ПОКЛОННИЦА БОГА РА

Эзотерическая фантазия

Начало

Продолжение...

У старика от любопытства загорелись глаза. И он с придыханием сказал:

- Как интересно! Расскажи, пожалуйста, подробнее...

- Обязательно, но как-нибудь в другой раз, хорошо? Вот Зигфрид поправится, и мы устроим настоящий пир и наговоримся всласть...

На что Хельмут, усмехнувшись, с сомнением покачал головой. Он уже ни во что не верил.

- Так вот, один из служащих отеля, в котором я имел свой постоянный номер, молодой парень, из народности - луо, сопровождал меня в поездках по стране. Однажды, в одной из таких поездок, он познакомил меня со знаменитым колдуном-прорицателем, который проживал в деревне Наро-Мора, у подножия вулкана «Кения». В большей своей части кенийцы поклоняются Нгаи - верховному Богу анимистов. Возраст колдуна для всех остаётся загадкой и, по сей день. Говорят, что его помнит уже пятое поколение.

- О, майн Гот! - Всплеснул руками старый слуга, - неужели такое возможно?!

Георг, охваченный воспоминаниями, вскочил с дивана...

- Да, ходят достоверные слухи, что во время сеансов медитации он запросто покидает свою физическую оболочку и перемещается в параллельные миры, получая нужную информацию от развоплощённых душ...

Старик, не имеющий об этом никакого понятия, ахнул:

- Фантастика! А кто они, эти развоплощённые души? Я слышу об этом впервые...

- А это души праведников, которые прожили свою жизнь на земле без грехов, сумев устоять перед её соблазнами. Поверь, нам далеко до них... Трудно в современной жизни оставаться безгрешным, и я лично не очень жалею об этом. Праведные души не покидают астральный мир, а продолжают жить в нём, становясь ангелами. Их роль - помогать людям и оберегать нашу планету от глобальных разрушений...

- Как интересно! - Всплеснув руками, сказал слуга, - И тебе удалось встретиться с таким человеком?  

- Представь себе, да! Прорицатель доброжелательно встретил меня. К современной религии, у него своё, особое отношение. Свои тайные познания он не имеет права расшифровывать. Ты не поверишь, о чём он мне поведал, и чему я был так безмерно удивлён. В результате - я оказался здесь, сейчас... Глядя прямо в мои зрачки пронизывающими черными глазами, колдун сказал:

- Очень скоро тебе понадобятся силы и выдержка для спасения друга... Но сам ты не сможешь справиться с этой трудной задачей. Я помогу тебе. И он протянул этот амулет, приказав, не снимать его до тех пор, пока я не выполню своего предназначения.

Хельмут слушал его с открытым ртом. Таинственный рассказ гостя завораживал его.

Георг, взглянул на часы. Они показывали четверть четвёртого.

- Ого, надо спешить. Хельмут дай мне, пожалуйста, гаечный ключ, хочу подтянуть гайки на балконе, а то совсем разболтались. Доски так и пляшут под ногами. Да, кстати, я тоже сгораю от желания заглянуть в логово рыжей бестии, пока её нет.

- Что ты! Что ты! - Замахав на него руками, закричал старый  слуга, - Это очень опасно! Я же сказал тебе, что при ней живёт ворон, к тому же говорящий. Я уже однажды  пострадал от нездорового любопытства. И ты поберегись!

Георга передёрнуло:

- А мне наплевать на неё, её ворона и её слуг... Меня это не остановит. Мой друг погибает! И сейчас я думаю только о его спасении... Кстати, прости, а что стряслось с тобой, старина?

Хельмут в растерянности взъерошил волосы...

- Понимаешь, - начал он, - Однажды я решил пробраться в её апартаменты. Запретный плод сладок. Но только переступил порог залы, как громкий крик ворона остановил меня:

- Стой и не двигайся, а то сгоришь на месте! - Прокаркал он.

- Скажу тебе откровенно - струхнул не на шутку и бросился назад. А эта тварь доложил «Рыжей» о моём посещении...

Георг как-то напрягся и с нескрываемым любопытством спросил:

- И что же дальше?

Хельмут тяжело вздохнул. Было видно, что воспоминания волнуют его, и с трудом продолжил...

- Её «телохранитель» - черт его знает, кто он на самом деле, вечером того же дня пришёл за мной. Пронзительно глядя на меня злыми глазами, он, даже не сказал, а словно прокаркал - ничтожный, тебя вызывает к себе госпожа. Поторопись... Меня охватила предательская дрожь, страх опасности, но я постарался взять себя в руки. Газанфар завёл меня в соседнюю с салоном комнату. В центре, на полу, был очерчен круг белой краской. Египтянин приказал встать в его центр. В это время в комнату вошла фрау Сяльмя с плетёной корзиной с крышкой. Я-то уже знал, что находится в ней...

