EN
Старый сайт
Среди гостей, нагрянувших на новоселье в Серебряный Бор к Никифору и Глафире, были - сам Президент с супругой, премьер, министр обороны и Аполлов. Иван с Глафирой постарались на славу, стол накрыли в роскошной гостиной, под восторженные ахи присутствующих на огромном серебряном блюде внесли фаршированного сазана. Крутку разлили по фужерам, не изменяя кремлевскому доброму обычаю, слово взял Первый:
- Друзья! Мы сегодня собрались, чтобы почтить своим присутствием, - все поднялись со своих мест, - не просто заслуженного писателя, а замечательного человека, верного и преданного России, нам и нашему общему делу. Уже ни для кого не секрет, что Никифор Кузьмич Тапочкин примет, так сказать, бразды правления страной из моих рук, чему я лично буду очень рад, ибо более достойного преемника среди выдвинутых кандидатов на выборы не наблюдаю. И дело, товарищи, не только в незапятнанном послужном списке и нынешних заслугах полковника перед Отечеством, хотя и это играет важную роль, а в личном обаянии, здравомыслии, в таланте творческого подхода к решению самых сложных и насущных вопросов, назревших в обществе, - Президент оглядел внимательным взглядом каждого из стоящих за столом и торжественно произнес, - предлагаю выпить этот бокал за моего преемника, за Президента России Никифора Кузьмича Тапочкина!
Все выпили с воодушевлением. Расселись и зазвенели посудой. Чувству ревности и зависти здесь, за этим роскошным и гостеприимным столом, проявить себя не представлялось возможным. Премьер умел держать себя в руках. В конце-концов, он надеялся сохранить свой кабинет министров в полном составе, как ему и обещал действующий Президент. Михаил Ефимович понимал, что многое будет зависить от благорасположения лично к нему нового хозяина, и решительно взял слово для второго тоста:
- Между первой и второй, как говорится, промежуток небольшой, - решил начать с шутки, - предлагаю выпить, друзья мои, за хозяйку этого роскошного стола, Глафиру Евнукеевну, нашу будующую Первую Леди, - перехватил презрительный взгляд настоящей Первой Леди, но не смутился, выдержал и продолжил анекдотом:
"Приходит генерал домой, сильно не в духе, и давай кричать на супругу:
- Идиотка! Ты что это из себя корчишь?
На что супруга невозмутимо отвечает мужу:
- Странно, до сих пор полагала себя женой генерала, то-бишь, генеральшей..."
- Так выпьем за нашу Президентшу! - под хохот гостей и одобрительные возгласы присутствующих, премьер опрокинул легко фужер и принялся за сазана.
Гости выпивали, закусывали, первое напряжение спало, разговоры потекли свободнее, расстояние между тем, что на уме и что на языке, стремительно сокращалось. Приближался неприметный момент, когда очень хочется подчеркнуть свою значимость перед всеми, момент, которого опытные пьющие люди опасаются и благополучно минуют, а неопытные неизбежно попадают в ловушку соблазна им:
- Господа, - непривычный к застольям, сухой и подтянутый, совершенно гражданский с виду, министр обороны решил блеснуть красноречием, - мне хочется выпить за то, чтобы глубокая реорганизация нашей армии прошла успешно, - Тапочкин при слове "реорганизация" поморщился, словно от зубной боли, - чтобы в нашей армии искоренить явление дедовщины и чтобы наша армия была, наконец, укомплектована личным составом и новейшим вооружением!
Никифор не выдержал и высказал министру открыто, с плохо скрываемым раздражением профессионального военного, посвященного во все тонкости армейского быта и солдатской службы:
- Про вашу, с позволения сказать, "реорганизацию", наслышан. Глупостей много наворотили, ломать, конечно, не строить, но считаю, что еще не все потеряно. Готовить к армии надобно еще со школьной скамьи, как это и было у нас прежде, как, надеюсь, и будет. Тогда и дедовщина сама собой исчезнет как явление природы. Тогда не будет тех, кто не желает подчиняться приказам и существующему в армии порядку. Тогда таких еще в школе на военной подготовке отсеивать будем. И мамочки с соплями тогда не понадобятся. В мое время никакой дедовщины не было и комитетов дурацких женских не было. А вот обороноспособность была и боеготовность армии тожа была. И США знали свое место. Не то что сейчас, извините конечно, если что не так сказал...
Слова полковника проглотили молча, с чувством вины и согласия со сказанным. К министру обороны давно многие приглядывались с подозрением, особенно к его интеллигентским замашкам и реорганизаторским порывам. Многие за столом с затаенным злорадством выслушали отповедь Никифора министру. Выпили все дружно, правда, каждый за свое.
