ПОКЛОННИЦА БОГА РА

Эзотерическая фантазия

Встреча

- Зигфрид, дружище, гутен таг!

- О, майн Гот! Георг, ты ли это?! Откуда? Какими судьбами? Где ты сейчас? Если мне память не изменяет, у тебя закончился контракт? Ты уже вернулся из Кении?

- Притормози! Я здесь, у нас, в Ганновере...

- Ты что, шутишь?!

- Да нет, не шучу... Решил повидаться с тобой, а твой дворецкий сказал, что ты давно уже не живёшь в городе, и постоянно находишься в родовом поместье. Честно сказать, меня это крайне удивило.

Георг сделал паузу, но реакции не последовало, он удивился, но продолжил:

- Бизнесмен, владелец крупнейшей фармакологической фирмы, и вдруг в отшельники? Как это понимать? Шутишь, что ли?

На другом конце телефонной нити прозвучал надтреснутый смех. Но... Он не был похож на смех его близкого друга. Да и голос был какой-то незнакомый, чужой... Что-то изменилось?

Тем не менее, спокойно сказал:

- Боже, Гео, как я рад слышать тебя и уже сгораю от желания поскорее увидеться. Когда думаешь приехать?

Нет, Георгу не показалось - мало того, он почувствовал скрытую тревогу... Что могло случиться за эти пять лет, что он провёл в Найроби?

И торопливо крикнул в трубку:

- Так, я уже еду, жди!

- Гео, минутку, у меня к тебе просьба, только не удивляйся, хорошо? Потом всё поймёшь...

- Готов выполнить любое ваше распоряжение, барон Рейх!

- Нет, кроме шуток, захвати с собой что-нибудь поесть и выпить. Хорошо?

- Слушаюсь и повинуюсь, майн герр! 

Родовое поместье XVI века располагалось по дороге к старинным имперским городам Кведлинбург и Вернигороде. Все хорошо? Все хорошо!

Георг мчался по автобану, прохладный ветер обдувал его разгорячённое лицо и избавлял от мыслей. За окном мелькали бескрайние плодоносные поля, островки зелёных рощ и силуэты мрачных средневековых замков и крепостей.

Но что-то все же тревожило его, больно щемило где-то там, внутри. Почему? Какой-то нудный червячок копошился в его сердце и подавал тревожные сигналы в мозг «С другом твоим беда... С другом твоим беда... С другом твоим беда, беда...».

Эта непрошенная, тревожная мысль пульсировала, стучала в висках и мигала красным светом... Куда от нее деться? Как избавиться?

Он постарался отогнать её воспоминаниями о бесшабашной бурной молодости, которую они с Зигфридом провели вместе. А дружили они ещё со школьной скамьи!

Ах, каким красавцем был его друг! Ни в школе, ни в университете по привлекательности ему не было равных - он слыл эталоном арийской мужской красоты.

Сколько женских сердец разбилось об эту неприступную крепость? Сколько слёз было пролито от неразделённой любви? А сколько сходило с ума от его белокурых, падающих на плечи локонов? Откровенно говоря, и среди мужской части студентов были у него поклонники... 

Но, как известно, часто судьба красивых людей оказывается несчастной, а иногда и трагичной. И опять вспомнилось - не родись красивым, а родись счастливым!

Предаваясь воспоминаниям, Георг незаметно подъехал к дому друга - небольшому старинному замку с тремя башенками по периметру, и красочным гербом Нижней Саксонии на фронтальной части - вздыбленным белоснежным жеребцом на ярко-красном щите.

У распахнутых настежь тяжёлых чугунных ворот стоял в ожидании старый верный слуга Хельмут. Широкая улыбка озаряла худое морщинистое лицо. В уголках влажных глаз затаились радость и страдание. Он с поклоном и достоинством произнес:

- Добро пожаловать, герр Харлец! С приездом!

- Да, брось ты, старина, какой я тебе герр? Я по-прежнему для тебя мальчишка Гео - сорви голова...

- Нет, как же так, нет, как же...

Но гость дружелюбно прервал:

- А вот так, старина.

И обнял его за плечи:

- Шепни мне, что у вас тут происходит, а? Что-то неспокойно у меня на душе...

- Ой, мальчик мой, и не спрашивай... Мы, как в аду... Иди скорее в дом, пока Зиг один, без неё...

- Без кого это - без неё?

- Да, без жены своей, Сяльмы, чтоб её.....

- Так, Зиг женат? Странно, он даже не намекнул мне об этом, когда мы разговаривали с ним в последний раз... Правда, было это давно, месяцев семь  назад...

- Он и женат-то всего седьмой месяц.

- Да-а-а?! А я и не знал. Ну, да ладно, спасибо тебе, Хельмут, я пошёл...

Не успел он пройти и нескольких шагов, как увидел идущего навстречу сутулого измождённого мужчину.