Георг в напряжении следил за рассказом старика.

- И, что эта стерва тебе сказала?

Хельмут с перекошенным лицом от ненависти, прошептал:

- Ну, мерзкий старик, сказала она. Может, ты честно признаешься, зачем хотел зайти в мой салон? Ах, ты молчишь! Сейчас ты у меня заговоришь... От страха язык прилип к гортани, и в ответ я промычал что-то невнятное, а что и сам толком не понял... Тогда «Рыжая» открыла крышку корзины и из неё с шипением стали выползать гадкие змеи. Они медленно подползали ко мне, играя своим жалом. Но, как только они приблизились к границе круга, резко остановились, будто от удара плетью. Поднимая вверх омерзительные головы с малахитовыми мутными глазками, они выплёвывали в мою сторону струйки яда...

Георг в гневе ахнул и, чтобы сдержать себя сжал кулаки...

- Я, мальчик мой, от страха обмочился, а рыжая тварь со своим прихвостнем, хохотали надо мной.

От выпитого вина и страшных воспоминаний по лицу старого слуги катились слёзы, и задерживались в складках глубоких морщин. Смахнув их рукой, старик с горечью произнёс:    

- Они ещё долго измывались надо мной... А потом, ты знаешь, что эта ведьма мне сказала?

Тяжело дыша, Георг сказал:

- Примерно представляю себе... Что можно было услышать из уст рыжей бестии? Ничего хорошего.

- Ты прав, Гео. Сверля меня своим взглядом, она со злостью прошептала - старый болван, заруби себе на носу, никогда больше не пытайся заходить на мою половину. Здесь - запретная зона! Потом, сквозь зубы она издала тонкий шипящий звук, и змеи под её пристальным взглядом стали заползать обратно в корзину.

Расстроенный Хельмут сплюнул и чертыхнулся.

- Со мной так никто ещё не разговаривал. С брезгливой гримасой она продолжила - убирайся к себе, сторожевой пёс, а то от твоей вони можно задохнуться! И за что только любит тебя, дурачок, мой муж? Ах, Гео, если б я только мог, то убил бы этих мерзких гадов на месте... Но что я мог сделать? Ничего! И, глотая слёзы, я молча поплёлся к себе. За сторожкой сбросил одежду, пропитанную змеиным ядом и моим позором, и сжёг её.

- Боже, какой ужас! Мне от души жаль тебя, старина,- с болью в голосе проговорил Георг. - Пережить такое унижение на старости лет, немыслимо...

Хельмут смахнул набежавшую слезу и дрожащим голосом продолжил:

- На другой день я направился в город Кведлинбург. Ты слышал про знаменитую ворожею проживающую там?

- Нет, конечно. Я ведь только что вернулся из Кении.

- Извини, уже забыл. Память подводит. Ворожея, как года три проживает в этих краях. Народ валит валом к ней... Так вот, гадалка терпеливо выслушала меня, о моём желании заглянуть в святилище ведьмы, и посоветовала срочно сшить своими руками черный атласный балахон с капюшоном. Сказала - рукава не обязательно, вместо них сделай боковые прорези. Она объяснила мне, что в этом балахоне я смогу проникнуть незамеченным в комнату охраняемую вороном. Если бы ты только знал, как я хочу побывать там. Сгораю от любопытства, оно не даёт мне покоя.

- И, тяжело вздохнув, замолчал...

- Спасибо, старина, - Благодарно произнёс Георг, - ты поведал мне много интересного, и на многое открыл глаза... Так, где же лежит гаечный ключ?

Хельмут подошёл к большому ящику, заполненному разными инструментами, и отыскал нужный ключ.

- Да, кстати, - Обратился к нему Гео, - Ты не мог бы одолжить мне свой балахон? И я тоже хочу заглянуть в её таинственную комнату с говорящим вороном.

- Боже мой, о чём разговор? Бери, - И протянул ему.

- Ну, всё, я побежал, а то время поджимает... Да, чуть не забыл, у тебя не найдётся немного молока? Когда наш страдалец придёт в себя, я хотел бы напоить его.

- Конечно, есть, - Ответил Хельмут, - Через день мне его завозит знакомый фермер. Представляешь, денег не берёт! Мне так неудобно... Иногда мне удаётся пробраться незамеченным к моему мальчику и напоить его парным молоком. Оно его в какой-то мере поддерживает.

Слуга вынул из холодильника бутылку с молоком и подал Георгу.

- Ничего что половина? - Смущённо спросил он.

- Ничего страшного и этого достаточно. - Улыбнувшись, сказал Георг, - И торопливо направился к дому.