По мере того как возрастал интерес гостей к спиртному и к задушевным разговорам, интерес к закускам ослабевал и постепенно ослабел окончательно. Решили вынести столы и стулья в сад, на воздух. Расторопные служки вечера немедленно украсили столы выпивкой, вазами с фруктами и десертом. Для Никифора наступил решающий момент и он махнул рукой Ивану - неси, мол. Иван кивнул головой и вынес огромный поднос с тремя одинаковыми большими, литровыми графинами. Сияющий Никифор обратился к гостям:
- Прошу, товарищи, отведать моей ботвиновки, еще с Энска сохранился небольшой запасец, сам делал, - с гордостью сообщил, - по собственной, так сказать, технологии, - наливая в подставленные фужеры, продолжал нахваливать свой напиток Никифор, - это пока без "компонентов", - влез в подробности, - но все равно хороша, если, конечно, в меру... - настойчиво и нетерпеливо предложил, - выпьем, товарищи.
Товарищей долго упрашивать не пришлось, выпили все и охотно, долго жевали губами, смакуя и пытаясь понять особенности вкуса, но, кроме острого самогонного привкуса, не ощутили ничего. Как водится, каждый вспомнил о своем, родном, связанном с самогоном. Для закрепления полузабытых ощущений выпили еще по одной.
Несколько минут помолчали, потом вновь продолжили прерванные беседы, разделясь на группы по интересам и темам. Никифор первым заметил необыкновенное прояснение ума, очевидно вызванное воздействием ботвиновки на Крутку в, заданной на сей момент, пропорции. Всем его существом вдруг овладела идея. Идея технически несложная, но необыкновенная по своему замыслу, грандиозная по масштабам государственной значимости. В то же время, полковник заметил, как и у всех, кому посчастливилось выпить с ним ботвиновки, лица приобрели глубокую задумчивость и просветлели от внутреннего озарения. На правах хозяина застолья, Никифор рискнул высказаться первым, тем более что сдерживать напор эмоций не доставало более сил:
- У меня возникла одна идея, друзья, очень надеюсь, что вас она заинтересует, - друзья не удивились резкому тематическому переходу и с умеренным интересом стали прислушиваться к Никифору, - дело касается вопроса государственной важности. По нефти, газу и водке, - со значением в голосе и во взгляде подчеркнул и продолжил, - я по поводу нефтепровода в Хайфу, который вы запланировали начать строить в следующем году. Так вот, пока проектная документация еще находится на стадии разработки, прошу немедленно внести в нее изменения.
Михаил Ефимович весь превратился в слух, речь шла о его детище, нефтепроводе Уренгой-Муйнак-Хайфа, рожденном в долгих и мучительных переговорах с премьером Израиля, где торговаться приходилось из-за каждой мелочи, что не раз выводило нашего премьера из себя и грозило прекращением переговоров и пересмотром проекта в пользу более сговорчивых заинтересованных лиц. Внесение в проект технических новшеств обещало продолжение трудных переговоров с Израилем, о чем думалось с ужасом, но любопытство и необъяснимый кураж странным образом заслонили в данный момент грядущие служебные неудобства и трудности, в принципе, преодолевать которые Михаилу Ефимовичу приходилось с завидной честью, в силу нелегких своих обязанностей. Тем временем, преемник вдохновенно вещал:
- Вы собирались строить нефтепровод. А ведь в том районе имеются богатейшие запасы природного газа. И это еще не все. По моим сведениям, жители Израиля испытывают острую нужду в простой нашей крутке. Если не желаете делиться с ними кремлевской Круткой, и это разумно с точки зрения сохранения государственных секретов, я предлагаю срочно построить в Уренгое завод по производству ботвиновки по моему рецепту. Ботвы для исходного сырья, полагаю, в России хватит, - гости с нескрываемым интересом старались следить за мыслью Никифора, - трубопровод должен включать в себя три трубы различного диаметра, причем внутренняя труба должна быть выполнена из качественной нержавеющей стали, применяющейся в пищевой промышленности. Труба большого, в три метра, диаметра, труба, диаметром в полтора метра, и труба, диаметром в полметра, вставляются друг в дружку, на всем протяжении трубопровода поддерживаются специальными ограничителями. Между стенками большой и средней трубы будет подаваться газ, между стенками средней и малой труб - нефть, по центральной малой трубе подаем ботвиновку. Это даст государству, при относительно небольших затратах на строительство, невероятную, нечеловеческую, я бы сказал, архиприбыль!