Георг подумал - интересно, кто это может быть? Новый слуга? Пьяный? Его качает как при хорошем шторме...

Но мужчина вплотную приблизился к нему и неожиданно заключил гостя в крепкие объятья.

У Георга перехватило дыхание. Его лицо выражало безумное удивление и растерянность... До него с трудом доходило, что это - его друг.

Неужели этот худой, изможденный человек с поседевшими висками, неухоженными, непонятного цвета волосами, потухшим взглядом и синяками под глазами, его обожаемый, свой в доску, Зиг?!

Перед ним стоял пожилой потрепанный мужчина. А ведь не так давно им стукнуло тридцать семь...

Судорожно проглотив подступивший комок, Георг непроизвольно воскликнул:

- Зиг, ты?

- Хм... А кто же, по-твоему? Люцифер, что ли? Успокойся! Хотя я, наверное, действительно стал похож на него...

- Да нет, что ты... - Растерянно промямлил Георг, - Прости, но ты так изменился, что если бы мы встретились случайно с тобой в городе, я прошёл бы мимо...

- Я тебя прекрасно понимаю. Пошли в дом. Сейчас ты всё узнаешь... Хельмут, дай мне свертки, я отнесу сам, тебе же тяжело, старина...

Однако Георг опередил его, забрав покупку у привратника.

Не торопясь, они направились к входу в замок. В прохладной полутёмной гостиной, заставленной дорогой антикварной мебелью, друзья неспешно выложили на журнальный столик закуски и напитки.

Но, не выдержав тишины, Георг, спросил:

- Послушай, а где твоя прислуга? Мне как-то неловко спрашивать тебя об этом, но, похоже, что и повара у тебя нет?

Горечь и страдание исказило когда-то прекрасное лицо друга:

- Представь себе - нет! Так решила моя жена.

И вышел из комнаты.

Георг тотчас повернулся к слуге с немым вопросом в глазах - как же так?

Хельмут спокойно прокомментировал:

- Раз в неделю сюда приходит отряд уборщиков из турецкой общины, и наводит блеск. За ними зорко следит телохранитель его жены, египтянин Газанфар. Подозрительная личность, скажу вам... А запретную половину апартаментов этой... его жены убирает пожилая немая египтянка - её верная служанка.

- О, даже так!

- Да... Не дай Бог кому-то попасть в запретную зону. Даже случайно.

- И что? Это так страшно?

Зигфрид многозначительно хмыкнул.

- Думаю, что да. Совсем недавно произошёл такое... Молодая турчанка по ошибке заглянула в её святая-святых.

Гость с недоумением спросил:

- И что тут такого?

- ... Так её с мужем нашли в горном озере. Мол, утонули случайно. Лодка во время прогулки перевернулась.

Георг, ничего не понимая, с недоумением смотрел на друга: - К чему это ты клонишь?

- А сам не догадываешься?

Хозяин замка достал из горки красного дерева с изумительной инкрустацией хрустальные фужеры и сервиз китайского фарфора. И, не переставая, говорил, говорил...

Зигфрид ценил, как никто, способность друга уметь выслушать до конца. И когда он начал говорить, кожа лица, похожая на сухой пожелтевший пергамент, преобразилось, и в глазах появился живой блеск.

Думаю, не последнюю роль сыграли и несколько рюмок старого доброго коньяка...

СЯЛЬМЯ

- Гео, а ты помнишь Рауля?

- Ну, конечно же! Бывший капитан нашей баскетбольной...

Он намеренно промолчал о своей встрече с ним.

После слов, которые шепотом произнёс дворецкий, да ещё с  намёком на то, что хозяин сошёл с ума, он тут же помчался на встречу с Раулем. В настоящее время он управлял фирмой, шестьдесят процентов акций которой принадлежали Зигфриду. Только преданному и проверенному в делах человеку, Зиг мог доверить свою империю, её филиалы были разбросаны по многим странам...

Правда, откровенного разговора не получилось, так как Рауль очень спешил на важную встречу и только мимоходом многозначительно проронил:  

- Гео, вопрос более чем серьёзный. И, если честно, я виню себя в случившимся. Однако я и представить себе не мог, какая трагедия обрушится на нашего друга... Пусть лучше он сам расскажет тебе обовсём, хорошо? Не обижайся...  

В это время Зигфрид о чём-то спросил Георга, но мысли того были далеко отсюда.

- Ты что не слышишь меня, Гео? О чём думаешь?

- Да ни о чём. Так, задумался о превратностях судьбы и её загадках.

А, Зигфрид продолжил

- Рауль менеджер фирмы, ведущий экономист, занимается маркетингом. Он мой первый заместитель. Очень толковый и надёжный парень, и преданный друг. Приятно сознавать, что я не ошибся в нём. Я счастлив, что у меня есть такие друзья, как ты и он.