Войдя в просторный холл, он поставил на декоративный столик бутылку с молоком и, натянув на себя балахон, начал подниматься по лестнице на второй этаж правой половины дома. Здесь ему был знаком каждый уголок. Подойдя к массивной дубовой двери, на которой искусной рукой умельца был выгравирован Георгий Победоносец копьем, убивающим змия. Осторожно приоткрыл её и протиснулся внутрь. Крупный ворон сидящий на высоком постаменте у дверей, встрепенулся, и резко повернул голову на внезапно появившуюся в дверном проёме черную тень. Реакция с его стороны оказалась неожиданной. Открыв клюв, он прохрипел:

- Здр-р-рав-ствуй! Я очень р-р-рад! Пр-р-ро-ходи!

Хлопая широкими крыльями, и беспрестанно кланяясь, он стал прохаживаться взад и вперёд по мраморному постаменту.

Посмотрев в сторону гостя, блестящими глазками, прохрипел:

- У нас уж-же всё готово-о-о!

- Интересно, что он имеет в виду? - Мысленно задал себе вопрос Георг. - Неужели он говорит об убийстве?  

Предчувствие беды вползло в его душу и уже не отпускало. Он прошёл немного вперёд и, вдруг, застыл на месте... То, что он увидел, поразило его воображение. Он оказался в таинственной сказочной стране, где красота переплеталась со злом. И что же его так поразило?

По углам просторной залы стояли три пирамиды внушительных размеров, точные копии египетских пирамид. Высота каждой из них доходила до полтора метра. Вершину каждой пирамиды венчал многогранный хрустальный шар. Солнечный свет, проникая в широкое окно, отражался в каждой их грани. Вся зала была заполнена разноцветными радужными бликами, благодаря непрестанному вращению шаров вокруг своей оси. И всё это сказочное великолепие сверкало и переливалось. А над центром каждого шара на золотых лепестках сверкал искусственный бриллиант, величиной с голубиное яйцо, изготовленный самим непревзойдённым мастером, ювелиром Стразом, но они не вращались. Отраженные от них лучи света сходились в центре зала, и в точке пересечения образовывали яркий ореол, имитирующее маленькое искусственное солнце. Под ним, на персидском ковре возлежал сфинкс, а сверху, над ним, на длинных цепях, прикреплённых к высокому потолку раскачивался небольшой саркофаг, в котором лежала хорошо сохранённая мумия ребёнка...

Передними лапами сфинкс держал прозрачный стеклянный сосуд, в котором бурлила и пузырилась темно-коричневая жидкость. Неприятный, тошнотворный запах заполнял всё помещение. Здесь же, рядом, стояла плетеная корзина с откинутой крышкой. Было хорошо видно, как в ней копошатся блестящие черные змеи...

У Георга закружилась голова, и перехватило дыхание. Он машинально потянулся рукой к горлу, и она коснулась амулета висящего на груди. И, о, чудо! Все неприятные ощущения моментально исчезли. Он понял, медлить нельзя, надо выполнить то, ради чего пришёл сюда, в логово рыжей ведьмы, в чём он уже не сомневался.

То там, то здесь, стояли странные деревянные скульптуры монстров, выточенные из редких дорогих пород дерева. На стенах висели плети, цепи, ремни, наручники, разной формы кинжалы и ножи, а также кожаная одежда украшенная полудрагоценными камнями. Полный набор атрибутики ярой мазохистки. В дальнем углу залы стояли клетки с живыми крысами и кроликами. Георг медленно, шаг за шагом, стал продвигаться вперёд. Наконец он достиг цели и, отперев дверь, вышел на балкон.

Деревянный пол прогнулся под тяжестью его тела. Подойдя к рельсу, месту крепления досок, с трудом стал откручивать фиксирующие гайки, оставив их на одной верхней бороздке резьбы. Закончив тяжелую и опасную работу, не поднимаясь, начал отползать назад. И только в дверном проёме встал на ноги и, облегчённо вздохнул. Заперев двери, также медленно и осторожно покинул дьявольское пристанище. Ворон, прощаясь, каркнул и захлопал крыльями...

Спускаясь в холл, Георг услыхал зычный сигнал подъехавшего автомобиля. Схватив со столика бутылку с молоком, бегом, перепрыгивая через ступени, добрался до спальни друга. Торопливо снял балахон, завернул в него гаечный ключ и бросил под кровать. Пригладив волосы, уютно устроился на канапе и, взяв в руки томик Гёте, постарался сфокусировать внимание на любимом «Фаусте».

В коридоре послышалась дробь каблучков и, без стука, настежь распахнулась дверь... В её проёме в ярко-оранжевом наряде предстала блистательная Сяльмя. Её точёное красивое лицо выражало беспокойство и тревогу. Натянуто улыбнувшись, она вкрадчивым, певучим голосом проговорила:

- С приездом вас, господин Глостер! Добро пожаловать в мои владения! Я так рада вам!