Никифор, увлекшись проектом, не заметил, как оказался в тесном кольце восторженных слушателей.
- Харизма! - с легкой завистью отметил про себя Президент и, тем самым, еще раз убедился в правильности выбора себе достойного преемника.
Премьер чувствовал себя совершенно поверженным и недоумевал, отчего это такая простая идея не могла прийти в голову ему самому? Вслух же Михаил Ефимович резюмировал:
- Они столько водки не выпьют, а за простой трубы платить не согласятся.
Никифор мгновенно парировал выпад премьера:
- У них воды мало, в промежутках будем воду подавать, у нас ее навалом. А после подачи воды, по очищенной водой от паров спирта трубе, мы сможем высасывать ихний горячий воздух, скажем, для обогрева теплиц. Пусть уренгойцы у себя арбузы и персики выращивают, овощи, зелень. Я думаю, при хорошем давлении в трубе и качественной теплоизоляции, тепловые потери можно будет свести к минимуму. Полагаю также, что израильтяне с радостью пойдут на погашение значительных рассчетных сумм воздухом, хотя бы и знойным. Опять же, по закону Ломоносова-Лавуазье, вполне возможен при этом приток в Израиль более прохладного воздуха из сибирских просторов, что, без сомнения, смягчит и оздоровит тамошний климат.
Присутствующие не удержались от аплодисментов и одобрительных реплик в адрес блестящего проекта полковника. В общую беседу вступил куратор многих научных разработок генерал-полковник Аполлов:
- А я вот тут задумал, - с воодушевлением начал делиться мыслями, пришедшими в голову после ботвиновки, генерал, - на кой ляд нам чипами всех снабжать? - гости с неподдельным вниманием попытались вникнуть в суть поднятой генералом темы, тем более, что о чипах-идентификаторах личности, многие были наслышаны, - ведь каждый человек имеет свою ауру, - тут гости насторожились, к аурам и чакрам относились неоднозначно, генерал же продолжал развивать мысль, - иными словами, свой неповторимый спектр электромагнитных колебаний, - тут многие облегченно и одобрительно вздохнули, - не говоря уже о внешнем виде. Так вот, товарищи, хочу дать разработчикам из 623-го и 113-го НИИ задание, чтобы они создали спутниковое оборудование, которое позволило бы нам мгновенно отыскивать нужного нам человека, сперва по фотографиям, а после, по накоплении данных об индивидуальных полях, и по этим самым полям.
Гости зааплодировали генералу, эту идею многие нашли блестящей, как и предыдущую идею Тапочкина. Удивительным образом, после ботвиновки все идеи встречались с большим воодушевлением и поддерживались необыкновенно горячо.
Но Аполлов не был бы Аполловым, если бы раскрыл все свои карты. Часть своей задумки он оставил при себе. В запасе он придержал мысль о возможностях нейтрализации или ликвидации любого искомого объекта, посредством воздействия узконаправленного высокочастотного луча или лазера на него и введения тем самым в резонанс индивидуальных частот, генерируемых мозгом человека. Взгляд генерала затуманился, он уже видел себя безграничным властелином над всеми людьми.
- Вот только сегодня же надо отдать распоряжение, чтобы начали составлять индивидуальные электромагнитные карты на все население планеты, - размышлял генерал, - кто его знает, сколько для этого времени потребуется? Срочно нужно запускать спутник для сбора фото и электромагнитной информации и составления каталога, прежде всего на наших, а потом уж и на остальных людей, - азартно и нетерпеливо заключил Аполлов, незаметно выскользнул из кольца любопытствующих и направился к телефону.
Следом за генералом перед присутствующими выступил министр обороны:
- Пора, пора, товарищи переходить к делу, - все заинтересованно уставились на тонкое одухотворенное лицо министра обороны, - пора поставить магму на службу человечеству. Я предлагаю скрытно, в стратегически важных для противника районах, пробурить землю вплоть до магмы и поставить дистанционно управляемые задвижки на эти скважины. И, как только наступит "час Х", внезапно открыть эти задвижки. И через наши сважины, друзья, вверх устремятся потоки раскаленной магмы, паров серы, сея в рядах противника панику...
Мысль об искусственных вулканах всем показалась интересной, слушатели одобрительно закивали головами, а министр, тем временем, продолжал:
- А Генеральный штаб МО и часть войск в ближайшее же время следует передислоцировать в космос, ибо оттуда все гораздо виднее... - министр обороны вдруг спел прекрасно поставленным голосом, - мне сверху видно все, ты так и знай, - и улыбнулся всем своей очаровательной улыбкой.
