумался! Вот, чего мы хотим! 

Он быстро вышел из моей комнаты, наверное, не хотел разругаться окончательно.

Запись 4.

1….…5

Сегодня  опять беседовали:

 - Зачем тебе это?

-  Папа, ты не понимаешь, это - не я, это – как будто кто-то другой.

- Что ты говоришь?

Для него это пустой звук.

Ночью я затемпературила, отец пришел ко мне заплаканный и крепко обнял…

Утром я написала про рассвет:

Вывороченное золотое масло

Протопленное веселым  петушиным криком

Запись 5.

09…..2…3

Даше, наконец, купили наушники. Какая мягкая у них кожа! Кто бы не дотрагивался, все что-нибудь говорили. В смысле, одобрительное: «Ах, какое качество!» или «Наушники- класс!». Приятно слышать, что не говори. 

- Даша, как наушники?

- Норм!

- Все?

- …?

Запись 6.

…….23

 Да, да мне нужны новые кеды. Но, конечно, сначала покупаются кроссовки «потому что они красивые», кеды - просто для ходьбы, кроссовки для занятий спортом в школе, для занятий спортом вне школы для Даши. А потом уже мне. Но, я не против. 

Может, вообще, не покупать новые. Как я люблю ходить в своих старых  кедах, особенно  без носков. Это как бы модно, на самом деле, я это делаю, потому что это очень приятно. О запахах здесь не будем.

 Запись 7.

1…6…3

Когда смотрю на нее, свернувшуюся в нездоровой для позвоночника позе на диване, то будто переключаюсь. Клик - и перехожу в другое измерение. В нем всегда все хорошо. Если плохо, то все равно хорошо. Как-то мягче, пушистее, имеет глубокий смысл, предметы четче очерчены, цвета ярче и приглушеннееодновременно.

Я почувствовала ком в горле. Кто эти люди?

Вспомнила  своих близких: ушедших и тех кто рядом…

Мне подумалось, так много любви изливается порой на нас, что наши плечи могут  не выдержать. А иногда мы этого потока  и не замечаем.

Я положила дневник обратно, может, кто- то другой случайно заглянет в него и, так же как и я, заплачет от Любви.

                                * * *