А цепкий взгляд чудных глаз, ловил малейшие изменения, происходящие с ним. Георга передёрнуло от её приветствия. Где-то внутри будто лопнула пружина, и его аж подбросило.

- Что с моим мужем, господин Глостер? - Спросила Сяльмя, и мельком взглянула в сторону спящего мужа.

- С ним случился тяжелейший приступ рвоты. - Довольно таки сухо ответил Георг.

Сяльмя, повысив голос, осуждающим тоном проговорила:

- Но, виноваты в этом только вы, уважаемый господин! Мой муж придерживается строгой диеты, а вы накормили его непотребной пищей, да ещё и напоили, не так ли?

Георг промолчал... Поднявшись, и, изобразив на лице восхитительную улыбку, направился к ней. Сяльмя, не моргая, посылала в сторону нежеланного гостя импульсы мощного гипноза своими зелеными глазами, обрамлёнными пушистыми изогнутыми ресницами.

Подойдя к ней, Георг, с подчёркнутой галантностью склонился к руке для поцелуя и, незаметным движением нажал на пружинку висящего, на груди талисмана. Створки амулета распахнулись, и Сяльмя, увидев таинственные знаки, резко отдёрнула руку и отпрянула от него, как от прокажённого.

Георг с неподдельным удивлением воскликнул:

- Что с Вами, госпожа Рейх?! Нужна помощь?

Ничего не говоря, отмахиваясь от гостя, как от назойливой мухи, она пятилась назад... Красивое лицо исказил страх и ужас и, уже стоя в коридоре, немного заикаясь, проговорила:

- Из-ви-ните... Я потом... Я позже зайду к вам... Мне что-то нездоровиться...  

И побежала к лестнице, а следом промелькнула тень телохранителя...

Не прошло и двадцати минут, как Георг услышал громкую дробь барабана. Он вышел на каменный портик, крошечный полукруглый балкончик, на котором можно было только стоять, и увидел изумительную картину заката. Огненный шар солнца неторопливо заходил за горы Гарц. Шелк темно-голубого неба разукрасили алые и оранжевые ленты. Точно такой окраски был и наряд жрицы, в котором впервые увидел её его друг.

Он посмотрел вниз, на второй этаж правой половины дома, откуда доносились ритмичные звуки. С замиранием сердца, распахнутыми в удивлении глазами, он стал наблюдать за происходящим там волшебным действом. А на соседнем балконе начинался ритуальный танец прощания с солнцем. Георг увидел обнажённую Сяльму. Только округлые бёдра её опоясывал узкий, из алого шелка поясок, украшенный золотыми блёстками. От пояска, к низу, спускались узкие куски алого и оранжевого шелка похожие на языки огня. Заходящее солнце торопливо ласкало багровыми лучами её белоснежное тело. Ах, как она была прекрасна!

Под бой барабана, Сяльмя стала делать плавные движения руками, имитируя полёт птицы, летящей в сторону заходящего солнца. Огненно-рыжие кудри были распущены и спускались до талии. По ним, извиваясь, ползли блестящие змеи. Поднявшись, четыре змеи в центре головы образовали форму венца. Их омерзительные головки с высунутым жалом раскачивались в такт барабанной дроби. На нежной шее жрицы в форме ожерелья свисали ещё две змеи. Упругие, высоко поднятые небольшие груди, колыхались при ритмичных движениях поклонницы Солнца. Нежно-розовые бутоны сосков призывно торчали и были обведены красной краской, а от неё, по всей груди расходились золотистые лучи.

При виде такого великолепия Георга захлестнула безумная страсть. Где-то там, внутри, клокотала расплавленная лава разбуженного животного инстинкта. Всё его естество кричало от желания обладать этим восхитительным телом. Возмущённая плоть требовала освобождения и разрывала сдерживающие её путы. Кровь бурлила и стучала в висках, а тело пылало от нестерпимого жара. Безумное желание властно толкало его к ней, он чувствовал, что уже не владеет собой. Ему хотелось со всей силой впиться в манящие бутоны сосков и слизать всю краску с её груди. Казалось, что вот-вот произойдёт извержение вулкана... Георг, стиснув зубы, вцепился в перила портика и, не отрываясь, следил за каждым движением обнаженного соблазнительного тела рыжей бестии...

Поверьте, это было ни с чем не сравнимое зрелище. Танец «Горгоны», иначе его и нельзя было назвать, становился всё быстрее и быстрее. Тело извивалось так же, как и змеи на нём, как летящие во все стороны, окрашенные заходящим солнцем огненные кудри. А невесомые языки шелка, разлетаясь от ветра и от вращения тела, обнажали манящий гладкий бугорок Венеры, круглые аппетитные ягодицы и стройные, точенные мраморные ножки.