- Спасибо тебе, за высокую оценку нашей дружбы, - Улыбаясь, проговорил Георг.

- Так вот, месяцев семь тому назад, он забегает ко мне в кабинет, без стука, без доклада секретаря, за что девушка получила строгий выговор... Ну, я тогда погорячился немного. Но такой марш бросок был просто неожиданным. Рауль какой-то взъерошенный, возбуждённый, с горящими глазами бросился прямо на меня. От неожиданности, я отпрянул назад, чуть не свалился с кресла. А он, навалившись на стол, с придыханием, шепотом спрашивает меня:

- Босс, вы слышали сногсшибательную новость, от которой весь город трясёт, как в лихорадке?

- Честно признаюсь тебе, Гео, такого Рауля я ещё не знал. Уф, облегчённо выдохнул я... Ей Богу, камень с души свалился. Я, грешным делом, уже не знал, что и подумать. Первое, что пришло на ум, пожар в одном из филиалов, выход со строя конвейера, или ещё какое-нибудь ЧП... За всё время нашей совместной работы он не позволял себе таких вольностей, и я ответил ему - нет, конечно же, не слышал! Просвети, что за новость такая, от которой ты сам не свой? А он мне, с таким запалом, как будто вот-вот сейчас взорвётся:

- Так Вы не в курсе, господин Рейх, что в салоне Кауфмана появилась новая экспозиция картин, да ещё какая?!

Я ему:

- О, майн Гот! И, из-за этого столько шума?! Из-за каких-то картин? Рауль не морочь мне голову! Иди, работай! И запомни, впредь не потерплю панибратства на рабочем месте. Дружба - дружбой, а служба - службой, ясно? С частными вопросами только по окончании рабочего дня.

А он, ни капельки не смутившись, продолжил:

- Да ты не можешь представить себе, кто выставил эти картины и кто их автор!

- Ну, и кто же, этот загадочный автор, из-за которого столько шума? Так, Рауль, ты уже не на шутку заинтриговал меня. Признаюсь, тебе это отлично удалось. Так кто же, в конце концов, сумел так взбудоражить наш невозмутимый Ганновер?

Закатив глаза, он воскликнул:

- Женщина! И какая! Восхитительная, огненно-рыжая красавица! Глаз невозможно оторвать... Между прочим, ко всем своим внешним прелестям, она обладает способностью магического притяжения. А какое у неё имя! Песня! Хочется повторять его, не переставая...

- Ну, что бы ты на это сказал, дружище? - спросил Зигфрид у Георга.

- А ничего, - Ответил Георг, и рассмеялся...

Тогда Зигфрид продолжил:

- При подаче новости, где речь идёт о красивой женщине, ты можешь представить себе реакцию бывалого ловеласа и Донжуана, Казановы?

- Мда-а-а... Представляю...

Зигфрид хлебнул глоток горячительного напитка...

- Признаюсь откровенно, я порядком устал от обилия романов. Чувства притупились, и я решил сделать небольшую передышку. Разобраться в самом себе и даже договорился об этом с Эвелиной, это моя последняя пассия, очень даже ничего из себя... Всё при ней, не прибавить, не убавить. Адвокатесса, владеет страховым агентством. Через него-то мы и познакомились с ней. Мне казалось, что я уже созрел для семейной жизни, и надо было подвести лишь последнюю черту. А тут Рауль со своей новостью. Ну, как было устоять перед ней? Внутри меня сработал мощный заряд и, освободившаяся энергия, вырвавшись наружу, обдала нестерпимым жаром. Инстинкт самца, охотника, проснулся во мне, и я, не сдерживаясь, закричал - да говори же скорее, чёрт возьми! Что ты тянешь кота за хвост?!

Рауль от удовольствия расплылся...

- А имя её - Ся-ль-мя!

- Необъяснимое тревожное чувство охватило меня. И я, напрямую, в лоб, спросил. Где, когда, в какое время?

Рауль, от такого напора, опешил и, придя в себя, ответил:

- Герр Рейх, всё зависит от вас, когда вам будет удобно...

- Я ему, - Мне удобно сегодня же, в двадцать один ноль-ноль... Встречаемся в баре у Кауфмана. Смотри, без опоздания.

- Нет проблем, - Ответил он, - А что ты так кипятишься? Ты же знаешь мою пунктуальность? Буду во время, как штык! - и Рауль вышел из кабинета.

Шикарный, четырёхэтажный особняк господина Кауфмана, сверкал радужными неоновыми огнями. На первом этаже располагался обширный бар, который посещала вся светская элита города. На небольшой овальной сцене выступали заезжие знаменитости. Второй этаж занимала художественная галерея. Выставляться в ней считалось особенно престижным, но и не дешевым удовольствием. И позволить его себе мог не каждый художник.