Гости одобрительно зашумели, закивали, даже захлопали вдохновенному оратору. Следующим взял слово Президент:
- Я заметил, друзья мои, - начал Президент, как и положено, с заботы о народе, - что у нас очень много появилось разных недовольных людей. Особенно выросло недовольство среди людей предпенсионного возраста, спрос на труд которых невелик, опытом и образованием которых нынешние хозяева откровенно и цинично пренебрегают вот уже второй десяток лет, людей, в прошлом успешных, законопослушных, ныне не только влачащих жалкое существование, но и не имеющих никаких перспектив на улучшение жизни в обозримое время, а, скорее, наоборот. Население этой группы, впрочем, как и остальных групп, вымирает катастрофическими темпами, что, с одной стороны, хорошо, а, с другой стороны, портит нам общие показатели по интеграции в Европейское сообщество.
Присутствующие при этих словах Президента завздыхали сочувственно, стали разводить руками в знак понимания и сожаления. А Президент продолжал:
- Улучшить их жизнь, конечно же, друзья, мы не сможем, да и не собираемся мы этим заниматься. А вот создать иллюзию улучшения жизни населения мы сможем вполне, это нам по силам и по карману. Для этого мы с вами должны так сориентировать политику всех СМИ, чтобы люди поверили, что они живут день ото дня лучше и лучше. Чтобы, умирая от неустройств, покидая этот мир раньше положенного ему срока, человек верил в улучшение жизни в стране и в правильность выбранного нами курса!
На этой патетической ноте Президент вдруг прервал свою речь и присоединился к выпивающим и оживленно беседующим между собой о нефте-газо-водко-проводе Никифору и премьеру. Фрадков предлагал назвать сей многофункциональный провод - "Дружба", Никифор категорически противился и утверждал, что нефтепровод с таким названием уже существует и, в свою очередь, настаивал на своем названии - "Троянская корова", по мнению полковника, это название наиболее полно отражало сущность замысла. Президенту название Никифора понравилось и премьер немедленно дал указание в секретариат о составлении новой документации по проекту "Троянская корова".
Появление светлых идей после второго фужера ботвиновки не осталось незамеченным, и Президент дал прямое указание премьеру о производстве на объекте "Крутка" ботвиновки. Тут же Президент распорядился и о подготовке Указа, в котором всему руководству страной вменил в обязанность после каждого литра крутки выпивать 200 граммов ботвиновки, кроме того, предупредил о персональной ответственности каждого руководителя за несоблюдение данной пропорции потребления.
Разговоры о преемнике Президента в кулуарах Кремля и за его пределами не утихали до самых выборов, на которых Президентом страны большинством голосов (98, 87%) был избран Никифор Кузьмич Тапочкин. Поздравления, приемы, передача дел, знакомства, инагурация заняли несколько месяцев, за которые душа полковника успела истосковаться по настоящей президентской работе на благо России.
Надо отдать должное премьеру, кабинет которого, как и было обещано, сохранился в полном составе, его могучей работоспособности, позволившей серьезно продвинуться в делах по строительству базы подземного атомного флота в Муйнаке, по строительству нового нефте-газо-ботвиновко-водо-воздухо-провода Уренгой-Муйнак-Хайфа "Троянская корова", по контролю за выполнением Указа предыдущего Президента в отношение выпивания ботвиновки в пропорции по отношению к крутке 1:5, тем более, что производство ботвиновки наладили за неделю, определив и назначив поставщиков ботвы в приказном порядке. С этой целью неподалеку от Москвы были выделены угодья под ботву для поставки в Кремль. Ответственность за поставку сырья возложили на генерал-губернатора области Громова.
Аполлов тоже не терял времени даром и работа по сбору электромагнитных данных на каждого жителя земли с помощью специальных спутников-сканеров, разработанных в НИИ №113, шла полным ходом.
Вот и сейчас генерал, сидя у себя в кабинете, перебирал данные последнего дня наблюдений и записей. Перед Николаем Семеновичем лежали сотни отпечатанных высококачественных фотоснимков-портретов людей, жителей Латинской Америки, на которых в этот день были составлены карты индивидуальных магнитных полей. Внезапно взгляд генерала, равнодушно скользящий по перебираемым фотографиям, задержался... Прямо на него с фотографии смотрел Владимир Игнатьевич Петров, майор ФСБ, вычеркнутый из списков живых и благополучно забытый генералом сотрудник.