В дверном проёме на пороге сидел мрачный слуга и извлекал магические звуки из звонкого барабана. На его плече царственно восседал ворон. От восхищения он громко каркал и хлопал крыльями, как бы аплодируя своей хозяйке, и дарил ей комплименты:

- Кррр-а-си-вая... Хоррр-о-шая... Любимая моя!  

Сяльмя, конечно же, заметила побледневшего, дрожащего от возбуждения незваного гостя и стала выделывать великолепным телом такие эротические «па», перед которыми не мог устоять ни один мужчина...

Всё, Георг потерял чувство самообладания, и уже не контролировал себя. Рыжая бестия праздновала победу! Она была полностью уверена, через несколько минут очарованный ею гость будет валяться у неё в ногах. А угощение, тягучая коричневая смесь, налитая в ритуальный золотой кубок, с нетерпением ждала его...

Георг, пошатываясь, с затуманенным взором, прошёл в  спальню и направился к дверям...

- Гео, ты куда? - Слабым голосом окликнул его Зигфрид.

Георг, вздрогнул, остановился и чуть не потерял равновесие. Рука, непроизвольно взметнувшаяся вверх, коснулась волшебного амулета... Туман, окутавший его сознание, рассеялся. И он, почувствовав страшную слабость, присел к другу на кровать.

Вытирая со лба холодный пот, он с трудом проговорил:

- Что это было со мной, Зиг? Не могу объяснить тебе своё  состояние, потрясающее ощущение, захватившее меня, когда я смотрел на танец «Горгоны»... Дааа, это тебе не легенды из греческой мифологии и не галлюцинации, а яркое театральное зрелище наяву. Видеть такого мне ещё не приходилось. Это, что-то, скажу тебе!

Зигфрид кивнул головой, и еле-еле улыбнулся:

- Дальше можешь не говорить... Этот путь безумства и соблазна мною давно пройден... Боже, как хочется пить. Во рту всё пересохло.

- Сейчас, дорогой, - И Георг, поднявшись, налил в бокал молоко и подал другу, - На выпей! Я уверен, тебе станет легче...

Зигфрид стал жадно глотать вкусное прохладное молоко.

И действительно, ему полегчало. Он благодарно пожал руку друга и сказал:

- Друг мой, я тебе сейчас расскажу, что такое любовь дьяволицы, называющей себя поклонницей Бога Ра! Помоги мне приподняться...  

Георг помог ему. Тот был ещё слишком слаб. Положив за спину несколько подушек, создал максимально удобное положение, и укутал шерстяным пледом. Взяв салфетку, смочил ароматной туалетной водой с запахом роз, и протёр лицо и шею друга.

ДЬЯВОЛЬСКАЯ ЛЮБОВЬ

С облегчением вздохнув, Зигфрид поблагодарил Гео и начал свой рассказ:

- Так вот, дружище, в день нашего знакомства в салоне Кауфмана, Сяльмя позволила мне проводить её до отеля, где снимала весь шестой этаж. Можешь себе представить хотя бы примерно стоимость таких апартаментов?

- Ну, приблизительно... - Ответил ему Георг.

Зигфрид многозначительно хмыкнул...

- Прощаясь, я изо всех сил старался сдерживать бушующую страсть, насколько это было возможным. Даже не позволил себе поцеловать в сладкие манящие губы, а прикоснулся лишь к руке. Однако она, демонстративно взяв меня за руку, как мальчишку, повела к себе. Дверь открыла замотанная в чадру пожилая служанка. Сяльмя дала ей какие-то распоряжения на своём, незнакомом мне диалекте. Хотя, как ты же знаешь, я владею арабским пусть не в совершенстве, но на достаточном уровне. Но из того, что она сказала ей, не понял ни одного слова.

Первая ночь, проведённая в объятьях очаровательной, пылающей жаром красавицы, полностью стёрлась с моей памяти...

- Не может быть! - Непроизвольно воскликнул Георг, - А я уже приготовился смаковать её подробности. Странно, и тебя это не насторожило?

- Представь себе, нет. Я тогда и не думал об этом.

Георг не успокаивался и задавал один за другим вопросы:

- Неужели ты совсем ничего не помнишь? Нет, я не могу в это поверить, честное слово! Я-то тебя знаю! А, может, ты был пьян? Чего я тоже никак не могу себе представить... Нет, здесь что-то нечисто...

- Ты прав! - Сказал Зигфрид, - Мы выпили лишь по бокалу шампанского. Не помню, как потом оказался дома, раздетым и в постели. И только настойчивый телефонный звонок вернул меня в действительность. Звонил Рауль. Срывалась важная встреча. Гео, я опоздал на десять минут! Чтобы я когда-нибудь опаздывал?! Уму непостижимо! Спасибо Раулю, что сумел уладить возникшие вопросы...