Ровно в девять, при полном параде, Зигфрид поднимался по ступеням особняка. Можандорм с поклоном, распахнул перед ним парадные двери. Пройдя по холлу, он вошёл в бар. Его тут же окутал витающий аромат разнообразных напитков и дым сигарет. Возбуждённый гул мужских голосов и звонкие  колокольчики женского смеха.

Рауль стоял у стойки бара с рюмкой коньяка. Он сразу   заметил босса и с сияющей улыбкой поспешил ему на встречу. Обменялись рукопожатием, выпили по рюмке коньяка, и по широкой мраморной лестнице поднялись в художественную галерею.

У входа в салон остановились. С удивлением заметили, что такого скопления народа им не приходилось видеть за многие годы существования галереи. А к ним уже торопливо катился сияющий, как начищенный медный чайник, сам  господин Кауфман. Он рассыпался бисером приветствий...

- Ах, какая честь для меня Ваш приход, герр Рейх! Замечу, однако, в последнее время Вы не очень-то балуете меня своими визитами.

Зигфрид развёл руками, облаченными в белые лайковые перчатки:

- Ничего не поделаешь, господин Кауфман. Сначала дела, а потом уж всё остальное... Так чем же Вы нас порадуете на этот раз? Вот друг мой, и он кивнул в сторону Рауля, с утра прожужжал уши о каком-то чуде появившемся в Вашем салоне, и где оно, позвольте узнать?

Кауфман доброжелательно посмотрел на Рауля, и улыбнулся:

- Скажу Вам, господин Рейх, что он не напрасно жужжал... Да, это действительно чудо, как Вы изволили выразиться. И  будете иметь возможность убедиться в этом. Прошу Вас...

И жестом пригласил следовать за ним.

- Мы направились к центру салона, где оживлённо, как шмели над терпкими весенними цветами, гудела мужская толпа.

Кауфман, пробиваясь через неё, без конца повторял:

- Господа, прошу прощения! Пожалуйста, позвольте пройти!

И не без усилия, двигая руками, расширил проход. 

- Гео, ослепительная вспышка ударила мне в глаза. Сработал рефлекс защиты, и я прикрыл лицо рукой. И вдруг, сквозь пальцы, увидел её - восхитительную, ослепительную, огненно-рыжую молодую красавицу! Я не мог понять, что происходит? Она излучала свет. Боже, как природа могла сотворить такое совершенство? Её слишком яркая красота, вызвала чувство настороженности...

Георг, перебив друга, проговорил:

- Я тоже знаком с этим чувством.

Зигфрид, в знак благодарности за понимание, кивнул головой и продолжил:

- Красавица стояла в центре, окружённая толпой поклонников, одетая в изумительный броский наряд. Пурпурное, с оранжевыми всполохами глубоко декольтированное вечернее платье, разводы которого напоминал вспышки солнечных протуберанцев. А с атласных белых плеч волнами ниспадала накидка из тончайшего шёлка такой же расцветки, середину которой заполнял рисунок солнца. Из-под платья выглядывали носочки красных лакированных лодочек. Кудрявые, огненно-рыжие волосы, были собраны в высокую замысловатую причёску украшенную бриллиантовой диадемой. Тонкую, белоснежную шейку украшало тяжёлое золотое ожерелье с крупными изумрудами. Мочки ушей оттягивали тяжелые серьги с изумрудами. На руке красовался золотой браслет в виде крученой змеи и перстень на указательном пальце из того же гарнитура. И к тому же в кольцах на каждом пальце сверкали бриллианты.

Зигфрид на секунду задумался... Казалось, что прошлое вновь проплывает перед его взором, и он прикрыл глаза.

Встряхнувшись, потёр виски и спросил:

- О чём я говорил?

- О бриллиантах, - Напомнил Георг.

- Ах, да... Какая безвкусица, подумал я тогда. К чему ей столько украшений, когда её красота и есть сама драгоценность? Но со временем всё стало ясно. Она принадлежала другому миру, где власть золота играло ведущую роль. От её стройной, точеной фигурки исходили флюиды эротического притяжения. Они обволакивали, завораживали и возбуждали самые сокровенные желания.

Георг слушал, и не узнавал своего друга. Неужели и к нему пришла настоящая, захватывающая, чувственная любовь?

 А Зигфрид не останавливался...

- Я не мог отвести от неё взгляда. Из оцепенения меня вывел голос Кауфмана. Он, любезно улыбаясь, обратился к художнице со словами:

- Милая Сяльмя, разреши представить тебе одного из самых уважаемых горожан нашего города, барона Рейха...  

- Ах, как тяжело вспоминать об этом, - Грустным голосом произнёс Зигфрид.

И он потянулся к фужеру с коньяком.

- Я прекрасно понимаю тебя, - Подал голос Георг, - Если не можешь, не говори. Не трави душу ни себе, ни мне...

Зигфрид, отхлебнув коньяка, замотал головой.