Аполлов, почувствовав нарастание ноющей боли в груди, с трудом поднялся, подошел к буфету и налил полный стакан водки. Выпил залпом, налил еще один стакан и тоже выпил. Боль отпустила, мелькнула попутно мысль о ботвиновке и пропорции, но генерал отбросил ее, ворча про себя:
- Могли бы докумекать добавлять ботвиновку к крутке, чтобы не морочить людей. Вечно у нас все через одно место... Надо будет внести предложение при встрече Президенту.
Генерал вновь подошел к столу, и предался размышлениям. По всему выходило, что Петров жив, но что из этого следовало? Какие оргвыводы? Конечно, сама операция "В качель!" осталась в прошлом, но в какой мере информация о мистификации могла сегодня представлять интерес для западных спецслужб? Судя по всему, Петров не раскололся и утечки не произошло.
- Надо с Никифором посоветоваться, - решил генерал.
Аполлов никак не мог приучить себя к тому, чтобы думать о Никифоре без дружеских чувств, как об абстракном начальнике, просто Президенте. Для генерала Президент все еще оставался Никифором, задушевным и добрым другом. Николай Семенович позвонил Тапочкину и попросил срочной аудиенции, собрал материалы на Петрова и отправился к Президенту.
В момент, когда позвонил генерал, Президент работал над Указом о введении в школах обязательной военной подготовки, включающей в себя спортивную подготовку. В данный момент полковник размышлял о нормах ГТО по бегу, прыжкам, плаванию и обязательным прыжкам с парашютной вышки. По вопросу о привлечении девушек к военной службе Президент еще не выработал окончательного решения и пребывал в размышлениях.
- Товарищ Президент, прибыл Аполлов, - доложил бессменный секретарь-адьютант Президентской приемной Дмитрий.
- Пусть войдет, - распорядился полковник по селекторной.
Генерал вошел, как и положено, печатая шаг. Остановился метрах в пяти-шести и громовым голосом начал доклад:
- Товарищ Президент, докладываю....
Никифор замахал руками на генерала протестующе:
- Коля, ну что ты, право, как не родной... Садись вот, - указал на стул рядом и приказал по селекторной, - Дима, водочки нам пару бутылок с ботвиновкой и пару огурчиков.
Буквально в тот же момент на столе появились две поллитровых бутылки с этикеткой "Боржоми" для маскировки и блюдце с хрустящими огурцами.
- А где ж ботвиновка? - бросив взгляд на стол, полюбопытствовал генерал.
- А я приказал для себя ее добавлять в крутку, в пропорции.
- Так ты, Никифор, прикажи выпускать уже крутку с добавкой ботвиновки, а то мороки с этим старым указом... Стаканы считай целый день - пять крутки, один - ботвиновки. А попробуй посчитай, когда уже литра три-четыре выпил.
- А и вправду. Спасибо, Коля, что подсказал. Сегодня же распоряжусь. И как это раньше в голову не пришло? Ну, давай выпьем и рассказывай, с чем пришел.
Выпили, закусили, генерал достал фотографию:
- Узнаешь?
Бросив быстрый взгляд на снимок, Никифор опешил:
- Петров? - и тут же погрустнел, вспомнив погибшего товарища, - пусть земля ему пухом будет.
- Не спеши хоронить, Никифор, живой он. В Перу живет и в ус не дует. В Трухильо. Это у них там вроде нашего Сочи, - пояснил.
- А как же ты узнал? - вспомнил о спутниковой системе идентификации генерала, осекся.
- Вот, сегодня как раз Латинскую Америку отрабатывали. Так что делать будем с ним, Никифор?
Полковник задумался. Нахлынули воспоминания о неуклюжем и неудачливом майоре, вспомнилось хорошее. Думал Никифор недолго:
- Срочно доставь его сюда. А я пока подумаю, что с ним делать. А ты уж, Коля, будь любезен, восстанови на него все документы и дай ему подполковника, - Никифор немного помолчал и смягчил тон, - будь с ним помягче, Коля. Петров хоть и не шибко умный, а наш человек. А людьми разбрасываться, Коля, негоже нам с тобой, - разлил водку и предложил тост, - выпьем за Владимира Игнатьевича, чувствую, досталось ему там, на чужбине...
Друзья еще немного посидели, договорились о том, что генерал обязательно в ближайший выходной навестит Никифора с Глафирой и они, наконец, порыбачат на пруду. Тепло попрощались. В последнее время друзья виделись реже, оба были загружены работой, жили порознь, Никифор с Глафирой, генерал бобылем. Поэтому даже служебные мимолетные встречи доставляли обоим радость, между генералом и Никифором не возникало расногласий и все вопросы они старались решать совместно.
В своем кабинете генерал отдал все необходимые распоряжения по Петрову и его экстрадиции на родину.
2007.05.31.