- Нет, всё это очень странно... Очень. - Как заведённый повторял Георг.

Вдруг он стукнул себя по лбу и воскликнул:

- О, майн Гот! Какой же я глупец! После того, что я увидел сегодня здесь, у меня ещё хватает наглости сомневаться в твоих словах? Прости. Теперь я буду нем, как рыба, а ты рассказывай, рассказывай, хорошо?

Зигфрид в знак согласия кивнул головой:

- В то время я думал только о Сяльме. Это мешало мне в работе, и я решил на два-три дня съездить в Эмираты, в один из наших филиалов, тем более что поездка была ранее запланирована. Но и там я не переставал думать о ней. Это явление стало принимать навязчивую форму. И вдруг, как вспышка света, в сознании стали проявляться отдельные детали той, первой ночи.

И лицо его приняло сосредоточенный вид...

- Вижу круглую малахитовую ванну, заполненную душистой водой с лепестками роз, аромат которых кружил голову. Откуда-то сверху льётся изумительная восточная мелодия... Чувствую - женские руки раздевают меня догола и от их прикосновения меня охватывает дрожь. Они, поддерживая меня, помогают войти в малахитовую чашу. Из золотого кубка пью какой-то странный напиток, от которого идёт кругом голова... И опять темнота, провал... Вдруг снова яркая вспышка, и я вижу её, Сяльму! Безупречное, изумительной красоты мраморное тело, обрамлённое огненно-рыжими локонами, ниспадающими до пояса. Она исполняет танец живота. На бёдрах золотая тесьма с подвешенными к ней монетами... И опять провал... И только где-то в подсознании сохранилась память о неземном блаженстве, испытанным мною впервые...

Георг сочувственно вздохнул. Он, как никто, понимал друга. Ведь ещё полчаса назад он мог оказаться в такой же пикантной ситуации...

Зигфрид отпил глоток молока и продолжил:

- А дальше... Дальше было землетрясение! Смерч, ураган, бросивший меня в её объятья, из которых, вырваться уже не мог. Действовала она целенаправленно и осторожно. Три недели с небольшими перерывами мы встречались в отеле. Обязанности владельца фирмы требовали от меня быть в курсе всех событий, постоянного внимания и моего присутствия. Но с каждым днём интервалы встреч с возлюбленной сокращались, и к концу месяца я предложил Сяльме переехать ко мне со своей немой служанкой и очень неприятным, подозрительным на вид типом, телохранителем, Газанфаром.

- Да?! - Удивился Георг. - А не поторопился ли ты?

- Не знаю, не знаю... Такую изобретательницу, греховную и развратную до мозга костей, непревзойдённую в любовных играх женщину, я ещё не встречал. У неё не было понятия границ и маломальского стыда. Меня захватила и поглотила волна бесстыдства и греха. Мы занимались любовью везде - на лестнице, на столах, стульях, в ванной, на полу и даже в стеклянном лифте, когда поднимались на крышу пентхауза. Ты же хорошо помнишь, что лет восемь тому назад я пристроил его с внешней стороны особняка, и, когда поднимаешься, видишь весь город как на ладони, и тебя видят проходящие мимо прохожие. Кошмар! Представь себе, и это обстоятельство её не останавливало. В своей страсти она была ненасытна. А ведь сначала я сравнивал её с солнечным Ангелом, да! От неё исходила мощная энергия. Но, узнав её поближе, я ужаснулся! Настолько разнилась обманчивая светлая внешность с её внутренним тёмным содержанием. Главным местом для наших любовных утех стал обсаженный декоративными деревьями и цветами пентхауз.

Георг перебил его:

- А бассейн остался?

Зигфрид утвердительно кивнул головой...

- А куда ему деться? Но есть и новинки. Верх пентхауза я накрыл стекляной передвижной крышей и провёл отопление...

- Вау! Какой кейф! Ну, ты даёшь! Зиг, а помнишь наши студенческие вечеринки? Боже, что мы вытворяли?! Ууууу, разве такое забудешь? Эх, где оно, наше золотое время, а?!

- Ну, дорогой, понесло тебя... Если будешь перебивать, я прекращу свой рассказ.

- Ладно, ладно, уж и слова вставить нельзя, - Проворчал Гео.

- Не обижайся. Я теряю мысль, - Сказал Зигфрид, - Послушай, что было дальше... К этому времени я вконец потерял голову, потерял счёт прошедшим дням... И только одно очень важное дело я ещё успел сделать. На совете директоров объявил о своём отпуске и о передаче всех своих полномочий Раулю. От него я не скрывал своего истинного положения, в котором оказался, и которое затянуло меня в трясину. Я уже не мог, да и не хотел менять что-либо. И ещё, дал ему указание нанять опытного детектива. Тот должен был собрать полное досье на мою супругу. Меня удивляла та роскошь и богатство, которые окружали её. Ведь не картинами же она заработала его? Вот это мне и хотелось узнать. Но, пока суть, да дело, время неумолимо шло и играло оно на пользу Сяльмы.