- Нет, нет, что ты! Я так долго ждал тебя, чтобы излить всю свою боль. Я так измучился от тайной ноши и хочу сбросить её. Помоги мне! Выслушай до конца...

Слова друга не на шутку взволновали Георга, и он поспешил успокоить его:

- Дорогой мой, о чём ты? Я здесь, я с тобой! Умоляю, тебя не думай о плохом. Поверь, вся жизнь ещё впереди. Если хочешь и можешь, говори, я готов слушать тебя хоть до утра. А давай, Зиг, выйдем на балкон, а? Подышим свежим воздухом. Скажи, а, сколько лет прошло, как эти балконы подвесил твой дед?

- Хм, наверное, лет сорок, сорок пять... Ещё до моего рождения. Дед очень гордился, что для их сооружения достал ливанский кедр.

И друзья вышли на балкон. Он был подвешен на мощные якорные цепи. Деревянный пол балкона заскрипел и слегка прогнулся под тяжестью их тел. Доски пола прикреплены к боковым металлическим рельсам толстыми шурупами с накидными гайками. Многолетняя ржавчина толстым слоем покрывала их.

Георг пристально, с особым вниманием, осматривал эти крепления. Потом, спросил у друга:

- Зиг, а тот, второй балкон, что на другом крыле замка тоже в таком же состоянии?

- Думаю что да. Они ведь были подвешены в один день. Тем балконом пользуется моя жена, отправляя на нём  ритуальный обряд.

Георг задумчиво произнёс:                        

- Вообще-то небезопасно, скажу тебе. Время не пощадило и ливанский кедр. Только камни замка стоят незыблемо...

- Ты прав. Мы уйдём, а камни ещё долго, долго будут  жить и переживут ни одну сотню лет...

После этих слов его бледное, почти прозрачное лицо стало особенно грустным.

Друзья молча любовались красотами здешних мест.

Георг, вдруг, спохватившись, спросил:

- Зиг, а где сейчас твои родители? Здоровы ли?

- Не волнуйся, у них всё хорошо. Уже несколько лет они проживают в Майями. У них свой гостиничный бизнес. Слава Богу, что они не в курсе событий происходящих со мной. Гео, надеюсь, что и ты не предашь меня? Свою судьбу я выбрал сам и не хочу, чтобы из-за меня страдали родные мне люди.

Георга удивили странные слова друга, и он ответил:

- Будь спокоен, Зиг! По-моему ещё небыло такого случая, чтобы я предавал тебя, когда нибудь. Ты меня обижаешь...

- Ну, не сердись! На больных не обижаются, не так ли? - И с чувством пожал его руку. Ой, Гео, прости меня за мою бестактность и забывчивость, а как поживают твоя русская жена Ольга и малышка Катрин? Сколько ей сейчас?

- Спасибо, дружище! У нас всё нормально. Я счастлив в браке. Катюше четыре года - большая девочка, умница... Они в гостях у родителей Ольги, в Петербурге.

- Я, от души, рад за тебя. Учишься говорить на русском языке?

- Конечно! Особенно обожаю их мудрые народные поговорки.

Упоительный воздух гор, волнами накатывался на близлежащие города, деревни и живительными каплями вливался в уставшие от городского угара лёгкие...

Георг заметил, что Зигфрид с трудом стоит на ногах и, судорожно вцепился в перила, чтобы не упасть. В его лице  не было ни кровинки. Оно напоминало безжизненную маску, вылепленную из гипса. Обняв друга за плечи, Гео осторожно повёл его обратно в гостиную. И уже, будучи в дверях, опять бросил пристальный взгляд на опасно прогибающийся пол балкона. Усадив друга в кресло, заботливо накрыл пледом.

- Да, так на чём я остановился? - Тяжело переводя дыхание, спросил Зигфрид.

- Кажется, на том, как господин Кауфман представил тебя художнице...

- Да, да... Так вот, красавица подняла на меня огромные изумрудные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами и, улыбаясь, не сказала, а пропела - Сяльмя, и протянула свою мраморную ручку для поцелуя. Что творилось со мной, я не в силах был понять. Скорее всего, наше знакомство напоминало сеанс гипноза. Я представлял себе, что существую в каком-то нереальном мире, что всё это происходит не со мной, а с кем-то другим, тем, кто внешне очень похож на меня... Перед глазами змейками шевелились щупальца её пальцев с красными, длинными ногтями, и мне казалось, что с них падают капли крови на мой фрак. Я невольно отшатнулся. Стоящий за спиной Рауль поддержал меня и чуть слышно прошептал:

- Зиг, пойдём, пойдём отсюда, пока не поздно. Здесь что-то не так...

Видно и он почувствовал приближение «грозы». Но я не мог сдвинуться с места. Необъяснимая магическая сила взгляда рыжеволосой красавицы, летящие по сторонам разноцветные брызги от изумрудов, бриллиантов, притягивали и завораживали меня.