Почти всё дневное время искусительница проводила у бассейна. Она вообще не носила одежд, ходила голышом, объясняя это тем, что, являясь поклонницей Бога Ра, она должна в течение дня впитывать в себя его лучи. Кроме того, она заявила, что является солнцеедкой. Как-то раз она высказалась, что и я в скором времени стану солнцеедом, на что я только рассмеялся, а зря...

Георг, прикрыв ладонью рот, зевнул. Усталость брала своё...

- Сяльмя требовала всё больше и больше любви. Соитие с ней доходило до десяти раз в день, но даже и этого ей было мало.

Не сдержавшись, Георг с недоверием в голосе воскликнул:

- Да, ты что?! С ума сошёл! Разве это возможно?!

Зигфрид тут же, обиженно, отреагировал:

- А ты что, мне не веришь? Я когда-нибудь обманывал тебя?

Георг виновато опустил голову и пожал плечами, мол, не знает, не уверен...

А Зигфрид продолжил:

- На восходе солнца, купаясь в его лучах, она подносила мне в золотом кубке густой тёмно-коричневый напиток. Ножку кубка обвивала золотая змейка со сверкающими чешуйками, а головка, с изумрудными глазами, свисала внутрь кубка. В зубах змейка держала сверкающий чёрный бриллиант - не меньше шести карат. Первое время меня воротило от странно пахнущего неприятного напитка, но со временем привык. Это и была основная пища солнцеедов. Напиток готовила служанка, а его состав держался в глубокой тайне.

Друг в недоумении только развёл руками...

- Так вот, после приёма напитка, освящённого Богом Ра, я чувствовал себя получеловеком, полуптицей, парящей над Землёй. Я чувствовал мощь и размах крыльев за спиной. Энергия бурлящим потоком выплёскивалась из меня, и мощное желание поднимало фаллос, и он в течение длительного времени оставался в состоянии эрекции. Рыжая дьяволица вытворяла с ним всё, что только хотела, к чему толкала её неуёмная фантазия.

От волнения Зигфрид закашлялся. Успокоившись, продолжил:

- Она втирала в себя какую-то дурманящую смесь, а потом заставляла слизывать её языком. При этом я касался каждой клеточки тела, начиная с белоснежной лебединой шейки, и заканчивая кончиками пальцев на ногах. Безудержное буйство охватывало меня с такой силой, что справиться с ним было невозможно. Мы теряли контроль над своими чувствами и действиями, и вновь, и вновь совокуплялись, как животные... Нечеловеческие вопли разрывали нас при оргазме. Но через несколько минут всё начиналось сначала...

- Ужас! - Выпалил Георг, - Невозможно поверить, что это происходило с тобой! От твоего рассказа и я пришёл в возбуждение. Извини, что перебил, я весь внимание... Боже, какие страсти!

- Да, и не говори... Но, потом, наступал момент разрядки и полное опустошение энергетического запаса организма. Член резко падал, и я терял сознание. А, придя в себя, тут же впадал в глубокий сон. Как-то раз, после очередного буйства я пришёл в себя, и увидел, что на моём теле не осталось ни одного волоска. Оно было гладким, как у новорожденного. Я спросил у Сяльмы: - В чём дело? Куда делись волосы? Мне без них так непривычно... А она мне в ответ - любимый, волосы мешают целовать и облизывать каждый сантиметр твоего божественного тела, и при этом проводила влажным язычком, начиная с живота и опускаясь всё ниже и ниже. Приподняв рыжую головку и, призывно облизывая пухлые губки, говорила - ненаглядный мой, ты так похож на Ангела, и я получаю безумное наслаждение, когда совращаю тебя...

Вдруг послышался громкий крик ворона со стороны портика, и Георг выскочил наружу. Ворон, сделав шесть кругов над его головой, улетел прочь. Георг вернулся в спальню. На лице растерянность и удивление...

- Интересно, что ему понадобилось, Зиг?

А тот ответил:

- Как что? Разведка, дорогой, вот что это такое. Видно Сяльме не даёт покоя её поражение. Рыбка-то сорвалась с крючка, понимаешь, о чём это я?

Георг приходя в себя ответил:

- Кажется, понимаю... Ах, стервец, как напугал... Чёрт бы его побрал, вместе с ведьмой! Зиг, давай, рассказывай дальше...

- А на чём я остановился? Ах, да, вспомнил... Можешь представить моё состояние на тот момент, когда она творила чудеса своим язычком? Я сходил с ума! Мог ли я спорить с ней? Нет! Я был покорён ею. Она имела  безграничную власть надомной. Я и не заметил, как исчезли все мои слуги, и как остался в доме лишь один дворецкий, Карл. Когда он видел меня, глаза его наполняли страх и ужас, но я даже на это никак не реагировал...

Уголки губ его горестно опустились, и он замолчал... Вздохнув, продолжил:

- Когда глубокий сон захватывал меня в плен, в мой мозг начинал проникать тихий мужской голос, и казалось, что он растворяет его. Он нашептывал одни и те же слова - о, богоизбранный! Ты должен стать вечным спутником поклонницы Бога Ра! Не откладывай и не убегай от своего счастья. Женись, как можно скорее и ты предстанешь со своей прекрасной избранницей перед взором вашего покровителя - Бога Солнца! Торопись, торопись, торопись... И так несколько дней подряд. Я чувствовал, что начинаю сходить с ума. Выход оставался один - сделать предложение Сяльме. И я его сделал.

Было заметно, с каким усилием воли он делится о самом сокровенном...

- Радости её не было границ. Она посоветовала мне не делать лишнего шума по поводу нашего бракосочетания, а пригласить домой адвоката, и на месте оформить брак. Ну, а потом, отметить это радостное событие. Сяльмя предложила пригласить на свадьбу только близких друзей, я был не против.

Зигфрид задумался, как бы восстанавливая в памяти прошедшие события...

- Ты знаешь, Гео, я не раз задавал себе вопрос - почему наше мужское «Эго» так бессильно перед женскими чарами и не может устоять перед красотой их тела? С какой целью природа распорядилась так?

- Ты хочешь знать моё мнение? - Спросил друг, - А причина только одна! В нас заложен более мощный животный инстинкт - обладание самкой. Она должна принадлежать только одному самцу и ублажать его все мыслимые и немыслимые прихоти. Но это было когда-то в далёкие, далёкие времена. Сейчас же, в век эмансипации, всё изменилось, но инстинкт обладания самкой, сидит глубоко в нашем генетическом наследии...

Зиг задумчиво произнёс:

- Не знаю... Может ты и прав... Так вот, Сяльмя назначила день для проведения торжества. Я поинтересовался - а почему свадьба назначена на пятницу? Это же рабочий день? Томно улыбнувшись, сощурив изумруды глаз, она прошептала:

- Ах, мой милый, ты разве не знаешь, что это за день?       

- Нет, не знаю, - Ответил я. И что в нём особенного?

Георг поправил сползшейся плед и поднял с пола упавшую подушку...  

- А она мне говорит - ах, милый, теперь я окончательно убедилась, что ты Ангел, само совершенство! И хорошо, что ты не знаешь.

Я ей:

- Так просвети меня... Хитро улыбнувшись, она вдруг подпрыгнула, обвила мой торс ногами и, обхватив шею, стала покрывать жаркими поцелуями. Гео, я тут же забыл, о чём спрашивал... Поспешно подхватил под гладкую, упругую попочку и, забыв обо всём на свете, закружился в сладострастном вихре...

Георг, недоверчиво посмотрел на рассказчика, и спросил:

- Прости, дружище, а ты действительно не знаешь, что обозначает - пятница, тринадцатое, полнолуние? Или валяешь дурака?

- Честно признаться, не знал, а скорее всего, забыл. Вспомни, меня никогда не интересовала мистика, колдовство и все что связано с ними...

У Гео, от удивления поползли брови вверх... 

- Да, но ты не можешь не помнить, что у нашего Гарца ведьминская шабашная слава... Та самая Вальпургиева ночь шумела именно здесь, на Брокене с тридцать первого апреля на первое мая... Помнишь, как мы бежали за факельным шествием ведьм? О, вот это было зрелище!

Зигфрид встрепенулся...

- Ааааа..., и не говори! По сколько нам тогда было? Эх, как летит время... А ты прав, и по настоящее время, стал вековой традицией карнавал нечистой силы: - факельные шествия ведьм, спектакли, гуляния до утра... А какие срасти, там, кипят! Ужас! Гео, я хотел по ходу рассказа поведать тебе о последнем карнавале ведьм, в котором активное участие принимала и моя рыжекудрая дьяволица, а также и её урод, Газанфар, но ты перебил меня...

Гео поднялся и, налив себе вина, сказал:

- Да, ладно, дружище, не обижайся! Ты рассказываешь такие страсти, что волосы встают дыбом и без этого карнавала ведьм... Ну, ты вспомнил значение этого дня - пятница, тринадцатое, полнолуние?! В этот день, во многих странах мира, проходит шабаш ведьм! Запомни на будущее... Прости, что перебил. Зиг, так что же было дальше? Как прошла свадьба? И была ли она вообще?

Окончание...