Георг, не отрываясь, смотрел на дорогого человека, и ловил каждое его слово, которое давалось ему с большим трудом.

- Сяльмя взяла меня под руку. Волна, ни с чем не сравнимого блаженства, заполнило всё моё существо, и  голова пошла кругом... Я слушал её чарующий голос, а мне казалось, что я слышу трели райской птицы.

- С трудом, передвигая отяжелевшими ногами, мы подошли к выставке её картин. Скажу откровенно, дружище, они были великолепны! Каждая из картин, своим сюжетом, особым подбором красок, воспевала солнце, в разных его проявлениях и оттенках в зависимости от времени суток. От них исходила мощная положительная энергетика. Восточная красавица почувствовала мой восторг, и, прижавшись к плечу, заглянула в глаза. И вдруг я с ужасом увидел вместо живых красивых глаз, два мутно-зеленоватых камня без зрачков, без белков. Животный страх спазмом перехватил дыхание. Хотел бежать, но не смог. Ощущение -  меня заковали в цепи. Я чувствовал своё бессилие что-либо изменить. Прикрыв глаза, попытался успокоиться. А она, уловив моё состояние, лукаво спросила:

- Так Вам нравятся мои картины, господин Рейх?

И я, сам того не ожидая, глядя на неё в упор, выпалил:

- Да, нравятся, но не настолько, насколько нравишься ты мне, моя Богиня! Всё, Гео, этим признанием я подписал себе приговор...

- Да, Зиг, на тебя это никак не похоже, - Отреагировал на слова друга Георг, - Странно, более чем странно. О, майн Гот! Ты помнишь, как за тобой бегали не только девчонки, но и замужние дамы? И даже кое-кто из нашего мужского племени? Ты не забыл, как тебя преследовал Эдвард? Все завидовали тебе, да и я в том числе, извини, признаюсь с большим опозданием...

На лице Зигфрида промелькнуло подобие улыбки:

- Помню, конечно, помню... Бедный, бедный Эд! Он чуть не покончил с собой из-за неразделённой любви. Но, я не мог перешагнуть через себя, через свои принципы. Его тогда еле спасли. Нет, такое не забывается...

И в воздухе повисла пауза... Каждый думал о своём...

Зигфрид потянулся к закуске. Георг обратил внимание на странно поведение друга в процессе поглощения пищи. Как он жадно набросился на нее. Руками торопливо запихивал в рот, забыв про столовый прибор. Это было так дико, так не похоже на него! Аристократ, выходец из старейшего рода, и вдруг такое... Георг, поражённый таким изменением в поведении друга, не сводил с него глаз.  

И вдруг, Зигфрид, внезапно остановился в заторможенном состоянии с остекленевшими глазами, напоминая сомнамбулу. По бледному лицу скатывались крупные капли пота. Согнувшись пополам, обхватив руками живот, он, одними губами чуть слышно прошептал:

- Помоги! Скорее, скорее в ванную...

Перепуганный насмерть Георг, помог ему подняться на третий этаж, где находилась спальня с ванной. У Зигфрида открылась неукротимая рвота. Его выворачивало наизнанку. Состояние было жуткое. От слабости он уже не мог стоять на ногах и упал на колени, изрыгая содержимое желудка наружу. Взмахом руки показал на полку, где стоял глиняный сосуд. Георг подал ему, и он жадными глотками стал пить густую, тягучую, коричневую смесь, от которой шёл неприятный запах.

Рвота моментально остановилась, но Зигфрид не мог передвигаться. Рядом стояла софа, и Георг, усадив друга на неё, стал приводить его в порядок. Помыл, переодел в чистое бельё и почти волоком втащил в спальню. С трудом уложил в постель. Подождал, пока тот заснёт, и торопливо направился к выходу из дома...

ИСПОВЕДЬ СТАРОГО СЛУГИ

В растрёпанных чувствах, Георг вошёл в сторожку  единственного слуги поместья. Тот сразу обратил внимание на его взволнованное состояние. В глазах старика застыл немой вопрос и страх. Он поспешил навстречу гостю.

Усадил его на диван, а сам устроился рядышком на стуле и участливо спросил:

- Гео, мальчик мой, что случилось?

А тот горестно обхватив голову руками, раскачивался из стороны в сторону. Повисло тягостное молчание...

И вдруг, встрепенувшись, Георг, несколько резко спросил:

- Хельмут... Всё, что ты знаешь, расскажи... Ничего, не скрывая от меня. Что здесь все-таки происходит? Почему, скажи, мой друг не может есть нормальную пищу? Почему рядом с ним нет врача? Он ведь погибает! Ты разве не видишь?

Из груди Хельмута вырвался стон...

- Я понимаю тебя, дорогой, твои чувства, и постараюсь ввести в курс происходящего. Слушай...

Слуга вынул платок и обтер уголки рта.

- Месяцев пять тому назад хозяин позвонил и предупредил, что приезжает с женой, и чтобы всё было в порядке... Конечно, я тут же известил об этом всех слуг. Дом привели в полный порядок. На другой день во двор въехал «Кадиллак» хозяина, а следом за ним грузовик для перевозки мебели. Из «Кадиллака» вышел худой, больной на вид, Зигфрид, за ним - огненно-рыжая молодая красавица и смуглая пожилая женщина, покрытая чёрным платком, похожим на чадру. Рыжая зыркнула в мою сторону зелёными брызгами, и меня словно прошило током... А Зигфрид, подойдя ко мне, дружески похлопал по плечу и тихо сказал - успокойся, старина... Проводи всех в дом и покажи рабочим, куда отнести вещи. Теперь правая половина замка принадлежит моей супруге, Сяльме. Ты всё понял? Я молча кивнул головой.

- Да, интересные события разворачивались тут у вас, - Высказал своё мнение Георг, - Я слушаю тебя с интересом, продолжай...

И Хельмут глубоко вздохнув, продолжил:

- В это время рабочие под присмотром араба, как потом оказалось - египтянина, замотанного в платок по самые пронзительные, недобрые глаза, сгружали какие-то большие ящики. Я ещё подумал, мужчина, а в платке...

Георг, вставил:

- Старина, платок - национальный головной убор араба, называется куфия.

- Ага, тогда понятно. Рыжая крикнула ему что-то на своём языке, и он низко поклонился ей в ответ. А она, взяв из багажника автомобиля плетеную корзину с крышкой, закрытой на замок, летящей походкой поспешила за мужем, который подходил уже к парадному входу...

Хельмут замолчал. Потом, тяжело вздохнув, горестно качая головой, смахнул с покрасневших старческих глаз непрошенную слезу, разлил по бокалам терпкое вино, и предложил Георгу выпить. Они молча осушили бокалы, и Хельмут продолжил:

- На другой день новая госпожа собрала всех слуг и объявила нам об увольнении. Меня уволить она почему-то не решилась. Видимо, Зиг рассказал о моей пятидесятилетней службе в этом доме, и она оставила меня в качестве охранника. Слуги, прослужившие в замке не один десяток лет, захотели переговорить с хозяином, но египтянин встал у лестницы, ведущей в его апартаменты, с обнажённым кинжалом и никого не пропустил. Правда, госпожа выплатила всем выходное пособие...

Георг, не сдержавшись, перебил старика:

- Нет, я никак не могу взять в толк, почему ты не обратился в полицию?

Старый слуга ответил:

- Без разрешения Зигфрида я не мог сделать этого шага... И что бы я им сказал? Какое обвинение я мог выдвинуть? Вмешиваться в личную жизнь хозяев я не имею права...

- Вообще-то ты прав... Я как-то не подумал об этом, - С сожалением произнес Георг. 

И Хельмут продолжил свой рассказ:

- Когда все покинули дом, я, не сдержавшись, спросил её, а кто же будет готовить пищу, если фрау уволила даже повара? Она недовольным тоном тут же оборвала меня - тебя, старик, это меньше всего должно волновать. Мы с мужем - поклонники Бога Ра и поэтому являемся солнцеедами. От неожиданности я громко икнул... - Не удивляйся, - сказала Сяльмя, нам теперь не нужна мирская пища, а только та, которую освещает Бог Ра. Готовлю, её я сама, плюс солнечная энергия, которую мы получаем с помощью облучения. У меня невольно вырвалось - а как же я, госпожа Рейх? Мне нужна мирская пища, и другую я не признаю. Она смерила меня с ног до головы и презрительно сказала - ты слишком смелый, Хельмут! Знай своё место! А еду тебе будет привозить Газанфар, мой личный слуга и телохранитель. Только запомни раз и навсегда - никогда, слышишь, никогда не пытайся поделиться своей пищей с хозяином. Ясно?! А не то горько пожалеешь об этом. Да, и ещё, никогда не заходи на мою половину дома. Всё - разговор окончен. Иди к себе! Теперь ты будешь жить в помещении охранника, у ворот... Я поклонился и вышел. Обида клокотала у меня в груди.

- Да, это ужасно! Как я тебя понимаю, старина, - С участием в голосе произнёс Георг.

А старый слуга продолжил изливать перед ним свою душу:  

- Пойми - я свободный человек, и мог бы тут же вместе со всеми покинуть ставшим родным мне дом. Но, как верный сторожевой пёс, я нутром почувствовал нависшую над моим любимым мальчиком беду и не решился оставить его одного - ведь он родился и вырос при мне. Да что говорить об этом, ты и сам всё знаешь... Тогда я подумал, а вдруг ему понадобится моя помощь? Нет, оставить его я не имел права. Теперь эта странная женщина уже не казалась мне красавицей. Что-то зловещее мерцало в её взгляде. Она напоминала хищницу, подкараулившую жертву и приготовившуюся к последнему прыжку...

Георг внимательно слушал рассказ Хельмута и, нервно выбивая пальцами, дробь по столу, сосредоточенно думал о чём-то своём. В небольшой комнатушке сгустилась тревожная тишина. Ни Георг, ни Хельмут не торопились её прерывать.

Гео, словно очнувшись, вздрогнул, и огляделся по сторонам...

Верный слуга с тревогой наблюдал за ним. Георг, перегнувшись через стол, шепотом переспросил:

- Это всё? Всё что ты знаешь? А Зиг при разговоре со мной  упомянул какой-то обряд, который исполняет его жена...

Старик на секунду задумался, и вдруг тряхнул головой...

- Да, да, я знаю что именно он имел в виду... Хотя Сяльмя и говорит, что является поклонницей Солнца, это всего лишь видимость. Душа её, принадлежит дьяволу. Почему у неё в комнате живёт огромный черный ворон, да к тому же ещё, говорящий? Он вылетает на балкон, и зорко наблюдает за тем, как фрау, почти нагишом, в любую погоду исполняет ритуальный танец с ядовитыми змеями. Тонкие, чёрные, блестящие - они обвивают её шею и заползают в густые рыжие кудри, переплетаясь с ними. Их - шесть, и держит она змей в той самой плетеной корзине с крышкой. Исполняет ритуальный танец она на восходе, и на закате солнца.

Старый слуга, взглянув на гостя, спросил:

- Скажи, мой мальчик, разве свет и тьма совместимы?! Мне, кажется, что нет...

- Позволь с тобой не согласиться, - Вставил Георг, - Это чисто философский вопрос. Природа всего сущего построена на контрастах. Вся жизнь homo sapiens - разумного человека - состоит из борьбы добра над злом. И какое из этих качеств одержит победу над душой и разумом, решает сам человек.

Хельмут в знак согласия кивнул головой...

Гео вновь наполнил бокалы вином, и они молча выпили.

Мысли Георга заметались в поиске кардинального решения существующей проблемы - как, каким образом помочь близкому другу? Как вырвать его из цепких рук аферистки, а может быть даже и преступницы?

Взглянув на своего собеседника, он с волнением спросил:

- Хельмут, а больше ничего странного ты не заметил?

Хельмут задумался и вдруг воскликнул:

- Да, вспомнил! Не далее как вчера жена хозяина приезжала с целой свитой. Её сопровождали какие-то серьёзные, официально одетые господа, с дипломатами в руках. Около трёх часов они находились в доме. Я уверен, что это были адвокаты... Зиг ничего не говорил тебе об этом?

- Нет, не успел. У него случился страшный приступ рвоты, и я уложил его в постель. Так, - твёрдо сказал Георг, - Я, кажется, всё понял...  Когда, ты сказал, приезжает, эта «чертова» поклонница?

- К пяти часам... Между прочим, она уже знает о твоём приезде, и я уверен - готовит тебе сюрприз... Знаешь, Гео, я предчувствую близкий конец моего любимого мальчика. Да и свой тоже. Такое чувство у меня появилось после вчерашнего посещения адвокатов. Неспроста это...

- Да-а-а-а... - Многозначительно протянул Гео, - Ты так думаешь?

Хельмут утвердительно произнёс:

- Можешь не сомневаться...

- Мне кажется, старина, до этого не дойдёт - я постараюсь не допустить трагедии... Что же касается возможного сюрприза со стороны поклонницы Солнца, можешь быть спокойным - у меня на этот случай есть противоядие!

- Серьёзно?! - Удивлённо воскликнул старик, - И что же это такое?

- А вот, посмотри!

И Георг вытащил из-под воротника рубашки амулет - серебряный ромб, висящий на цепочке изумительной вязи. В центре ромба был выгравирован глаз с бирюзовым зрачком.

- Но это ещё не всё... Он с секретом. Смотри!

Георг нажал на крошечный винтик, и створки амулета раскрылись. И взору Хельмута предстали какие-то странные знаки, выведенные голубой эмалью.

- О-о-о! - Только и смог произнести слуга, - И что сие обозначает?

Георг многозначительно произнёс:

- А то, что никакая магическая сила не сможет оказать на меня влияния. Он, фактически, является защитой от воздействия тёмных сил. Ты, наверное, в курсе того, что я пять лет провёл в Кении?

- Да, Зигфрид говорил мне об этом.

- Работал я в столице Кении - Найроби и был представлен самому президенту. Мы выполняли государственный заказ. Интереснейшая страна, скажу тебе старина. С изумительной природой. В ней проживают разные народности, но самая многочисленная из них, к которой относится и сам президент - кикую...

Продолжение...